Новый поворот: как изменится внешняя политика Южной Кореи при Ли Чжэмёне?

Ли Чжэмён, кандидат от Демократической партии «Тобуро», выступающий на леволиберальной платформе, наконец победил на выборах, став президентом Республики Корея. Это произошло после поражения на президентских выборах в 2022 г., последующей трехлетней борьбы с консервативной администрацией и драматичной развязки политического кризиса вокруг введенного Юн Согёлем военного положения в декабре 2024 г. Внешнеполитические ориентиры южнокорейских демократов включают толерантное отношение к Китаю, увеличение самостоятельности в отношениях с США, курс на примирение с Северной Кореей и недоверие к Японии. Ожидается, что с избранием Ли Чжэмёна эти направления найдут свое отражение во внешней политике Сеула.

Основная идея внешней политики Ли Чжэмёна — это прагматизм, при этом польза им трактуется прежде всего с экономической точки зрения. В его официальной предвыборной программе две цели внешней политики — обеспечение экономической безопасности и достижение устойчивого мира на Корейском полуострове. Новый президент, таким образом, рассчитывает активизировать дипломатию для продвижения экономических интересов РК, поддержки и развития экономического роста государства с учетом современных сложных тенденций мировой торговли.

Для этого Ли Чжэмён планирует применить ряд инструментов, направленных на поддержку южнокорейских производителей, — например, инициативу «Налоговая система поддержки внутреннего производства стратегических отраслей», направленную на разработку налоговых стимулов для компаний полупроводниковой, оборонной и других видов промышленности. Во внешней же политике главной задачей для поддержки экономического роста обозначена диверсификация рынков сбыта. Ли Чжэмён так же, как и Юн Согёль, объявил о стремлении поднять Южную Корею на четвертую позицию в списке мировых лидеров экспорта вооружений и военной техники, и достижение этого результата во многом будет зависеть от дипломатических успехов нового южнокорейского руководства. Однако, в отличие от Юн Согёля, Ли Чжэмён делает ставку на многовекторный подход и уделяет больше внимания поиску новых партнеров — стран глобального Юга, широкого круга государств Евразии, Восточной Азии, Южной Пацифики и т.д.

Новый президент придерживается примирительной линии в отношении КНДР, обозначив своим приоритетом достижение мира на Корейском полуострове и подтвердив приверженность традиционным целям денуклеаризации КНДР и объединения Кореи. В числе конкретных шагов, которые предлагает Ли Чжэмён, — восстановление работы военных горячих линий и других межкорейских каналов коммуникации, а также восстановление межкорейского «Соглашения о реализации исторической Пханмунджомской декларации в военной сфере» 2018 г. При этом Ли Чжэмён уделяет не меньше внимания укреплению обороноспособности против угроз со стороны КНДР, совершенствованию противоракетной обороны и ракетных систем вооружений, в том числе при поддержке США.

Япония Ли Чжэмёна интересует, скорее, как экономический партнер, нежели чем участник трехстороннего формата сотрудничества в области безопасности с США. Подход новой администрации основан на сочетании поиска перспектив в экономическом, социальном и культурном взаимодействии и принципиальности в вопросах исторического прошлого. Последнее направление как раз и является наиболее уязвимым и может стать причиной охлаждения двусторонних связей, а следовательно — и «пробуксовки» военно-политической интеграции в треугольнике США — Япония — РК.

В вопросе антироссийских санкций новая администрация будет ориентироваться на позицию США, хотя в то же время Ли Чжэмён выражает интерес к гибкому подходу в отношении Москвы, выделяя сферу транспортно-логистического сотрудничества и совместного использования Северного морского пути. Однако без корректировки санкционной политики Сеула в нынешних условиях сторонам едва ли удастся добиться хотя бы минимальных успехов, не говоря уже о возобновлении масштабных проектов сотрудничества.

