Новое лицо Пхеньяна в Северо-Восточной Азии

Символическим итогом 2012 года для КНДР могут служить две декабрьские новости. Молодой северокорейский лидер Ким Чен Ын стал человеком года, по версии читателей американского журнала «Тime». КНДР успешно запустила и вывела на орбиту свой искусственный спутник, войдя в элитный клуб космических держав. Конечно, второе событие вызвало в мире противоречивую реакцию, было официально осуждено ведущими державами, но внутри страны его встретили с ликованием как крупный успех национальной науки и техники.

Символическим итогом 2012 года для КНДР могут служить две декабрьские новости. Молодой северокорейский лидер Ким Чен Ын стал человеком года, по версии читателей американского журнала «Тime», выиграв данный конкурс с огромным отрывом. КНДР успешно запустила и вывела на орбиту свой искусственный спутник, что было подтверждено, в частности, Объединенным командованием аэрокосмической обороны Северной Америки. Таким образом, Северная Корея «фактически вошла в элитный клуб космических держав». Конечно, второе событие вызвало в мире противоречивую реакцию, было официально осуждено ведущими державами, но внутри страны его встретили с ликованием как крупный успех национальной науки и техники.

Пхеньян и его оппоненты: от санкций к диалогу

Фото: KRT via AP Video/AP
Запуск северокорейской ракеты Ынха-3
со спутником, 12 декабря 2012

Политика КНДР продолжает оказывать существенное влияние на состояние безопасности на Корейском полуострове, в Северо-Восточной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) в целом. В последние годы усилились надежды оппонентов Северной Кореи, прежде всего, в Сеуле, Вашингтоне и Токио на ее скорый и неминуемый коллапс. В числе возможных причин такого коллапса назывались тяжесть экономических санкций и международной изоляции, вспышка внутренней нестабильности в результате ожидаемой борьбы за власть в руководстве страны после смерти Ким Чен Ира или под воздействием демонстрационного эффекта «арабской весны» и т.д. Однако эти надежды в очередной раз не оправдались. Вместе с тем именно расчеты на вероятность смены режима и поглощение северной части полуострова, видимо, лежали в основе политики правительства Республики Корея во главе с президентом Ли Мен Баком по демонтажу инфраструктуры сотрудничества с Пхеньяном, которая создавалась двумя его предшественниками. Именно эти расчеты, скорее всего, принимались во внимание при формировании концепции «стратегического терпения», которой администрация США следовала на протяжении почти всего первого президентского срока Б. Обамы, а также служили основанием для рестриктивных действий Японии.

Шаги, предпринимаемые в последние месяцы Вашингтоном и Токио, направлены на возобновление диалога с КНДР. Южнокорейское общество ожидает аналогичных изменений подходов Сеула после президентских выборов в декабре 2012 г. По мнению аналитиков, это означает признание во всех трех столицах несостоятельности прежней модели действий. В числе этих действий следует отметить определенное отступление Вашингтона от пассивной линии последних лет, определяемой формулой «стратегического терпения». Проявлением такого отступления можно считать подписание в феврале 2012 г., по итогам третьего (для администрации Б. Обамы и первого для Ким Чен Ына) раунда американо-северокорейских переговоров на высоком уровне, прорывного по сути соглашения «Leap Day Deal» (продовольственная помощь в обмен на замораживание ядерно-ракетной программы). Уже в следующем месяце США аннулировали данную сделку в связи с неудачным запуском КНДР своего спутника 13 апреля 2012 г. – Белый дом расценил это событие как запрещенное соглашением ракетное испытание. Тем не менее субстантивные американо-северокорейские контакты были продолжены.

Летом 2012 г. активизировалась и Япония. В августе – сентябре состоялись два раунда конструктивных переговоров по линии МИД в Пекине и Улан-Баторе.

Стереотипы и реальность

В отношении Северной Кореи на Западе сложилось немало устоявшихся шаблонов.

