Конъюнктура российского газа на рынке Турции

По итогам 2019 г. российско-турецкий товарооборот увеличился на 1,8% и достиг 22,4 млрд долл. Наиболее активно российско-турецкое сотрудничество развивается в сфере торговли продукцией сельского хозяйства и в энергетике, особенно в области торговли природным газом. 8 января 2020 г. был введен в эксплуатацию газопровод «Турецкий поток». Первая нитка морского газопровода предназначена для поставок газа турецким потребителям, вторая — для газоснабжения стран Южной и Юго-Восточной Европы. Однако в 2020 г. Турция существенно сократила закупки российского газа и нарастила импорт сжиженного природного газа (СПГ) из Алжира, Катара, Нигерии и США.

В период с 2008 по 2017 г. прирост потребления первичных энергоресурсов в Турции оставался самым высоким в Европе, после чего потребление ПЭР снизилось в 2018 г., а в 2019 г. — увеличилось на 3,4% по сравнению с предыдущим годом. В целом по суммарному энергопотреблению Турция занимает в Европе 4-е место, пропустив вперед только Германию, Францию и Великобританию и обогнав в 2019 г. Италию.

Одновременно с этим высокими темпами происходит рост производства и потребления электроэнергии, возобновляемых источников энергии, в определённой степени — угля. При этом потребление жидких нефтепродуктов демонстрирует неустойчивую тенденцию, а использование природного газа в последние два года снижается, несмотря на то что, казалось бы, созданы все предпосылки для расширения использования этого вида топлива. Особенно тревожная картина складывается в последнее время с закупками Турцией российского газа. В добавок к этому появившаяся информация об отказе крупнейшего турецкого НПЗ от закупок российской нефти предопределила появление большого количества панических комментариев в российских СМИ.

2021 год станет решающим поворотным моментом для турецкого рынка природного газа, поскольку именно в этом году истекает срок действия ряда долгосрочных контрактов на объем порядка 16 млрд куб. м. Эти контракты были заключены в период 1980-х и 1990-е гг. с использованием цен, индексируемых по нефти и нефтепродуктам жесткими правилами поставок. В рамках ЕС такие контракты стали большой редкостью, уступив место более гибким схемам с ориентацией на биржевые (рыночные) цены.

Можно ожидать, что турецкая сторона будет настаивать в ходе переговоров с Газпромом на заключении контрактов «европейского» типа: более короткие по срокам исполнения, более гибкие по условиям для поставщиков и покупателей, с возможностью перепродажи газа третьим сторонам и с формулами цены, ориентированными на учет среднеевропейских биржевых цен на газ и других факторов, типа кросс-курсов валют государств — участников сделок.

Снижение закупок российского газа Турцией, которое мы можем наблюдать сегодня, не является долгосрочным явлением, не носит характер «бойкота» и не стало проявлением некоего антироссийского «заговора». Можно ожидать, что спрос на российский газ в Турции будет восстановлен и имеет неплохие перспективы для роста при некоторых условиях. Во-первых, необходимо восстановление экономической активности в Турции и как следствие — спроса на энергоресурсы. Во-вторых — изменение отношения в стране в экологически «грязному» угольному топливу, которое продолжает активно использоваться при выработке электроэнергии на турецких электростанциях. Наконец, нужен пересмотр политики Газпрома при заключении новых договоров на поставку газа в Турцию с расширением механизмов рыночного ценообразования.

В последние несколько лет (период с 2016 г.) экономика Турции демонстрирует замедление темпов роста с 6,1% в 2015 г. до 3,2% в 2016 г. В течение этого периода она испытала на себе влияние череды внешних и внутренних политических шоков в виде участия Турции в военной кампании на северо-востоке Сирии, санкций крупнейших держав (США и РФ), попытки военного государственного переворота, существенного притока беженцев из Сирии, Ирана и Ирака (порядка 3,6 млн человек). Все это вылилось в рост оттока капитала и существенное ослабление курса национальной валюты. Этот же период отмечен понижением суверенных кредитных рейтингов страны до уровня «мусорных».

