Мир снова смотрит на Австралию: что сулит историческая победа лейбористов для отношений с США, Китаем и Россией

Лейбористская партия одержала разгромную победу на федеральных выборах в Австралии, которые состоялись 3 мая 2025 г. Нынешнее правительство под руководством премьер-министра Энтони Альбанезе переизбралось на второй срок, нарастив свое представительство в парламенте до 94 мест (из 150, после выборов 2022 г. у лейбористов было 77 мест). Консервативная Коалиция (Либеральная и Национальная партии) при этом откровенно провалилась, потеряв 18 мест в Палате представителей (сокращение с 58 до 42), чего не было с 1944 г. Остальные мандаты пришлись на независимых кандидатов и небольшие партии, при этом партия Зеленых потеряла все свои места в Палате представителей, проиграв лейбористам даже свое кресло в Мельбурне. Впервые с 2010 г. в Палате представителей Австралии не осталось представителей зеленых, при этом независимые кандидаты («бирюзовые») не только удержали свои округа, но и улучшили результаты.

После выборов 2025 г. внешнеполитический курс Австралии, по всей видимости, будет продолжен — не в точности, но в рамках линии, заложенной правительством Э. Альбанезе в 2022–2025 г. Победа лейбористов, ставшая второй подряд и обеспечившая партии историческое большинство, безусловно, воспринимается ими как одобрение их стратегии на международной арене среди избирателей (хотя вопросы внутренней политики заботят австралийцев значительно сильнее).

В теории международных отношений Австралию часто классифицируют как «среднюю державу» — термин, за которым нередко кроется рассказ о ее стремлении «прыгать выше головы». Австралия, безусловно, обладает необходимыми ресурсами и способна оказаться рядом с более могущественными державами, но возможность задержаться среди них зависит не от символических жестов, а от наличия четких, обдуманных и взвешенных приоритетов. Там, где интерес размывается, влияние исчезает. Это уже не теория — это практика: в эпизодах резкого охлаждения отношений с Россией Канберра действовала, скорее, руководствуясь эмоциями, и с оглядкой на других западных акторов, чем стратегической необходимостью. Тем временем другие ее партнеры по всему миру предпочли прагматичный подход и диалог.

Сегодня в условиях трансформации миропорядка, сила измеряется в том числе гибкостью мышления. Без адаптации к новым внешнеполитическим реалиям Австралия рискует остаться наблюдателем и закрепить за собой статус средней державы, а не активного участника. Вероятно, правительство лейбористов, обладая необходимым политическим капиталом, осознает это. Смелость заключается не в конфронтации, а в умении найти трезвую, уравновешенную позицию. Сможет ли администрация Э. Альбанезе воплотить это в реальность — только предстоит увидеть.

Результаты выборов — 2025 в Австралии: почему они стали историческими

Лейбористская партия одержала разгромную победу на федеральных выборах в Австралии, которые состоялись 3 мая 2025 г. Нынешнее правительство под руководством премьер-министра Энтони Альбанезе переизбралось на второй срок, нарастив свое представительство в парламенте до 94 мест (из 150, после выборов 2022 г. у лейбористов было 77 мест). Консервативная Коалиция (Либеральная и Национальная партии) при этом откровенно провалилась, потеряв 18 мест в Палате представителей (сокращение с 58 до 42), чего не было с 1944 г. Остальные мандаты пришлись на независимых кандидатов и небольшие партии, при этом партия Зеленых потеряла все свои места в Палате представителей, проиграв лейбористам даже свое кресло в Мельбурне. Впервые с 2010 г. в Палате представителей Австралии не осталось представителей зеленых, при этом независимые кандидаты («бирюзовые») не только удержали свои округа, но и улучшили результаты.

Лидер оппозиции Питер Даттон, ранее рассуждавший о том, как поведет Австралию в случае победы, не только привел Коалицию к поражению, но и сам потерял место в парламенте, проиграв в округе Диксон (Квинсленд) лейбористу Али Франс. Это первый случай в истории страны, когда действующий глава оппозиции не смог сохранить свой мандат на выборах. Даттон публично признал поражение Коалиции и взял на себя ответственность за неудачную кампанию. Он позвонил Э. Альбанезе и поздравил с «исторической победой лейбористов», хотя фактически успех лейбористов был предопределен во многом ошибками самого П. Даттона и слабостью позиции либералов, которые увлеклись «борьбой с Китаем» в годы премьерства Скотта Моррисона.