Во-первых, КНДР считается «оплотом тоталитаризма», а утвердившийся в ней режим – ортодоксально-диктаторским, феодально-реакционным, неспособным к обновлению и реформированию. Тем не менее компетентные корееведы во всех странах обращают внимание на то, что покойный Ким Чен Ир, начавший в 2002 г. экономическую реформу, последовательно продолжал ее даже в крайне неблагоприятных внешних условиях. Речь идет об экономической блокаде и массированных международных санкциях, которые были наложены на КНДР резолюциями СБ ООН (№ 1718 от 2006 г., № 1874 от 2009 г.) после двух ядерных испытаний, а также об односторонних национальных рестрикциях, введенных правительствами США, Японии и РК. Другое дело, что северокорейские власти, основываясь на результатах длительного и всестороннего изучения опыта реформ в КНР, России, Вьетнаме и других странах, осуществляют свои рыночно-ориентированные преобразования в тех формах и теми темпами, которые считают целесообразными, а не по указаниям из-за рубежа.

Во-вторых, Северную Корею нередко воспринимают как «несостоявшееся государство-изгой». Вопреки этому штампу, страна преодолела тяжелый кризис середины – второй половины 1990-х годов, разочаровав при этом политический истеблишмент всех западных столиц, который единодушно и безапелляционно предрекал крах режима Ким Чен Ира в течение полугода–двух лет после смерти его отца Ким Ир Сена в 1994 г. В нынешнем столетии КНДР вышла на траекторию скромного, но уверенного экономического роста.

«Страна-изгой» заставляет считаться со своим реально независимым внешнеполитическим курсом всех могущественных оппонентов. И хотя Госдепартамент США из политических соображений продолжает принципиально отказывать Пхеньяну в статусе ядерного государства, в списках Пентагона, вынужденного калькулировать практические угрозы, Северная Корея причисляется к разряду государств, обладающих ядерным оружием.

Линия поведения Пхеньяна последовательна и предсказуема. Ее квинтэссенцией является задача самосохранения, выживания, постепенной адаптации достаточно своеобразного политического и экономического строя к быстро меняющимся международным условиям, обеспечивающая «мягкую посадку», а не крушение режима. Одним из ключевых условий решения этой задачи Пхеньян считает нормализацию отношений с Соединенными Штатами – по мнению северокорейцев, они единственные в мире способны предоставить реальные гарантии безопасности КНДР. Соответственно, улучшение отношений (но не капитуляция) с Вашингтоном и его союзниками – долгосрочная и наиболее приоритетная внешнеполитическая задача Пхеньяна. Внутриполитическая динамика Северной Кореи в 2012 г. подтверждает тезис о предсказуемости и последовательности действий ее руководства.

Смена лидера – консолидация и осторожная модернизация курса

Фото: AFP/ KCNA via KNS
Ким Чен Ын стал человеком года по версии
читателей американского журнала «Тime»

На рубеже 2011–2012 гг. в Северной Корее сменилось руководство. Процесс передачи власти произошел плавно, уверенно и быстро: 19 декабря 2011 г. объявили о кончине лидера КНДР Ким Чен Ира, а уже 25 декабря – о назначении «по единодушной просьбе народа» на пост Верховного главнокомандующего республики его младшего сына Ким Чен Ына. Присвоение ему в июле 2012 г. звания маршала КНДР трактуется многими обозревателями как завершение периода утверждения его власти.

Своеобразие политической системы и культуры Северной Кореи, определяющее особую роль лидера, способствовало легитимации статуса Ким Чен Ына. Несмотря на молодость и недостаточную опытность в государственных делах (в официальном статусе наследника он провел чуть больше года), народ воспринял его как наследника. Северокорейцам импонирует тот факт, что даже внешне Ким Чен Ын похож на своего деда, «великого вождя» Ким Ир Сена.