Таким образом, Ли Чжэмён намерен осуществить поворот во внешней политике — от проамериканского перекоса, присущего подходу его предшественника Юн Согёля, к многовекторности и прагматичной дипломатии. Однако именно противоречия в отношениях великих держав и будут выступать главным фактором, осложняющим реализацию прагматичного многовекторного подхода и требующим от Сеула укрепления своей стратегической автономии.

После поражения на президентских выборах в 2022 г., последующей трехлетней борьбы с консервативной администрацией и драматичной развязки политического кризиса вокруг введенного Юн Согёлем военного положения в декабре 2024 г. Ли Чжэмён наконец победил на выборах, набрав 49,42% голосов избирателей (против 41,15% у ближайшего конкурента, консерватора Ким Мунсу) и став президентом Республики Корея.

Ли Чжэмён — кандидат от Демократической партии «Тобуро», выступающий на леволиберальной платформе. Внешнеполитические ориентиры южнокорейских демократов, как правило, включают толерантное отношение к Китаю, увеличение самостоятельности в отношениях с США, курс на примирение с Северной Кореей и недоверие к Японии. Ожидается, что с избранием Ли Чжэмёна эти направления найдут свое отражение во внешней политике Сеула. Однако какие именно планы новый президент сможет претворить в реальность и как повлияет нынешняя международная обстановка на определение внешнеполитических целей и решений — далеко не столь очевидные вопросы.

Возврат к многовекторности?

Марина Кукла:
Грани кризиса: как внутриполитический конфликт повышает неопределенность экономики Южной Кореи

Основная идея внешней политики, которую защищает Ли Чжэмён, — это прагматизм. Критикуя подход своего предшественника Юн Согёля за чрезмерную ориентацию на США и Японию, Ли Чжэмён считает, что внешние связи государства необходимо выстраивать исходя из практической пользы, а не идеологических позиций. При этом польза им трактуется прежде всего с экономической точки зрения. В своей официальной предвыборной программе Ли Чжэмён формулирует две цели внешней политики — обеспечение экономической безопасности и достижение устойчивого мира на Корейском полуострове. Новый президент, таким образом, рассчитывает активизировать дипломатию для продвижения экономических интересов РК, поддержки и развития экономического роста государства с учетом современных сложных тенденций мировой торговли.

Для этого Ли Чжэмён планирует применить ряд инструментов, направленных на поддержку южнокорейских производителей, — например, инициативу «Налоговая система поддержки внутреннего производства стратегических отраслей», направленную на разработку налоговых стимулов для компаний полупроводниковой, оборонной и других видов промышленности. Во внешней же политике главной задачей для поддержки экономического роста обозначена диверсификация рынков сбыта. Здесь показателен пример оборонной промышленности, предприятия которой сегодня загружены заказами от иностранных партнеров. Ли Чжэмён так же, как и Юн Согёль, объявил о стремлении поднять Южную Корею на четвертую позицию в списке мировых лидеров экспорта вооружений и военной техники, и достижение этого результата во многом будет зависеть от дипломатических успехов нового южнокорейского руководства.

Однако, в отличие от Юн Согёля, Ли Чжэмён делает ставку на многовекторный подход и уделяет больше внимания поиску новых партнеров. В программе Ли Чжэмёна обозначены развитие сотрудничества со странами глобального Юга и реализация инициативы «Новая Азия». Вероятно, что «Новая Азия» будет представлять собой аналог «Новой северной» и «Новой южной политики» президента Мун Чжэина (2017–2022) с учетом их проблем и ограничений и также будет направлена на развитие партнерств с широким кругом государств Евразии, Восточной Азии, Южной Пацифики и т.д. Интересно, что название «Новая Азия», судя по всему, было позаимствовано у Ли Мёнбака (президент РК в 2008–2013 гг.), который в рамках одноименной инициативы развивал связи с азиатскими странами и продвигал заключение соглашений о свободной торговле с разнообразными партнерами. Возможно, выбор названия «Новая Азия» подчеркивает то, что в основе внешней политики сегодня снова лежат экономические императивы, — Ли Мёнбак в свое время пытался бороться с последствиями мирового экономического кризиса, а Ли Чжэмён стремится защитить позиции РК в условиях американо-китайской торговой войны и ужесточения тарифной политики США.