На результаты повлиял целый спектр внутренних и внешних факторов. В первую очередь речь идет о стратегии лейбористов. Пока Питер Даттон ассоциировался у значительной части избирателей с излишней жесткостью и негативом, правительство Э. Альбанезе пыталось занимать более умеренную позицию (на фоне Коалиции). Во внутренней политике лейбористы продвигали меры по снижению стоимости жизни, хотя не обошлось и без скандала — осенью 2023 г. Австралию обсуждал весь мир после провального голосования по созданию консультативного органа коренного населения, когда большинство австралийцев отклонило инициативу.

Питер Даттон раздавал и довольно рискованные обещания. Австралийская общественность со скепсисом относится к некоторым предложениям лейбористов и либералов, но идея последних сократить тысячи госслужащих и запретить дистанционную работу для чиновников, заставив их вернуться в офисы, вызвала особую критику. Австралийцы решили, что П. Даттон пытается ударить по современной гибкости труда и работающим родителям.

Не обошлось и без фигуры президента США Дональда Трампа. Австралийские СМИ указывали на «трампоподобные» черты лидера австралийской оппозиции. Все это происходило на фоне событий марта-апреля 2025 г., когда Белый дом ввел пошлины в размере 25% на австралийский алюминий и сталь, а затем 10% на весь австралийский экспорт в США. Схожая ситуация была и в первый президентский срок Д. Трампа. В марте 2018 г. американская администрация объявила о введении 25% пошлины на сталь и 10% на алюминий для большинства стран. Однако Австралию, наряду с Аргентиной и Бразилией, освободили от этих тарифов после переговоров.

На выборах в Австралии ход шли и другие приемы — например, борьба за голоса этнических китайцев с помощью массированной рекламы в китайских соцсетях. Коалиция была особенно упорной в этом вопросе, хотя именно при либералах отношения Канберры и Пекина неоднократно достигали критически низкого уровня. Австралия тогда обсуждалась аналитиками-международниками из-за радикальных внешнеполитических инициатив, включая создание трехстороннего партнерства AUKUS и резкие выпады властей в сторону Китая и России. Правительство С. Моррисона буквально довело до ситуации, когда аналитики размышляли над ролью Австралии в потенциальном конфликте с Китаем. На фоне этого Э. Альбанезе, вероятно, показался австралийцам более «спокойным» и «скучным» кандидатом, что сыграло на руку лейбористам.

Александра Терзи:
Австралия — региональный балансир или камень преткновения?

Предвыборные программы: какую стратегию Австралии предлагали лейбористы и либералы

Перед выборами политические силы Австралии представили подробные предвыборные платформы. Австралийская лейбористская партия шла на выборы под лозунгами начатых реформ и поддержки благосостояния «для всех австралийцев». Речь шла о субсидиях на детские сады, попытках снизить стоимость рецептурных лекарств и тарифов на электричество, а также сделать медицину доступнее и решить проблемы с недвижимостью. Кроме того, лейбористы обещали не увеличивать налоговую нагрузку на средний класс. Налоги — больной вопрос для Австралии (налоговое законодательство страны составляет около 6000 страниц и считается одним из самых объемных в мире). Правительство Э. Альбанезе указывало и на зафиксированный рост минимальной заработной платы на 5,2% в 2022–2023 гг.

К 2030 г. лейбористы намерены построить более одного млн новых домов, ремонтировать и строить железные дороги, а также достичь 82% выработки электроэнергии из ВИЭ к 2030 г. Однако на предложения о строительстве АЭС они реагировали критически, утверждая, что атомная генерация в Австралии дорогостоящая и придется долго ждать строительства соответствующей инфраструктуры. Вместо этого они сделали ставку на газовые ТЭС как резерв на переходный период и развитие промышленных аккумуляторов для хранения энергии.

Во внешней политике лейбористы подтвердили приверженность альянсам и оборонным инициативам, запущенным в первый срок. Они намерены продолжать попытки получить атомные подлодки для ВМС Австралии, реализовывая соглашение AUKUS с США и Великобританией, но при одновременном развитии национальной производственной базы. Иначе говоря, лейбористы продвигают вовлечение австралийских предприятий и рабочих в проект. Утверждается, что с 2027 г., на военно-морской базе HMAS Stirling в Западной Австралии будет осуществляться ротационное размещение до четырех американских и одной британской атомной подводной лодки, а параллельно начнется обучение австралийских экипажей и строительство инфраструктуры в Перте. В рамках соглашения AUKUS Австралия также планирует приобрести три атомные подводные лодки класса Virginia у США в начале 2030-х годов, с возможностью покупки еще двух при необходимости. Эти субмарины лодки будут служить временной мерой до ввода в строй совместно разработанных с Великобританией подводных лодок нового поколения SSN-AUKUS, строительство которых планируется начать в конце 2030-х годов.

