Москва и Дамаск — непростые доверительные отношения?

В редком для себя в последнее время формате интервью ливанскому спутниковому телеканалу «Аль-Манар» сирийский президент Башар Асад охарактеризовал российскую позицию в отношении его страны как «принципиальную» и «не подверженную переменам».

В редком для себя в последнее время формате интервью ливанскому спутниковому телеканалу «Аль-Манар» сирийский президент Башар Асад охарактеризовал российскую позицию в отношении его страны как «принципиальную» и «не подверженную переменам». «У нас есть сильная уверенность в россиянах, поскольку на протяжении всего четырехлетнего периода кризиса, они были искренними и транспарентными в своих отношениях с нами», — заявил глава Сирии.

На Западе немалое число аналитиков и комментаторов восприняли эти слова как очередное свидетельство устойчивости сирийского режима при соучастии России. Однако заявления Б. Асада имеют более глубокий подтекст, и в большей степени характеризуют восприятие сирийским президентом того положения, в котором он оказался в настоящий момент.

Во-первых, данное заявление в том контексте и тех формулировках, которые прозвучали — сигнал, прежде всего, для «своих». Речь идет не только о внутренней аудитории. Ливанский канал «Аль-Манар» считается тесно связанным с «Хезболлой», поэтому в интервью немало говорилось как о легитимности бойцов этой организации, сражающихся на стороне сирийских правительственных войск, так и об Иране — главном шиитском оплоте в регионе. Сирийский лидер пытается дезавуировать ранее прозвучавшие заявления президента Б. Обамы о том, что Россия и Иран «признают, что тенденции в сирийском конфликте складываются не в пользу Б. Асада». Действительно, войска Б. Асада теряют немало позиций. С одной стороны, правительственным силам приходиться бороться с вооруженными отрядами оппозиции, с другой — противостоять экспансии «Исламского государства». Набор в армию идет непросто, людей не хватает, о чем сам Б. Асад открыто заявил в июле 2015 г. На фоне этих серьезных вызовов сирийскому президенту важно продемонстрировать не только собственную способность к лидерству, но и наличие ресурса внешней поддержки. В этой связи отсылки к «лояльности» России и Ирана важны, прежде всего, для самого Б. Асада и его сторонников.

Сирийский лидер пытается дезавуировать ранее прозвучавшие заявления президента Б. Обамы о том, что Россия и Иран «признают, что тенденции в сирийском конфликте складываются не в пользу Б. Асада».

Flickr / МИД России
Антон Хлопков:
Россия-Иран – отношения становятся
серьезнее

Для России 2015 год уже стал рекордным по насыщенности контактов с представителями государств, с которым прежде отношения были крайне напряженными.

Во-вторых, еще более ценный фактор, чем поддержка России для Б. Асада — это страх её потерять. В этом смысле заявление президента — это определенный сигнал Москве. Интервью Б. Асада проходило в тот момент, когда российский президент Владимир Путин встречался с королем Иордании Абдаллой II, где центральным вопросом на повестке также был сирийский кризис. Кроме того, для России 2015 год уже стал рекордным по насыщенности контактов с представителями государств, с которым прежде отношения были крайне напряженными. Динамика в этом направлении наращивается и до конца года предполагается, что Россию посетят высокопоставленные делегации еще пяти государств арабского мира — Кувейта, Катара, Саудовской Аравии, Марокко и ОАЭ.

Нельзя не заметить и изменение информационного фона — как повестки, так и подачи — в СМИ государств, сирийская политика которых противоположна российской. От обвинений и стереотипного восприятия одни перешли к конструктивной аргументации и осмыслению мотивов России в регионе, другие заговорили об изменении позиции Москвы в отношении Сирии.