Ключевые направления внешней политики нового президента

Георгий Толорая:
Корейский раздрай: что он значит для российской политики?

В отношениях с США едва ли стоит ожидать изменений. Ли Чжэмён настроен укреплять альянс Сеула и Вашингтона и провозгласил приверженность традиционным задачам двусторонних отношений, например — совместному развитию потенциала сдерживания и возвращения оперативного командования вооруженными силами РК. Но на сегодняшний день главная задача для новой администрации — найти компромисс с Трампом. Ли Чжэмён охарактеризовал второе избрание Трампа на пост президента США «началом эпохи большой трансформации» и подчеркнул необходимость тщательно подготовить ответные меры на протекционистскую стратегию США и не заключать с Вашингтоном поспешных сделок. Ли Чжэмён предложил перенести дату окончания переговоров между США и РК по экономическому сотрудничеству и тарифам на более поздний срок, поскольку новая администрация, очевидно, не успеет сформировать переговорную позицию. В то же время во внутренней политике уже запланирован ряд мер, направленных на усиление государственной поддержки отдельных отраслей, в особенности автомобильной промышленности, так как в торговле автомобилями сальдо сложилось не в пользу США, и переговоры по этому вопросу обещают быть непростыми.

По вопросу развития отношений с Китаем Ли Чжэмён высказывается достаточно осторожно, что, впрочем, не уберегло его от скандала. Во время своего выступления в преддверии парламентских выборов в марте 2024 г., отвечая на вопрос о позиции РК по китайско-тайваньскому противостоянию, Ли Чжэмён заявил: «надо просто сказать «сесе» (кит. «спасибо») [Китаю] и «сесе» Тайваню. Зачем нужно везде вмешиваться?». Эта ремарка вызвала волну критики со стороны консерваторов, обвинивших его в низкопоклонстве перед Китаем. Сам Ли Чжэмён считает, что высказывание лишь подчеркивает его желание сконцентрироваться на собственных национальных интересах и абстрагироваться от конфликта, участие в котором невыгодно Сеулу. Так или иначе, Ли Чжэмёна заботит тема растущей активности КНР в Желтом море и нелегальные заходы китайских рыбаков в южнокорейские воды. В последние годы Пекин и Сеул подписали ряд соглашений о взаимных ограничениях хозяйственной деятельности в исключительных экономических зонах друг друга, и Ли Чжэмён отдельно зафиксировал в предвыборном обещании «решительное противодействие нелегальной рыбной ловле» и «тщательное соблюдение двусторонних договоренностей». Не исключено, что прогресс по этому и другим вопросам может последовать после саммита АТЭС в Сеуле осенью 2025 г. — в настоящий момент прорабатывается возможность первого за последние 11 лет визита лидера КНР Си Цзиньпина в Сеул, который может стать хорошей возможностью дать новый импульс китайско-южнокорейскому диалогу.

Главные вопросы японского вектора внешней политики Сеула сегодня: как Ли Чжэмён изменит курс Юн Согёля на сближение с Японией и каково будущее сотрудничества в трехстороннем формате США — Япония — РК. Новый президент и его советники выражают достаточно конструктивную позицию и не отвергают идею трехстороннего партнерства, более того — надеются на его развитие. Впрочем, Ли Чжэмёна Япония интересует скорее как экономический партнер, нежели чем участник трехстороннего формата сотрудничества в области безопасности, о развитии и институционализации которого Сеул, Вашингтон и Токио договорились на саммите в Кемп-Дэвиде в 2023 г. Подход администрации Ли Чжэмёна к выстраиванию отношений с Японией основан на сочетании поиска перспектив в экономическом, социальном и культурном взаимодействии и принципиальности в вопросах исторического прошлого. Последнее направление как раз и является наиболее уязвимым и способным поставить развитие южнокорейско-японского диалога под угрозу: Ли Чжэмён ранее неоднократно критиковал различные вопросы в отношениях Сеула и Токио, негативно высказывался о Кемп-Дэвидском саммите, выдерживал голодовку в знак протеста против сброса воды с АЭС «Фукусима-1», а политику Юн Согёля в отношении Японии характеризовал как «оскорбительную дипломатию покорности». Менее чем за неделю до выборов он вновь обратил внимание на проблемы исторической памяти в отношениях с Токио: «Мы не можем жить прошлым, но Япония продолжает отрицать историю и не приносит искренних извинений [за период колониального правления Кореей], чем делает больно нам, корейцам». Вероятно, обещанная Ли Чжэмёном принципиальность может стать причиной охлаждения двусторонних связей, а следовательно — и «пробуксовки» военно-политической интеграции в треугольнике США — Япония — РК.