Лейбористы также стремятся увеличить расходы на оборону с нынешних 2% ВВП до 2,3% в 2033–2034 гг. На практике это означает ускорение разработки ракет большой дальности, автономных систем и модернизацию инфраструктуры на севере страны. На фоне разговоров о перевооружении лейбористы рассказывают о разрядке напряженности с Китаем и планах «продолжать диалог, отстаивая национальные интересы». Правительство Э. Альбанезе пытается позиционировать себя как игрока, способного одновременно укреплять союз с США и восстанавливать партнерство с Китаем. Это сложный баланс, который удавалось поддерживать на протяжении первого срока, если сравнивать с более жесткой риторикой предыдущего премьера Скотта Моррисона. Частичное снятие Пекином торговых ограничений с австралийского экспорта в 2023–2024 гг. и личная встреча Э. Альбанезе с Си Цзиньпином служат подтверждением этой стратегии. Лейбористы стремятся создать Канберре репутацию «конструктивного игрока».

Либерально-национальная коалиция, в свою очередь, шла на выборы под лозунгом «Вернем Австралию на верный путь». Австралийские либералы обвиняли лейбористов в раздувании расходов и росте инфляции. Коалиция предложила сократить федеральные расходы на 10 млрд долл. в течение первого же года, в том числе за счет массового сокращения чиновников и устранения «избыточных бюрократических программ». Также либералы обещали заморозить найм на госслужбу (кроме армии) на двухлетний период. Среди других пунктов программы — ввести налоговые каникулы для сверхурочной работы и премий, снизить налог на малый бизнес с 25% до 20% в течение пяти лет и устранить кризис недвижимости. Либералы также считают, что в Австралии серьезные проблемы с доступностью жилья, поэтому предлагали стимулировать частный сектор: выделить крупные федеральные субсидии штатам и муниципалитетам, которые ускорят выдачу разрешений на строительство домов.

При этом самая яркая разница между либералами и лейбористами проявилась в вопросах энергетики. Коалиция выступила с программой развития атомной энергетики в Австралии. П. Даттон считает, что Австралия зря игнорирует современную атомную энергетику: либералы планировали построить первые в Австралии атомные электростанции в 2035 г. Финансировать их постройку предлагалось частично из бюджета в формате государственных инвестиций, а частично за счет компаний. Лейбористы критиковали этот план как нереалистичный и указывающий на намерение «оттянуть переход на возобновляемые источники», но П. Даттон настаивал, что атом — единственный способ обеспечить дешевое электричество без выбросов. В отношении возобновляемых источников П. Даттон считает цели лейбористов идеологизированными.

Игорь Шкробтак, Александра Терзи:
Американский фактор в формировании новой архитектуры безопасности в ИТР

По внешнеполитическим и оборонным вопросам Коалиция в целом поддержала курс правительства, но критиковала его за недостаточную решительность и жесткость по отношению к Китаю. Либералы позиционируют себя как «охранители национальной безопасности», а П. Даттон в кампании ссылался на свою работу в должности министра обороны (к результатам его деятельности на этом посту были и остаются большие вопросы). В марте 2023 г. политик также критиковал лейбористов за утверждение, что план по приобретению атомных подводных лодок в рамках AUKUS не потребует дополнительных расходов в течение четырех лет. Он счел это утверждение неправдоподобным и обвинил правительство Э. Альбанезе в «каннибализации» других оборонных проектов для финансирования AUKUS.