Конечно, обстоятельства, которые так рано привели Ким Чен Ына к власти, сформировали серьезный вызов и для него, и для страны. На начальном этапе его самостоятельной деятельности объективно возросло значение помогающих ему представителей отцовской «старой гвардии». (Политологи обычно причисляют к ним, прежде всего, родную сестру Ким Чен Ира Ким Ген Хи и ее мужа Чан Сон Тхэка, занимающих ключевые позиции в высшем эшелоне власти.) Но это не означает, что он стал несамостоятельной фигурой, номинальным руководителем. Сочетание лидерского и коллективного начал в руководстве КНДР вполне традиционно, хотя их соотношение подвижно и меняется под воздействием совокупности факторов. Даже Ким Ир Сен не всегда (на начальных этапах) был первым лицом в партии и государстве, и никогда, в том числе на пике своей активности, ни Ким Ир Сен, ни Ким Чен Ир не игнорировали роль коллективных органов управления: Государственного комитета обороны КНДР, ЦК Трудовой партии Кореи и т.д.

Прошедший год подтвердил справедливость подобного утверждения. Новый лидер осуществил ряд мероприятий, направленных на выравнивание баланса между ролью армии и партии за счет относительного сокращения влияния военных на политическую и экономическую жизнь страны. Ким Чен Ын сменил до 10% командного состава, кульминацией чего считается отставка начальника Генерального штаба Ли Ен Хо. По мнению ряда экспертов, этот шаг символизировал переход от «политики приоритета армии» к «политике приоритета партии». Была также укреплена роль Кабинета министров как центрального органа, ответственного за развитие экономики, в том числе путем передачи ему ряда внешнеэкономических функций, ранее находившихся в ведении армейских структур [1].

На фоне этих шагов появились рассуждения об усилении влияния «технократов» и ожидания ускорения процесса экономических реформ [2]. Большие надежды связывались с внеочередной сессией Верховного народного собрания КНДР в сентябре 2012 г., на которой, по прогнозам зарубежных, прежде всего, южнокорейских и японских СМИ, должен был быть озвучен пакет глубоких рыночных преобразований. На данном мероприятии этого не произошло, однако курс на экономические новации, повышение жизненного уровня населения был продолжен.

Предсказания внутреннего хаоса, раскола и борьбы за власть внутри политической элиты, распространенные среди влиятельных политических кругов в Южной Корее, Японии, США, на самом деле беспочвенны. Для любого компетентного и объективного наблюдателя очевидно, что внутриполитическая ситуация в стране стабильна, организованные оппозиция и протестные проявления отсутствуют. Многие исследователи, в том числе американские и южнокорейские, называют сегодняшнюю Северную Корею «динамичным, стабильным режимом».

Внутриполитической консолидации общества в немалой степени способствует и внешний фактор. В Пхеньяне внимательно изучают стратегию своих оппонентов, направленную на смену режима в КНДР, в частности, отслеживают приготовления и модификации военных планов действий на случай возникновения чрезвычайных ситуаций на Корейском полуострове, которые разрабатываются в рамках американо-южнокорейского союза. В соответствии с этими документами к разряду «чрезвычайных ситуаций» относится и внезапная смерть лидера КНДР, вслед за которой, по мнению их разработчиков, в Северной Корее должна развернуться борьба за власть, вспыхнуть внутренняя смута. Сеул и Вашингтон намерены воспользоваться этими обстоятельствами и ввести в республику свои войска для восстановления порядка.

Недавние события в Ираке, Ливии (и нынешние – в Сирии), судьба М. Каддафи стали для северокорейцев еще одним наглядным примером того, как Запад поступает со своими противниками. Кстати, Пхеньян сразу же сделал для себя однозначный вывод, озвученный в официальном заявлении: роковая ошибка Каддафи заключалась в том, что он оказался слишком наивным, поверил обещаниям Запада и обменял национальную ядерную программу на международные гарантии безопасности. Как только он лишился «ядерного козыря», с ним расправились. КНДР же такую ошибку совершать не намерена и будет впредь укреплять свою обороноспособность, в том числе ядерные средства сдерживания как гарант собственной безопасности [3]. В результате политическая элита Северной Кореи, равно как и многочисленная политически активная часть населения не испытывают никаких иллюзий относительно своей участи, включая физическое выживание, в случае торжества политики «смены режима». И это сильнее любых идеологических установок заставляет сплачиваться вокруг вождя и купировать в зародыше внутренние разногласия.

