Распечатать
Оценить статью
(Голосов: 7, Рейтинг: 4.43)
 (7 голосов)
Поделиться статьей
Петр Искендеров

К.и.н., старший научный сотрудник Института славяноведения РАН, эксперт РСМД

В начале 2000-х годов международное сообщество неоднократно вмешивалось под гуманитарными лозунгами в межэтнические, межконфессиональные и иные конфликты, угрожавшие правам гражданского населения. Каковы результаты и последствия таких гуманитарных интервенций? Есть ли у них перспективы? Будут ли они и дальше служить геополитическим инструментом переформатирования конфликтных регионов в выгодном для Запада ключе? И какой регион может стать следующим полигоном для гуманитарной интервенции с геополитическим подтекстом?

В начале 2000-х годов международное сообщество неоднократно вмешивалось под гуманитарными лозунгами в межэтнические, межконфессиональные и иные конфликты, угрожавшие правам гражданского населения. Каковы результаты и последствия таких гуманитарных интервенций? Есть ли у них перспективы? Будут ли они и дальше служить геополитическим инструментом переформатирования конфликтных регионов в выгодном для Запада ключе? И какой регион может стать следующим полигоном для гуманитарной интервенции с геополитическим подтекстом?

История вопроса

На теоретическом уровне идея гуманитарной интервенции была впервые сформулирована в 1987 г. основателем движения «Врачи без границ», будущим министром иностранных дел Франции Бернаром Кушнером в книге «Le Devoir d’Ingérence» («Обязанность вмешаться»). Б. Кушнер настаивал на том, что демократические государства имеют право и даже обязаны ради защиты прав человека вмешиваться в дела других государств, невзирая на их суверенитет.

Первой гуманитарной интервенцией стала военная операция НАТО против Югославии в 1999 г. До этого времени мировое сообщество либо реагировало на сообщения о гуманитарных катастрофах в ограниченном объеме (бомбардировки натовцами боснийских сербов в 1994–1995 гг. в Боснии и Герцеговине), либо вообще не вмешивалось в развитие событий (межэтнический конфликт в Руанде в 1994 г., унесший жизни до 1 млн человек).

Апробация на Югославии

Фото: Jerome Delay/Associated Press
Французский вертолет доставляет еду
албанским беженцам в Косово, апрель 1999

Идейную основу вмешательства в Югославии заложила тогдашний госсекретарь США Мадлен Олбрайт, призвавшая считать защиту прав человека «разновидностью миссионерства». Впрочем, уже тогда многие эксперты констатировали, что гуманитарная интервенция в Косово означала переход Запада во главе с США к новому формату вооруженного вмешательства: кризис в Косово демонстрирует «новую готовность Америки делать то, что ей кажется правильным, – невзирая на международное право» [1]. Как справедливо заметил английский военный эксперт Джон Киган, «победа, одержанная на Балканах военно-воздушными силами, является не просто победой НАТО или победой во имя ‘моральной причины’, из-за которой велась война. Это победа во имя нового миропорядка, провозглашенного Бушем по окончании войны в Персидском заливе» [2].

Нет ничего удивительного в том, что идея гуманитарной интервенции стала «одной из ключевых причин споров и противоречий в современных международных отношениях» [3]. Ее концепция вступает в прямое противоречие с закрепленными в Уставе ООН принципами государственного суверенитета, территориальной целостности и верховных полномочий ООН. Кроме того, гуманитарная интервенция НАТО в Югославии как раз и породила гуманитарную катастрофу в виде исхода из Косово миллиона беженцев.

В поисках международно-правовой ниши

Фото: googlepic.ru
Антиамериканские баннеры на площади
Тахрир, Багдад, 2011

В целях создания правовых рамок для осуществления гуманитарных интервенций в 2000 г. под эгидой ООН была учреждена Международная комиссия по вопросам вмешательства и государственного суверенитета. В 2001 г. она представила доклад «Ответственность по защите» («The Responsibility to Protect»), в котором констатировала необходимость отказаться от реализованной в Югославии концепции «права на вмешательство» и заменить ее концепцией «ответственной защиты». Последняя делает упор на невоенные методы и трактует иностранное вмешательство как ответственность государств по защите гражданского населения другого государства в случае, когда это государство не в состоянии выполнить свои обязательства по защите собственных граждан. Ответственность международного сообщества в отношении нарушений гуманитарного права была сформулирована в виде трех задач: «предотвращать, реагировать и восстанавливать».