Политика Коалиции в отношении КНР основывалась на весьма жесткой риторике: П. Даттон ранее утверждал, что Австралии следует готовиться к угрозам со стороны КНР (в бытность министром он не исключил риск возникновения горячего конфликта вокруг Тайваня, что вызвало скандал). В программе 2025 г. либералы пообещали увеличить расходы на оборону до 2,5% от ВВП в течение следующих пяти лет с текущего уровня в 2,04%. ABC News назвало это более амбициозной целью, чем восьмилетний план лейбористов по увеличению расходов на оборону до 2,3% ВВП к 2033 г. Коалиция также намеревалась вернуть контроль над портом Дарвина, который ранее был передан в аренду китайской компании. В отношении США П. Даттон позиционировал Коалицию как традиционного союзника США. Он отмечал, что именно либеральное правительство подписало AUKUS, и выражал сомнения, что лейбористы смогли бы сделать то же (намекая на более прохладное отношение австралийских левых к американоцентричной стратегии). Коалиция критиковала и другие шаги Э. Альбанезе на международной арене, например, голосование Канберры за резолюцию Генассамблеи ООН, требующую прекращения оккупации Израилем палестинских территорий, а также отказ лейбористов от признания Западного Иерусалима столицей Израиля. П. Даттон намекал, что вернул бы прежнюю внешнеполитическую линию. Что касается конфликта на Украине, Коалиция поддерживала помощь Киеву и попутно упрекала нынешнее австралийское правительство, что оно недостаточно быстро отправляет военную технику. В июне 2023 г. политик назвал действия лейбористов «слишком медленными и недостаточными». Выделенный ими пакет военной помощи ВСУ на сумму 73,6 млн долл. П. Даттон счел не соответствующим «требованиям Украины», в том числе в отношении танков Abrams и бронетранспортеров Bushmaster.

Еще одна сфера — отношения с Океанией: вместо вектора на оказание климатической помощи Коалиция предлагала усиливать австралийские миссии, проводить больше совместных учений с малыми развивающимися островными государствами, возможно, даже попытались бы рассмотреть вопрос о совместном управлении охраной границ некоторых океанийских стран. П. Даттон заявлял, что прежнее либеральное правительство запустило Австралийский механизм финансирования инфраструктуры для Тихоокеанского региона (Australian Infrastructure Financing Facility for the Pacific), а Тихоокеанская программа безопасности на море» (Pacific Maritime Security Program) «позволила приобрести 14 из 21 патрульного катера класса Guardian, модернизировать портовую инфраструктуру и обеспечить воздушное наблюдение». По сути, внешнеполитический курс Коалиции предполагает максимально тесный союз с США и жесткое противостояние с Китаем, а также наращивание военного потенциала. П. Даттон также утверждал, что он смог бы найти общий язык даже с администрацией Д. Трампа. Вместе с тем он жестко высказался в адрес с Китая, который провел военно-морские учения оперативной группы кораблей НОАК у восточного побережья Австралии.

Варвара Яшина:
Стратегия США в Индо-Тихоокеанском регионе: формат QUAD и его трансформация

Ближайшее и далекое будущее внешней политики Австралии после выборов — 2025

Как победа лейбористов на выборах, так и политический ландшафт Австралии опираются не на случай, а на устойчивые тенденции. После выборов 2025 г. внешнеполитический курс Австралии, по всей видимости, будет продолжен — не в точности, но в рамках линии, заложенной правительством Э. Альбанезе в 2022–2025 г. Победа лейбористов, ставшая второй подряд и обеспечившая партии историческое большинство, безусловно, воспринимается ими как одобрение их стратегии на международной арене среди избирателей (хотя вопросы внутренней политики заботят австралийцев значительно сильнее).

Победу лейбористы одержали, так как попытались найти баланс между внешней и внутренней политикой (опять же, если сравнивать с креном, наблюдавшимся при С. Моррисоне). Но при этом важно учитывать, что Австралия — страна-континент, довольно сложное государство с уникальным географическим положением, которое окружают океаны и архипелаги. Все это накладывает отпечаток и на внешнеполитическую стратегию. Премьер Э. Альбанезе и министр иностранных дел Пенни Вонг придерживаются философии «тактической стабильности». Основные приоритеты внешней политики лейбористов можно сформулировать так: сохранение союзов (в том числе с США), стратегическое сдерживание Китая при одновременных попытках организовать торговую разрядку, сблизиться с Индией и странами АСЕАН, а также принять участие в решении глобальных вопросов.