Таким образом, есть основания полагать, что по меньшей мере в краткосрочной и среднесрочной перспективе в КНДР сохранится преемственность внутренней и внешней политики. Молодой вождь, скорее всего, будет демонстрировать приверженность наследию и заветам отца. Это означает, что подходы Пхеньяна к важнейшим внешнеполитическим направлениям и партнерам останутся неизменными. Данные ожидания получили подтверждение в новогоднем выступлении Ким Чен Ына, в котором он изложил развернутую программу задач и действий государства в 2013 г. [4]. Аналитики обратили особое внимание на то, что молодой лидер КНДР призвал «устранить состояние конфронтации между Севером и Югом», протянув, тем самым, «пальмовую ветвь» избранному 19 декабря 2012 г. президенту Республики Корея г-же Пак Кын Хе. К числу важных новаций относят и возвращение к жанру прямого обращения к нации, характерному для основателя КНДР Ким Ир Сена (во времена Ким Чен Ира первого января каждого года выходила совместная передовица трех ведущих газет страны). Как видим, Ким Чен Ын еще раз подчеркнул намерение следовать заветам не только своего отца, но и деда, в частности, в сфере активного личного участия в публичной политике.

«Все флаги к нам»

Фото: independent.co.uk
Открытие офиса AP в Пхеньяне

Ким Чен Ын уже подтвердил приверженность концепции многовекторной дипломатии, в том числе идеям возобновления шестисторонних переговоров по урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова и ускоренной реализации крупных трехсторонних инфраструктурных проектов, инициированных Россией (железнодорожного и проекта строительства газопровода из России в Южную Корею через территорию Северной Кореи) [5].

Многосторонние связи с КНР, единственным союзником и главным экономическим спонсором, партнером, по-прежнему динамично развиваются. При этом Пекин, продолжая поддерживать КНДР, «ненавязчиво», но последовательно пытается подтолкнуть ее к более решительным шагам по пути рыночно-ориентированных реформ (1, 2).

Вашингтон (а вслед за ним и Токио), видимо, решил попытаться использовать появившуюся благоприятную возможность в лице нового лидера КНДР для того, чтобы переломить тупиковую ситуацию и открыть новую страницу в американо-северокорейских отношениях.

Первой серьезной попыткой стало так называемое соглашение «Leap Day Deal», подписанное 29 февраля 2012 г. Речь в нем шла о продовольственной помощи со стороны США в объеме 240 тыс. т в течение года в обмен на согласие Пхеньяна на период действия данной договоренности заморозить в Ненбене работы, связанные с обогащением урана, допустить туда инспекторов МАГАТЭ, ввести мораторий на ядерные и ракетные (дальнего радиуса действия) испытания [6]. Как уже отмечалось, в ответ на неудачную попытку запуска спутника (северокорейская трактовка) – испытание межконтинентальной баллистической ракеты (американская версия) США вышли из этого соглашения, однако содержательные двусторонние контакты по закрытым линиям продолжаются. Это вселяет определенный оптимизм относительно возможного прогресса как в отношениях между двумя странами, так и по линии возобновления шестисторонних переговоров. Позитивным событием на указанном треке можно считать визит в Пхеньян американской делегации во главе с председателем совета директоров компании «Google» Э. Шмидтом и бывшим губернатором американского штата Нью-Мексико Б. Ричардсоном, который состоялся в начале января 2013 г. вопреки прохладному отношению Госдепартамента США. По признанию гостей, «…визит в Северную Корею оказался очень продуктивным и успешным». Несколькими днями позже в Пхеньян прибыла делегация ИА «Ассошиэйтед пресс» во главе с вице-президентом Дж. Данишевским (John Daniszewski), в том числе, и для того, чтобы отметить первую годовщину открытия своего бюро в КНДР. (NORTH KOREA NEWS LETTER NO. 245 (January 17, 2013)).