Так это или нет, но подобный контекст может, и, вероятнее всего, толкает сирийского президента на меры, которые способны сузить круг возможностей для российской политики. Сирийский президент утверждает, что «в то время как США отвергают своих союзников, своих друзей… В истории российской политики — как во времена СССР, так и современной России — не было такого случая … чтобы Россия заявляла о поддержке такого-то президента, а потом стремительно отказывалась от него». Заявления Б. Асада публично поднимают репутационные ставки для Москвы. Следуя этой логике, трансформация российской позиции в отношении Б. Асада может быть интерпретирована как отказ от него и несет риск утраты имиджа России как преданного сторонника тех, за кого однажды вступилась. Для России, которая в последние месяцы активно общается с противоположным лагерем — аравийскими монархиями Залива и сирийской оппозицией — маркирование в качестве сторонника лично президента Башара Асада нежелательно. Оно может затруднить эффективное продвижение собственной повестки в этом конфликте. По этой причине российские дипломаты акцентируют значимость переговорного процесса по консолидации позиций всех ответственных сторон (за исключением группировок, причисленных к террористическим) с целью установления мира при сохранении целостности сирийского государства. Однако многие, включая сирийского президента, предпочитают фокусируются на привязке к фактору личной поддержки Б. Асада Кремлем. В случае дальнейшей диверсификации своих контактов Москве нужно внимательно отнестись к подобному сигналу, чтобы избежать негативных последствий потенциальной репутационной ловушки.

EPA/SERGEI CHIRIKOV
Владислав Сенькович:
Россия-Саудовская Аравия: «оттепель»
в отношениях?

В-третьих, нельзя исключать и попытку Б. Асада сыграть на более глобальных сюжетах. В частности, говоря об Иране, он выражает надежду, что политический ресурс этого государства будет ценным активом и для сирийского правительства. Б. Асад не разделяет спекуляций на тему разворота Тегерана от Дамаска в качестве негласного условия ядерной сделки первого с США и демонстрирует уверенность, что усиление международной роли Ирана в результате этого соглашения будет на руку Сирии: «Мощь Ирана — это мощь Сирии. Победа для Сирии — это победа для Ирана. Мы принадлежим к одной оси — оси сопротивления».

Термин «ось сопротивления» (axis of resistance), впервые появившийся в ливийской газете в 2002 году, в ответ на озвученную Дж. Бушем-мл. идею «оси зла» (axis of evil), говорит о глубоком идейном восприятии сирийским лидером всего происходящего в его стране и соседних государствах. Сирия видится ему как значимый компонент в системе большого противостояния Западу — как для Ирана, так и для России. В этом отношении подобное заявление демонстрирует понимание Б. Асадом современных конфронтационных реалий российско-американских отношений. Не исключено, что Б. Асад встраивает сирийский конфликт в систему собственно российской «оси сопротивления» Соединенным Штатам — ведь начало трагических событий именно в этой арабской стране в немалой степени способствовало ухудшению отношений между Москвой и Вашингтоном. Аллюзии на тему преданности союзникам американцев и россиян также весьма симптоматичны: это не просто реверанс Москве за ее поддержку, невзирая на давление со стороны Запада, но и в какой-то мере политическая лесть в адрес Кремля, озабоченного, как считают, соперничеством с Западом по всем фронтам.

Очевидно, что переговоры по сирийскому треку выходят на новые орбиты. Хотя значительные разногласия между заинтересованными игроками по-прежнему существуют, переговорный процесс сейчас характеризуется большей доброй волей и открытостью к диалогу, чем это было раньше. В такой атмосфере искать и проговаривать компромиссные варианты легче. Благодаря этому Москва смогла показать гибкость своей позиции, которая ценится контрпартнерами, но которая не подразумевает компрометацию своих интересов.

По мере приближения сторон к разрешению конфликта ставки будут возрастать, давление усиливаться, а от непосредственных участников будет требоваться все больше выдержки и способности к компромиссу. Неотделимой частью этого процесса будут и попытки привлечь Москву на свою сторону или, по крайней мере, создать подобное впечатление в публичном пространстве. Заявления Б. Асада, как и избирательная интерпретация российской позиции сирийскими оппозиционерами после переговоров в Москве, свидетельствуют о том, что стороны уже вошли в эту фазу.