В I квартале 2020 г. темп прироста ВВП Турции составил 4,5% в годовом выражении. Низкая база прошлого года и дополнительный день в феврале положительно отразились на динамике экономического роста. Государственные расходы на конечное потребление увеличились в I квартале 2020 г. на 6,2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а расходы на конечное потребление домашних хозяйств остались в зоне отрицательных приростов (1,4% в годовом выражении). В отраслевом разрезе наибольший положительный вклад в динамику ВВП внес сектор услуг. В январе-марте 2020 г. распространение COVID-19 на территории Турции практически не влияло на состояние экономики, основные ограничения были введены в стране в самом конце I квартала. По данным OECD, темпы падения ВВП страны по итогам II квартала 2020 г. составили 11,1%.

По итогам 2019 г. российско-турецкий товарооборот увеличился на 1,8% и достиг 22,4 млрд долл. Наиболее активно российско-турецкое сотрудничество развивается в сфере торговли продукцией сельского хозяйства и в энергетике, особенно в области торговли природным газом. 8 января 2020 г. был введен в эксплуатацию газопровод «Турецкий поток». Первая нитка морского газопровода предназначена для поставок газа турецким потребителям, вторая — для газоснабжения стран Южной и Юго-Восточной Европы. Однако в 2020 г. Турция существенно сократила закупки российского газа и нарастила импорт сжиженного природного газа (СПГ) из Алжира, Катара, Нигерии и США.

Артем Семенов:
Газ есть, а драки нет: готова ли Турция воевать за ресурсы Средиземного моря

В начале 2020 г. многие аналитические агентства Турции опубликовали оптимистические прогнозы в отношении развития страны: ожидаемый рост экономики составлял 3,5¬–4,0%, прогнозируемый уровень инфляции — 9,5%, а дефицит текущего счета — 1,5% ВВП страны. Однако ввиду пандемии коронавирусной инфекции ограничения на международные авиаперевозки и туризм, а также падения цен на энергоносители эксперты были вынуждены пересмотреть прогнозы. Например, рейтинговое агентство Fitch в мае-июне дважды меняло прогнозы в сторону снижения. В результате обвала туристической отрасли Fitch ожидает падения турецкой экономики в 2020 г. на 3,9%, что ниже более ранней оценки на 0,9 п.п. Несмотря на то, что большинство прогнозов развития экономики Турции предполагают падение в диапазоне (–3,1–5%), ряд организаций настроен более пессимистично. Например, согласно оценкам Европейской комиссии, экономика страны может сократиться на 5% в годовом выражении. Пессимистичный сценарий ОЭСР предполагает более глубокое падение — ВВП Турции может снизиться на 8,1%.

В период с 2008 по 2017 г. прирост потребления первичных энергоресурсов в Турции оставался самым высоким в Европе, после чего потребление ПЭР снизилось в 2018 г., а в 2019 г. — увеличилось на 3,4% по сравнению с предыдущим годом. В целом по суммарному энергопотреблению Турция занимает в Европе 4-е место, пропустив вперед только Германию, Францию и Великобританию и обогнав в 2019 г. Италию.

Одновременно с этим высокими темпами происходит рост производства и потребления электроэнергии, возобновляемых источников энергии, в определённой степени — угля. При этом потребление жидких нефтепродуктов демонстрирует неустойчивую тенденцию, а использование природного газа в последние два года снижается, несмотря на то что, казалось бы, созданы все предпосылки для расширения использования этого вида топлива. Особенно тревожная картина складывается в последнее время с закупками Турцией российского газа. В добавок к этому появившаяся информация об отказе крупнейшего турецкого НПЗ от закупок российской нефти предопределила появление большого количества панических комментариев в российских СМИ.

Особенности турецкого рынка природного газа и перспективы развития ситуации для российского газа

В соответствии со стратегией развития энергетики, разработанным Министерством энергетики и минеральных ресурсов Турции на период 2019–2023 гг., необходимо решить несколько ключевых проблем. Во-первых, речь идет об обеспечении устойчивости энергоснабжения. В рамках решения этого вопроса необходимо увеличить долю внутренней и возобновляемой энергии в установленной мощности до 65% к 2023 г., а также обеспечить достаточные инвестиции в атомную энергетику и улучшить инфраструктуру электроэнергетического и газового рынков.

Во-вторых, стоит вопрос приоритетной роли и повышения энергоэффективности. В данном случае необходимо обеспечение инвестиций в инфраструктуру управления спросом на рынках электроэнергии и природного газа, равно как и обеспечение комплексной подготовки развития энергосетевого хозяйства для интеграции растущего парка электромобилей.