Фото: Reuters
В августе 2012 г. возобновились японо-
северокорейские переговоры по линии МИД

В августе 2012 г. после четырехлетнего перерыва возобновились японо-северокорейские переговоры по линии МИД. В ноябре состоялся второй тур этих переговоров на уровне директоров департаментов. Их результаты и общая атмосфера, им сопутствовавшая (они проходили на фоне глубокого охлаждения японо-южнокорейских отношений), дают основания ожидать, что эти контакты, в отличие от предшествующих аналогичных попыток, могут оказаться более продуктивными. В пользу оптимистичных ожиданий говорят широкая повестка дня данных переговоров и конструктивный настрой участников.

Сдержанно-оптимистичный взгляд на 2013 год

Анализ событий 2012 г. позволяет сделать следующие выводы. Стабильность внутриполитической ситуации в КНДР сохранится. Россия и Китай подтвердили, что их приоритетами на Корейском полуострове остаются мир и стабильность, что они намерены продолжать развивать многостороннее сотрудничество с Пхеньяном независимо от смены руководителя. Вашингтон и Токио приступили к поиску новых подходов в отношениях с Пхеньяном, не исключая, видимо, и возможность стимулирования эволюции Северной Кореи по «бирманскому варианту». (Как известно, после многих лет изоляции и третирования диктаторского военного режима в Мьянме Вашингтон в последние два года кардинально изменил подход и перешел к курсу активного вовлечения («engagement») этого государства). Республика Корея ждет появления обновленной политики нового северокорейского президента, в рамках которой ожидаются позитивные изменения в межкорейских отношениях. Все это в совокупности формирует потенциально более благоприятную атмосферу для многостороннего субстантивного обсуждения ядерной проблемы Корейского полуострова – не только в рамках шестисторонних переговоров в Пекине, но и в других многосторонних форматах. В последнее время все громче звучат голоса тех, кто предлагает вынести и ядерную тематику, и задачу создания механизма мира на Корейском полуострове, призванного заменить Соглашение о перемирии 1953 г., на широкую международную конференцию.

Таким образом, «переговорный» трек в отношениях КНДР с международным сообществом в 2013 г. имеет обнадеживающую перспективу, что в случае ее реализации, безусловно, окажет позитивное воздействие на процессы укрепления региональной безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

1. Kim Jong-Un. Revering Kim Jong-Il as Our Party’s Eternal General Secretary, Let’s Accomplish the Revolutionary Idea of Juche // Korean Central News Agency (Pyongyang), 19.04.2012.

2. Kim Jong-Un’s Special Order for the Reform of Farm Ownership and Collective Farms // Dong-A Ilbo Daily (Seoul), 26.06.2012.

3. Комментарий представителя МИД КНДР // Центральное телеграфное агентство Кореи (ЦТАК), 22.03.2011.

4. Новогодняя речь товарища Ким Чен Ына, 1 января 102 года чучхе (2013). Пресс-релиз Посольства Корейской Народно-Демократической Республики в Российской Федерации, 01.01.2013.

5. Воронцов А.В. Когда пойдет газ из России в Южную Корею? // Азия и Африка сегодня. 2012. № 5. С. 52–56.

6. DPRK Foreign Ministry Spokesman on Result of DPRK–U.S. Talks // Korean Central News Agency (Pyongyang), 29.02.2012; North Korea–U.S. Deal Revives Hopes of Nuclear Disarmament Talks // Reuters, 01.03.2012.