Отношения с Вашингтоном остаются краеугольным камнем австралийской внешней политики. Э. Альбанезе так и не отказался от пакта AUKUS в свой первый срок. После прихода к власти в США Дональда Трампа некоторые австралийские аналитики и вовсе выглядели более довольными, чем некоторые их американские коллеги, впавшие в «легкую истерику». Среди сторонников тезиса о «китайской угрозе» в Австралии было мнение, что Австралии нужно показать Д. Трампу «убедительное ценностное предложение, что она делает для собственной безопасности и, как следствие, для региональной безопасности и альянса между Австралией и США». Пятый континент сильно интегрирован в американский военно-промышленный комплекс, даже некоторая местная внешнеполитическая аналитика функционирует благодаря иностранному финансированию (среди спонсоров Австралийского института стратегической политики (ASPI) указывались Госдепартамент США и одни из крупнейших мировых производителей оружия — Lockheed Martin, BAE Systems и Thales Group). Австралийцы продолжат размещение ротационных сил (морская пехота в Дарвине, возможно, появятся и новые объекты, например, хранилища горючего или склады вооружений). Также Канберра будет углублять сотрудничество в рамках QUAD — для нее это союз, который не только сфокусирован на технологиях, климате, гуманитарных проектах, но имеет и скрытое военное измерение. С этим соседствует и другая, глубинная дилемма австралийской внешней политики: исторически позиционируя себя как часть Запада, Австралия не стремилась создать себе положительной имидж в Азии, ведь центр тяжести глобального развития уверенно смещается на Восток, а АТР уже давно воспринимается как пространство возможностей. Однако в этих условиях политика требует особой гибкости. Адаптация к многополярной реальности означает, что Австралии придется выстраивать более сбалансированный, многовекторный курс, варьировать подходы и искать новые форматы. Извлечь преимущества из нового миропорядка сможет не тот, кто держится за привычное, а тот, кто умеет адаптироваться, не теряя лица.

Близлежащая к Австралии Океания — особый приоритет лейбористов, и он останется таковым. Пенни Вонг продолжит заниматься южно-тихоокеанским вопросом после провалов правительства Скотта Моррисона на этом направлении. Китай уже серьезно обошел Австралию в качестве главного торгового партнера океанийских государств, выступает вторым по величине донором внешней помощи и в целом усовершенствовал свой подход к поддержке малых развивающихся островных государств. Еще в 2018 г. Австралия критиковала КНР за строительство «бесполезных зданий» и «дорог в никуда» в Океании, а теперь это один из ведущих доноров в сфере здравоохранения, сельского хозяйства, образования, телекоммуникаций и др. Австралия, располагающая удобным географическим положением в Южной Пацифике, имела все возможности выстраивать прочные экономические, культурные и политические связи с малыми развивающимися островными государствами, оказать им всю необходимую помощь. Однако Пекин сумел за считанные десятилетия догнать и даже превзойти Канберру по ряду направлений, предлагая тем же странам то, что они давно ожидали: внимание, экономическую поддержку и стабильность. Вероятно, лейбористы пообещают странам Океании еще больше помощи, а также расширят программу трудовой миграции. Однако проблема остается более глубокой, так как океанийцам в Австралии зачастую приходится трудиться в сфере обслуживания или в сельском хозяйстве. Пока Канберра не ликвидирует как минимум этот несправедливый разрыв, расширив перечень направлений для работы, ей будет трудно рассчитывать на улучшение своего имиджа в Океании. Сама программа Pacific Australia Labour Mobility (PALM) изначально предназначена для неквалифицированной, низкоквалифицированной или полуквалифицированной занятости, поэтому разговоры о неравенстве, стереотипах и даже скрытой форме дискриминации по-прежнему имеют место.

Хотя такой прогноз озвучивался в 2021 г., он не теряет свою актуальность и сегодня: в противовес Китаю могут быть заключены соглашения, гарантирующие Австралии и ее союзникам приоритетный доступ в воды и аэродромы южно-тихоокеанских стран. Также не исключены попытки восстановить инфраструктуру, сохранившуюся в Океании с XX века, и попытаться использовать климатический вопрос для размещения военных или сил реагирования в регионе, обеспечив себе военное присутствие. В 2026 г. Австралия наверняка попытается принять у себя 31-ю Конференцию ООН по изменению климата (COP31) и придать этому океанийскую тематику.

Александра Терзи:
«Гиперзвуковая эпоха»: развитие «Второй опоры» AUKUS

Что касается Европы, то Австралия по-прежнему поддерживает отношения с Великобританией, особенно в рамках AUKUS, и Э. Альбанезе, вероятно, продолжит их, хотя и без особого энтузиазма, свойственного консерваторам. К тому же, у Э. Альбанезе есть партийное ограничение на сближение с британской королевской семьей. Отношения между Австралийской лейбористской партией и монархами исторически были напряженными. В 1975 г. генерал-губернатор Джон Керр (официальный представитель короны) уволил премьер-министра-лейбориста Гофа Уитлама, что стало одним из крупнейших политических кризисов в истории Австралии. Для многих сторонников лейбористов эти события символизируют вмешательство монархии в австралийские дела. Предполагается, что с этим был связан еще молодой принц Чарльз, который мог стать генерал-губернатором Австралии. К тому же, в марте 1976 г., уже после отставки Г. Уитлама, принц Чарльз написал Дж. Керру письмо, в котором поддержал его действия, назвав их «правильными и смелыми».