Третья проблема — разработка и внедрение новых технологий. Сделать это можно за счет увеличения доли отечественного оборудования в реализуемых проектах и обеспечения приоритетов НИОКР, а также стимулирования внедрения отечественных и локализованных технологий в инвестиции в инфраструктуру.

Наконец, четвертый вопрос — увеличение доли местных и возобновляемых источников энергии в энергетическом балансе страны.

Возобновляемые источники в Турции

Иван Стародубцев:
Российско-турецкие отношения до и после «эпохи Путина — Эрдогана»

Увеличение доли возобновляемых источников энергии в структуре генерации составляет важную часть государственной стратегии. С этой целью с 2011 г. действует Механизм поддержки возобновляемых источников энергии — ЕКДЕМ. Он обеспечивает различные стимулы для участников рынка инвестировать в возобновляемые источники энергии. В их число входит льготный тариф, который обеспечивает десятилетнюю гарантию закупок в долларах от государства; поддержка в течение пяти лет со стороны государства для объектов, которые используют оборудование местного производства во время строительства электростанций; возможность для станций мощностью менее 5 МВт выходить на национальный оптовый рынок электроэнергии (нелицензионная генерация).

Амбициозные планы Турции в отношении развития возобновляемых источников энергии на период до 2023 г. изложены как в Национальном плане действий в области возобновляемых источников энергии, так и в уже упомянутом Стратегическом плане на 2019-2023 гг. В этих стратегических документах подчеркивается, что солнечная и ветровая энергия являются приоритетными источниками роста производственных мощностей в электроэнергетике.

Национальный план действий в области возобновляемых источников энергии, опубликованный в декабре 2014 г., детализирует целевые показатели страны по использованию возобновляемых источников энергии в период с 2013 по 2023 гг. План нацелен на значительное увеличение установленной мощности и производство возобновляемых источников энергии, таких как ветряная, солнечная и гидроэнергия. Таким образом, ВИЭ в Турции все более активно выступает конкурентом природному газу.

Инвестиции в атомную энергетику

Дополнительной мерой для уменьшения зависимости страны от импорта природного газа, будет ввод в эксплуатацию АЭС Аккую.

Официальная дата ввода станции в эксплуатацию — 2023 год, однако темпы строительства позволяют предположить, что она может быть перенесена на более поздний срок. Так, первый блок АЭС Аккую может быть введен в эксплуатацию только в 2027 г., а полный ввод в эксплуатацию станции будет завершен к 2030 г.

Помимо ввода АЭС Аккую планируется увеличение доли атомной энергетики в производстве электроэнергии в Турции до 10%; формирование независимого регулирующего органа для управления сектором атомной энергетики; стимулирование подготовки специалистов для ядерной энергетики в университетах; повышение уровня сотрудничества с Европейской организацией ядерных исследований (ЦЕРН).

Поиск новых природных ресурсов

В рамках национальной стратегии Турции по достижению устойчивости энергоснабжения Турция с 1970-х гг. проводит морские буровые работы в Черном и Средиземном морях. В результате этих усилий турецкое буровое судно «Фатих» обнаружило газовое месторождение Сакарья в Черноморском регионе, запасы природного газа которого оцениваются в 320 млрд куб. м. Ожидается, что добыча природного газа на этом месторождении начнется в 2023 г.

Кроме того, Турция проводит активную политику по разведке углеводородов в Восточном Средиземноморье — на шельфе Кипра и у берегов Ливии. Ее цель — повысить обеспеченность страны ресурсами углеводородов. Однако эти действия уже привели к росту напряженности отношений с Грецией и другими странами ЕС.

Наконец, следует принять во внимание, что Турция контролирует ряд районов Сирии и Ирака, а в последние дни активно вмешалась в конфликт в Нагорном Карабахе на стороне Азербайджана. Можно сделать вывод, что она целенаправленно ведет борьбу за внешние источники углеводородов, чувствуя себя достаточно уверенно при возникновении трений с соседними государствами и мировыми центрами силы.

Развитие инфраструктуры природного газа

Как уже отмечалось, сегодня, помимо Трансбалканского газопровода, газопровода Голубой поток, введен в действие и газопровод Турецкий поток (первая линия). Эти газопроводы позволяют поставлять российский газ в Турцию, в том числе через Черное море.

Одновременно введена в строй первая очередь газопровода TANAP, обеспечивающего поставки азербайджанского газа в Турцию и далее — в Европу.

Помимо этого, существует газопровод из Ирана, а также продолжается сооружение терминалов по приему СПГ.

Андрей Кортунов:
Реджеп Эрдоган на русском минном поле

Таким образом, можно констатировать, что за последние годы Турции удалось создать развитую инфраструктуру для приема и транзита природного газа, а также диверсифицировать состав импортеров, повысив тем самым свою энергетическую безопасность и обеспечив себе возможность гибко реагировать на конъюнктурные факторы региональных рынков. Результаты такой политики мы наблюдаем сегодня.

Природный газа, электроэнергия и цены

Вспышка Covid-19 привела к снижению потребления электроэнергии в Турции, особенно в апреле и мае текущего года. После спрос на электроэнергию стал быстро восстанавливаться, и в июне потребление снова достигло до-пандемического уровня.

Природный газ играет решающую роль в установлении цен на рынке электроэнергии. В свою очередь, на цены на природный газ влияют как политические, так и экономические факторы.

Стоимость природного газа играет важную роль в определении краткосрочных предельных затрат электростанций, работающих на этом виде топлива. Таким образом, стоимость природного газа является важным фактором при определении ценовых предложений на рынке электроэнергии.

До 2018 г. турецкий газовый монополист BOTAS устанавливал цены на природный газ на внутреннем турецком рынке независимо от структуры тарифов на субсидированной основе, но с привязкой к изменению цен на нефть марки Brent в соответствии с контрактами с Газпромом.

В период с января по июль 2018 г. BOTAS перешел на многоуровневый тарифный механизм. Однако в августе 2018 г. этот новый механизм ценообразования был упразднен, и тариф для всех уровней для электростанций был установлен на уровне 270 долл. за куб. м. Это ознаменовало прекращение субсидий и переход к структуре тарифов, отражающих затраты.

В первой половине 2020 г. мировые цены на нефть резко упали. Вслед за ними снизились и европейские цены на газ. В то же время газ, поставляемый по контрактам Газпрома, оказался дороже газа, поставляемого в Турцию из других источников, поскольку продается по ценам, индексируемым по ценам на нефть, но с отставанием в 6-9 месяцев.

В результате импорт природного газа из России резко упал, российский газ заменили трубопроводный газ из Азербайджана и Ирана, а также поставки СПГ с мирового рынка, которые в данный момент оказались дешевле. Турецкие покупатели стали отказываться от российского газа, даже не взирая на использование в контрактах Газпрома принципа «take — or — pay» («бери или плати»), согласно которому покупатель платит за газ даже в случае отказа от него. Есть большие сомнения, что Газпрому легко удастся получить причитающиеся ему деньги.

2021 год станет решающим поворотным моментом для турецкого рынка природного газа, поскольку именно в этом году истекает срок действия ряда долгосрочных контрактов на объем порядка 16 млрд куб. м. Эти контракты были заключены в период 1980-х и 1990-е гг. с использованием цен, индексируемых по нефти и нефтепродуктам жесткими правилами поставок. В рамках ЕС такие контракты стали большой редкостью, уступив место более гибким схемам с ориентацией на биржевые (рыночные) цены.

Можно ожидать, что турецкая сторона будет настаивать в ходе переговоров с Газпромом на заключении контрактов «европейского» типа: более короткие по срокам исполнения, более гибкие по условиям для поставщиков и покупателей, с возможностью перепродажи газа третьим сторонам и с формулами цены, ориентированными на учет среднеевропейских биржевых цен на газ и других факторов, типа кросс-курсов валют государств — участников сделок.

***

Снижение закупок российского газа Турцией, которое мы можем наблюдать сегодня, не является долгосрочным явлением, не носит характер «бойкота» и не стало проявлением некоего антироссийского «заговора». Можно ожидать, что спрос на российский газ в Турции будет восстановлен и имеет неплохие перспективы для роста при некоторых условиях. Во-первых, необходимо восстановление экономической активности в Турции и как следствие — спроса на энергоресурсы. Во-вторых — изменение отношения в стране в экологически «грязному» угольному топливу, которое продолжает активно использоваться при выработке электроэнергии на турецких электростанциях. Наконец, нужен пересмотр политики Газпрома при заключении новых договоров на поставку газа в Турцию с расширением механизмов рыночного ценообразования.