Андрей Губин:
Союз неспасения: идея «азиатского НАТО» одинаково вредна для всех стран АТР

Новый президент придерживается примирительной линии в отношении КНДР, обозначив своим приоритетом достижение мира на Корейском полуострове и подтвердив приверженность традиционным целям денуклеаризации КНДР и объединения Кореи. В числе конкретных шагов, которые предлагает Ли Чжэмён, — восстановление работы военных горячих линий и других межкорейских каналов коммуникации, а также восстановление межкорейского «Соглашения о реализации исторической Пханмунджомской декларации в военной сфере» 2018 г., де-факто разорванного Пхеньяном и Сеулом на фоне очередного витка напряженности на полуострове в 2023–2024 гг. Вероятно, по примеру Мун Чжэина, Ли Чжэмён также может вновь удалить упоминание северокорейского правительства и вооруженных сил в качестве врагов в новой редакции Белой книги обороны. При этом, выступая за постепенные шаги для создания атмосферы мира на полуострове, Ли Чжэмён уделяет не меньше внимания укреплению обороноспособности против угроз со стороны КНДР, совершенствованию противоракетной обороны и ракетных систем вооружений, в том числе при поддержке США. В целом, Ли Чжэмён признает, что обстановка на полуострове на данный момент выглядит неблагоприятной, и осуществить серьезные дипломатические маневры, такие как саммит лидеров двух корейских государств, будет «очень сложно в текущих обстоятельствах». Поэтому обещание восстановить Соглашение о сотрудничестве в военной сфере уже само по себе выглядит весьма амбициозным.

Наконец, можно ожидать, что российское направление внешней политики Южной Кореи будет выглядеть весьма неоднозначно. В вопросе санкций новая администрация будет ориентироваться на позицию США, хотя в то же время Ли Чжэмён выражает интерес к гибкому подходу в отношении России и считает, что Сеул «не должен исключать или антагонизировать Китай и Россию». Инициатива «Новой Азии» Ли Чжэмёна, вероятно, будет подразумевать развитие экономического партнерства с Россией, продолжая таким образом вектор «Новой северной политики» и программы «9 мостов сотрудничества» Мун Чжэина. Однако без корректировки санкционной политики Сеула в нынешних условиях сторонам едва ли удастся добиться хотя бы минимальных успехов, не говоря уже о возобновлении масштабных проектов сотрудничества, анонсированных во времена «Новой северной политики». В этой связи Ли Чжэмён достаточно лаконичен касательно планов развития связей с Россией, выделяя лишь сферу транспортно-логистического сотрудничества и совместного использования Северного морского пути.

***

Таким образом, Ли Чжэмён намерен осуществить поворот во внешней политике — от проамериканского перекоса, присущего подходу его предшественника Юн Согёля, к многовекторности и прагматичной дипломатии. «В условиях нарастания соперничества великих держав императивом является защита [наших] национальных интересов … именно по этой причине так важна дипломатия», — считает новый президент РК. Однако именно противоречия в отношениях великих держав и будут выступать главным фактором, осложняющим реализацию прагматичного многовекторного подхода и требующим от Сеула укрепления своей стратегической автономии. Есть ли у новой южнокорейской администрации достаточно политического ресурса, чтобы полноценно осуществить свои внешнеполитические начинания, — вопрос открытый.