С континентальной Европой лейбористы пытались заключить соглашение о свободной торговле (FTA) с ЕС, но переговоры застопорились — Австралия не хотела открывать свой рынок говядины, баранины, молочных продуктов и сахара в той степени, в которой требовали потенциальные партнеры, а требования ЕС о защите географических указаний, что запрещает использовать такие названия, как «фета» и «просекко», вызвало обеспокоенность у австралийской стороны. Пока соглашение не подписано, но, возможно, с новым мандатом Э. Альбанезе вернется к переговорам.

Австралия при Э. Альбанезе продолжала поддержку Украины, направила ВСУ бронированные машины Bushmaster, гаубицы, боеприпасы, а также вводила санкции против России. В новом сроке лейбористы, вероятно, сохранят помощь Украине, хотя объемы могут зависеть от характера течения конфликта. Можно прогнозировать, что Австралия попытается «зайти» в инфраструктурные и ресурсные проекты на Украине. Наличие у Канберры бизнес-интересов в этой стране довольно трудно отрицать. Перспективы австралийской позиции по Украине во многом определяются политикой Вашингтона — в случае, если США возьмут курс на нормализацию отношений с Россией, Канберра со временем может скорректировать свою политику в этом же направлении.

Отношения австралийцев и россиян традиционно носили дружественный характер. Так, россияне были первыми, кто сообщил жителям Пятого континента о победе над Наполеоном. Это произошло во время визита шлюпа «Суворов» в 1814 г. под командованием капитана М. Лазарева. В честь прибытия экипажа в Австралии также устроили специальный обед: за столом сидело более 40 человек, а участники мероприятия поднимали бокалы за Георга IV и российского императора Александра I. Уже в 1888 г. великий князь Александр Романов посетил Сидней на корвете «Рында», что совпало с торжествами по случаю 100-летия основания колонии. Во время визита русские офицеры побывали в Доме Правительства, а отечественный оркестр выступил на мероприятиях вместо британского, завоевав любовь местной публики.

С течением десятилетий ситуация претерпела значительные изменения. Отношения между Москвой и Канберрой на сегодняшний день далеки от дружеских — с этим фактом трудно поспорить. Однако важно понимать: политика Австралии в отношении России, построенная на демонстративном охлаждении со стороны Канберры, — путь легкий, но малоэффективный и разрушительный. История учит, что даже самые сложные отношения не обречены на стагнацию, и рано или поздно будет найден способ наладить диалог.

В теории международных отношений Австралию часто классифицируют как «среднюю державу» — термин, за которым нередко кроется рассказ о ее стремлении «прыгать выше головы». Подобные формулировки, будучи удобными для академической дискуссии, нередко уводят мысль от сути: подлинный статус в международной системе определяется не громкостью заявлений, а способностью проводить продуманную политику, отвечающую собственным интересам. Австралия, безусловно, обладает необходимыми ресурсами и способна оказаться рядом с более могущественными державами, но возможность задержаться среди них зависит не от символических жестов, а от наличия четких, обдуманных и взвешенных приоритетов. Там, где интерес размывается, влияние исчезает. Это уже не теория — это практика: в эпизодах резкого охлаждения отношений с Россией Канберра действовала, скорее, руководствуясь эмоциями, и с оглядкой на других западных акторов, чем стратегической необходимостью. Тем временем другие ее партнеры по всему миру предпочли прагматичный подход и диалог.

Сегодня в условиях трансформации миропорядка, сила измеряется в том числе гибкостью мышления. Без адаптации к новым внешнеполитическим реалиям Австралия рискует остаться наблюдателем и закрепить за собой статус средней державы, а не активного участника. Вероятно, правительство лейбористов, обладая необходимым политическим капиталом, осознает это. Смелость заключается не в конфронтации, а в умении найти трезвую, уравновешенную позицию. Сможет ли администрация Э. Альбанезе воплотить это в реальность — только предстоит увидеть.