Данный доклад получил поддержку ведущих западных государств, однако не приобрел характер международной конвенции или поправки в Устав ООН. В результате решение вопроса о «гуманитарном вмешательстве» остается в руках Совета Безопасности ООН. Кроме того, ранее Международный суд ООН, рассматривавший дело о вооруженной поддержке США антиправительственных сил в Никарагуа в 1980-е годы, констатировал, что международное право не санкционирует использование государством вооруженной силы для исправления ситуации с серьезными нарушениями в области прав человека в другом государстве без одобрения СБ ООН. Соответствующее положение было подтверждено резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 3 ноября 1986 г. Таким образом, с точки зрения международного права концепция «ответственность по защите» имеет сегодня не больше легитимных оснований, чем это было в период натовских бомбардировок Югославии.

Гуманитарные интервенции 2000-х годов: подмена тезиса и сомнительные достижения

Идея гуманитарной интервенции стала «одной из ключевых причин споров и противоречий в современных международных отношениях». Ее концепция вступает в прямое противоречие с закрепленными в Уставе ООН принципами государственного суверенитета, территориальной целостности и верховных полномочий ООН.

В 2000-х годах западные державы реализовали идею гуманитарной интервенции на практике в трех странах – Афганистане (2001 г.), Ираке (2003 г.) и Ливии (2011 г.). Во всех трех случаях вооруженное вмешательство в том виде, в каком оно было осуществлено, не было санкционировано СБ ООН. В афганском случае речь фактически шла об операции США и НАТО в формате «государственной самообороны», хотя и под лозунгом защиты мирного населения Афганистана от режима талибов. В Ираке во главу угла был поставлен поиск оружия массового уничтожения. Утверждалось, в частности, что Саддам Хусейн «создает одно из самых страшных средств уничтожения. Его цель – доминировать, запугивать и осуществлять нападения» [4]. Позднее президент США Джордж Буш-младший «подверстал» к антисаддамовской кампании гуманитарную составляющую.

Что касается Ливии, то резолюцией № 1973 от 17 марта 2011 г. СБ ООН предоставил мандат лишь на обеспечение режима «бесполетной зоны» над страной «в целях защиты гражданского населения». Однако действия войск НАТО с самого начала были нацелены на смену существующего режима. Эта цель была достигнута, однако гуманитарная ситуация в Ливии, так же, как в Ираке и Афганистане, в результате гуманитарной интервенции не улучшилась.

Единственным примером успешного вмешательства международного сообщества под гуманитарными лозунгами в 2000-е годы можно отчасти признать урегулирование конфликта в суданской провинции Дарфур.

Таким образом, в ходе трех крупнейших вооруженных операций международное сообщество оказалось не в состоянии выполнить ни одно из положений вышеупомянутого доклада «Ответственность по защите». Оно не предотвратило действительно имевшие место еще в 1990-х годах массовые нарушения гуманитарного права в Афганистане, Ираке и Ливии, не отреагировало на реальные (а не на сфальсифицированные) сигналы и не восстановило стабильность в плане обеспечения безопасности гражданского населения. Главная причина заключалась в подмене исходного тезиса. Вместо вмешательства в конфликт с целью «ответственной защиты» гражданского населения при одновременном дистанцировании от интересов вовлеченных сторон внешние силы изначально сделали ставку на оказание военно-политической поддержки антиправительственным войскам. Речь шла, по сути, о непосредственном участии в боевых действиях ради достижения собственных геополитических целей и отработки сценариев вмешательства в других стратегически важных районах планеты. Ирак и другие конфликтные регионы стали «экспериментальной площадкой для новых принципов американской внешней политики» [5].

Единственным примером успешного вмешательства международного сообщества под гуманитарными лозунгами в 2000-е годы можно отчасти признать урегулирование конфликта в суданской провинции Дарфур. Под давлением международного сообщества в 2006 г. правительство Судана и Суданское освободительное движение подписали в Абудже мирное соглашение. Успех международного вмешательства был обусловлен его чисто гуманитарными целями, не «обремененными» попытками смены правящего режима.

«Ответственность во время защиты»: смена вывески или выход из тупика?

Фото: wikimedia.org
Президент Бразилии Дилма Русеф и
президент России Дмитрий Медведев на
саммите БРИКС, март 2012-10-25

Ведущие мировые игроки предлагают собственные варианты преодоления международно-правового тупика, возникшего вокруг гуманитарных интервенций. В частности, президент Бразилии Дилма Русеф на саммите БРИКС в марте 2012 г. предложила заменить концепцию «защищать с ответственностью» концепцией «ответственность во время защиты» («Responsibility While Protecting»). Она обосновала свое предложение необходимостью защищать гражданское население не только от собственных диктаторов, но и от осуществляющих вмешательство внешних сил. На 66-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2012 г. представители Бразилии и ряда других государств констатировали, что «применение силы несет в себе риск провоцирования непредусмотренных ранее жертв и в то же время делает более трудным достижение политического решения».

Однако говорить о поддержке данной позиции на уровне профильных органов ООН преждевременно. Главная причина кроется в геополитической «востребованности» именно неопределенной трактовки гуманитарных интервенций. Администрация США уже довела до сведения Д. Русеф пожелание, чтобы Бразилия не пыталась изменить сложившуюся практику вмешательства под гуманитарными лозунгами, а более активно следовала именно американской трактовке.

Гуманитарная интервенция как инструмент геополитики

Концепция «ответственность по защите», не имеющая четкой международно-правовой дефиниции и потому открывающая широкий простор для расширительных трактовок, останется важнейшей базовой концепцией Запада для осуществления вмешательства в собственных геополитических целях.

Как результат, на сегодня термины «гуманитарная интервенция» и «гуманитарная катастрофа» по-прежнему «не содержат в себе какого-либо существенного правового веса с точки зрения международного права», а отданы на откуп политикам и военным. Основополагающие правовые документы в целом и «источники права» применительно к вооруженным конфликтам в частности «не содержат каких-либо дефиниций применительно к подобным концепциям». А потому гуманитарная интервенция, вне зависимости от реальной ситуации в конфликтном регионе, превратилась в удобное пропагандистское прикрытие для реализации западным сообществом геополитических сценариев. Эти сценарии предусматривают либо насильственную смену неугодных режимов либо установление собственного прямого военно-политического контроля над регионами, богатыми природными ресурсами или представляющими иную ценность. Кроме того, действительно трагическая ситуация, сложившаяся во многих «горячих точках» планеты, предоставляет мировым игрокам уникальную возможность для внешнеполитических комбинаций: свою поддержку вмешательства в одном регионе они могут «обменять» на возможность проводить более независимую политику в другом. Эта мысль четко прослеживается у экс-канцлера Германии Герхарда Шредера, который в 1999 г. поддержал операцию НАТО против Югославии. По его признанию, «участие в косовской операции, как и позднее, в ноябре 2001-го, согласие на операцию в Афганистане обеспечили нам возможность свободно сказать ‘нет’ войне в Ираке» [6].

Взгляд в будущее

Фото: Wikipedia.ru
Кофи Аннан до 31 августа выполнял миссию
совместного спецпосланника ООН и Лиги
арабских государств по Сирии

Подобная ситуация дает основания утверждать, что концепция «ответственность по защите», не имеющая четкой международно-правовой дефиниции и потому открывающая широкий простор для расширительных трактовок, останется важнейшей базовой концепцией Запада для осуществления вмешательства в собственных геополитических целях. Расклад сил в конфликтных регионах предвещает дальнейшее смещение района ее применения на восток – от Сирии через Иран в направлении Пакистана с выходом в район Корейского полуострова и в целом Дальнего Востока. По имеющейся информации, США, НАТО и Лига арабских государств были готовы осуществить «гуманитарное вмешательство» в Сирии уже в июне–июле 2012 г. «по следам» обнаружения около сотни погибших в сирийском городе Хула. Однако находившиеся в стране международные наблюдатели отказались представлять доклад, однозначно возлагающий ответственность за трагедию на правительственные войска, что вкупе с сохраняющимися разногласиями в рядах антиасадовской коалиции нарушило разработанный Западом сценарий гуманитарной интервенции. В докладе Комиссии по расследованию нарушений прав человека в Сирии было лишь констатировано, что «имеющиеся свидетельства» не позволяют исключить ни одну из рассматриваемых опций, включая ответственность антиправительственных сил. Тем не менее именно Сирия остается главным кандидатом на то, чтобы стать следующим полигоном для гуманитарной интервенции с геополитическим подтекстом.

1. Glennon M. The New Interventionism // Foreign Affairs. 1999. May–June.

2. The Daily Telegraph, 04.06.1999.

3. Hehir A. Humanitarian Intervention After Kosovo: Iraq, Darfur and the Record of Global Civil Society. Basingstoke, 2008. P. 1.

4. The New York Times, 29.01.2003.

5. The New York Times, 10.04.2003.

6. Шредер Г. Решения. Моя жизнь в политике. М., 2007. С. 87.

Оценить статью
(Голосов: 7, Рейтинг: 4.43)
 (7 голосов)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся