Европа под Эгидой
Leah Garton
Тестовый запуск ракеты комплекса
Aegis Ashore
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.полит.н., зав. Сектором международных военно-экономических проблем ЦКЕМИ НИУ ВШЭ
12 мая 2016 г. в Румынии была введена в эксплуатацию база американской ПРО Aegis Ashore, которая, по утверждению генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга, будет способствовать увеличению оборонных возможностей НАТО. На следующий день в Польше в поселке Редзиково состоялась церемония начала строительства аналогичного Aegis комплекса ПРО. Представляют ли текущие планы США по разворачиванию ПРО в Европе угрозу национальной безопасности России?
В середине мая 2016 г. ВМС США и американское Агентство по противоракетной обороне объявили о вводе в строй базы ПРО Девеселу на территории Румынии. Это стало реализацией второй фазы так называемого «Европейского поэтапного адаптивного подхода» (ЕПАП), объявленного президентом Бараком Обамой ещё в 2009 г. Сразу после этого началось строительство аналогичной базы в польском Редзиково в рамках третьей фазы ЕПАП. Эти события заставляют в очередной раз задуматься о том, насколько нынешние планы США по развёртыванию ПРО в Европе угрожают национальной безопасности России.
Наземная жизнь Aegis
ЕПАП пришёл на смену идее развёртывания в Польше базы ПРО, оснащённой десятью шахтными пусковыми установками противоракет GBI. До этого противоракеты GBI были развёрнуты на Аляске и в Калифорнии. Планы создания в Европе третьего позиционного района системы GBI были крайне негативно восприняты в Москве, опасавшейся, что это угрожает выживаемости российских стратегических ядерных сил (СЯС). Подверг сомнению целесообразность третьего позиционного подхода и президент Франции Николя Саркози. Н. Саркози заявил, что развёртывание американской ПРО «ничего не даст для европейской безопасности» и, напротив, «лишь усложнит ситуацию».
После отказа Вашингтона от создания третьего позиционного района было решено развернуть ПРО в Европе на базе использующейся американскими ВМС системы Aegis. При этом основной декларируемой задачей стала защита Европы от гипотетической угрозы ракетной атаки со стороны Ирана.
Подготовка к церемонии открытия базы
ПРО Девеселу, 12 мая 2016 г.
ЕПАП изначально предполагал четыре фазы. Первая фаза была реализована в 2014–2015 гг., когда четыре американских эсминца, оснащённых системой ПРО Aegis с противоракетами SM-3 IA, были на постоянной основе развёрнуты на военно-морской базе Рота в Испании. В это же время в Турции была развёрнута радиолокационная станция (РЛС) наземного базирования AN/TPY-2. Вторая и третья фазы предполагают создание баз в Румынии и Польше соответственно. Эти базы строятся вокруг системы ПРО Aegis Ashore, представляющей собой наземную версию системы, установленной на кораблях американского флота.
Aegis Ashore включает в себя РЛС SPY-1D(V) и вертикальную ПУ Mk. 41 на 24 ячейки. В Румынии планируется развернуть перехватчики SM-3 IB [1], а в Польше — более совершенные SM-3 IIA [2]. В рамках четвертой фазы ЕПАП планировалось заменить ракеты в Польше на еще более продвинутую версию SM-3 IIB. Но в 2013 г. Пентагон отказался от четвертой фазы ЕПАП.
Система ПРО Aegis
Многофункциональная система управления оружием (МСУО) Aegis изначально предназначалась преимущественно для обеспечения ПВО соединения. Но в 2004 г. ВМС США начали развертывание кораблей, оснащенных модифицированной версией МСУО Aegis, способной решать задачи ПРО.
Aegis предполагает использование двух семейств противоракет — противоракетной версии зенитных ракет SM-2 для перехвата на конечном участке и противоракет SM-3 для перехвата на среднем участке. На смену имеющимся в крайне ограниченном количестве [3] противоракетам SM-2 приходит более совершенная многофункциональная SM-6 большой дальности, способная решать задачи ПВО, ПРО и бороться с надводными целями.
Сейчас в составе ВМС США есть 33 корабля, оснащённых системой ПРО Aegis [4]. К 2021 г. их число должно увеличиться до 49 кораблей [5]. Общий боезапас противоракет SM-3 должен к тому времени составить 320 шт. [6]. (сейчас около 200 [7]). При этом ВМС исходят из того, что для выполнения их собственных задач (сопровождения авианосцев и поддержки группировок сил флота в Японии и Европе) требуется 40 кораблей, оснащённых системой ПРО Aegis. Помимо этого существуют запросы, направляемые региональными командованиями (для обеспечения ПРО на театре военных действий, в том числе наземном), которые выросли с 44 кораблей в 2012–2014 гг. до 77 в 2016 г.
Всего c американских и японских кораблей, а также комплекса Aegis Ashore было проведено 36 испытательных запусков противоракет SM-3 (29 успешных, включая поражение неисправного американского спутника в феврале 2008 г.) и пять запусков противоракет SM-2 и SM-6 (все успешные). Судя по открытым источникам, во всех случаях кроме одного [8] испытания проводились против целей, имитирующих баллистические ракеты малой и средней дальности с разделяющимися или неразделяющимися головными частями.
При этом официальная информация относительно способности системы Aegis поражать межконтинентальные баллистические ракеты, в том числе российские, разнится. В одних источниках отмечается невозможность использования имеющейся системы для поражения МБР. В других отмечается, что, хотя Aegis не может поражать МБР, но может использоваться для поиска и отслеживания МБР на больших дальностях. Более того, в отдельных источниках перехватчики SM-3IIA [9] и версии ПРО Aegis 5.1 и выше характеризуются как имеющие «некие ограниченные» возможности борьбы с МБР.
Опасения России
Так в чем же заключаются опасения российской стороны? В наиболее полном виде они сформулированы в материалах посвященной тематике ПРО Московской конференции по международной безопасности 2012 г. Эти опасения сводятся к следующим пунктам:
- Третья и ныне отмененная четвертая фаза ЕПАП создают угрозу поражения российских МБР и БРПЛ на различных траекториях полета.
- Совершенствование перехватчиков семейства SM-3 продолжается. Продолжается также наращивание числа кораблей, способных выполнять задачи ПРО и боезапаса перехватчиков.
- Американские средства ПРО в Европе совместно с ПРО в Азиатско-Тихоокеанском регионе и на территории самих США являются элементами глобальной системы ПРО, предназначенной в первую очередь для прикрытия самих США.
Базы строятся вокруг системы ПРО Aegis Ashore, представляющей собой наземную версию системы, установленной на кораблях американского флота.
Российская сторона высказывала сомнения относительно реалистичности ракетной угрозы со стороны Ирана. Отмечалось, что качественно новые конструкции ракет не появляются, а имеют место лишь масштабирование и форсирование создания устаревших моделей ракет. Это, а также ряд иных факторов подталкивали Москву к выводу о том, что риск перерастания иранского ракетного вызова в реальную ракетную угрозу для Европы остается низким.
Россия предлагала США для обеспечения безопасности Европы, в том числе в отношении гипотетической угрозы со стороны Ирана, сделать упор на политические и дипломатические механизмы. Москва также предложила Вашингтону совместно обеспечивать ПРО Европы, что позволило бы снять большую часть опасений Москвы. Но эти предложения не были приняты. Россия продолжала настаивать на том, чтобы зоны перехвата европейской ПРО не пересекали границу России. Кроме того, Москва безуспешно заявляла о необходимости разработки мер доверия и контроля, а также о заключении юридически обязывающих договоренностей для обеспечения равной безопасности участников.
Отказ США от уступок предполагает возможность принятия Россией ряда ответных военно-технических мер. Среди подобных мер упоминались ввод в строй РЛС «Воронеж-ДМ» в Калининградской области, усиление прикрытия СЯС, развёртывание оперативно-тактических ракетных комплексов «Искандер» в Калининградской области и даже угроза выхода из Договора об СНВ.
Показательны различия в публичных позициях представителей политического руководства России с одной стороны и руководства РВСН с другой. Так, в мае 2016 г. пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил: «Никаких сомнений, развертывание системы ПРО является реальной угрозой безопасности Российской Федерации». В тот же день командующий РВСН генерал-полковник Сергей Каракаев заявил, что «угрозы для РВСН со стороны европейского сегмента ПРО носят ограниченный характер и в настоящее время не приводят к критическому снижению боевых возможностей РВСН». Это говорит о том, что, хотя ответные меры России позволяют в настоящее время нивелировать угрозу со стороны американской ПРО, но сам факт её наличия негативно сказывается на военно-политической ситуации в Европе и создаёт дополнительные поводы для беспокойства в Москве.
Одна из проблем заключается в том, что, несмотря на заявления о наличии исключительно потенциала ПРО, гипотетически Aegis Ashore может быть оснащена иными разновидностями крылатых ракет. И если угроза со стороны ракет Tomahawk, учитывая их сравнительно небольшую скорость и уязвимость, не так велика, то перспективные противокорабельные ракеты и ракеты «земля-земля» могут повысить риски для российской стороны. Так, ракеты с дальностью 1000 км в Редзиково и Девеселу могут держать под прицелом большую часть Чёрного и Балтийского морей, Крым, Калининград и Санкт-Петербург.
Aegis предполагает использование двух семейств противоракет — противоракетной версии зенитных ракет SM-2 для перехвата на конечном участке и противоракет SM-3 для перехвата на среднем участке.
Но общее количество ракет в Польше и Румынии будет невелико, и в действительности они не представляют никаких серьёзных новых угроз дополнительно к появлению кораблей, оснащённых системой Aegis, в Чёрном и Балтийском морях. Единственное существенное отличие — постоянного присутствия вблизи российских берегов американских крейсеров и эсминцев пока нет. Но регулярность подобных «визитов» в последнее время достаточно высока.
В родной стихии
В настоящее время угрозу безопасности России со стороны Aegis Ashore можно оценить как достаточно низкую. Истинную опасность представляют по-прежнему корабли американского флота. И эта угроза будет расти.
То, что США пока не осуществляют развёртывание наиболее совершенных версий противоракет морского базирования, не может само по себе служить гарантией для России. Скорость противоракет и район их размещения — наиболее значимые показатели. ПРО морского базирования позволяет в случае необходимости развернуть противоракеты в наиболее опасных для России районах, таких как Балтийское и Норвежское моря. Появление противоракет с критическими показателями скорости (более 5 км/с) представляют собой реальную угрозу для российских сил ядерного сдерживания.
Но угрозы не ограничиваются ПРО. В первую очередь стоит упомянуть о разработке новой версии системы Aegis — Baseline 9. Одна из основных особенностей данной версии — функция интегрированной ПВО и ПРО. Дело в том, что существующие в настоящее время версии Aegis не предполагают возможность одновременного обеспечения ПВО и ПРО. То есть корабль, в данный момент осуществляющий ПРО, является в значительной степени беззащитен перед современными средствами воздушного нападения и, например, выпадает из общего контура ПВО авианосного соединения. Baseline 9 предполагает возможность одновременного выполнения обеих функций. В сочетании с последними версиями системы ПРО Aegis (5.0 CU и 5.1) и последними модификациями противоракет SM-3 ценность корабля значительно возрастёт.
Российская сторона высказывала сомнения относительно реалистичности ракетной угрозы со стороны Ирана.
Требование американских ВМС — 40 кораблей, способных осуществлять интегрированную ПВО и ПРО. И их основная задача, естественно, вовсе не сдерживание Ирана или КНДР, а противодействие развитым потенциальным противникам, к которым сейчас можно отнести лишь Россию и КНР. В последние годы, правда, ВМС сокращали темпы модернизации имеющихся эсминцев до версии Baseline 9. Это связано прежде всего с необходимостью экономии средств в свете начавшейся крайне дорогостоящей программы строительства стратегических ракетоносцев нового поколения. На данный момент планируется модернизация десяти эсминцев в 2017–2021 гг.
Другие важные составные части увеличения возможностей Aegis — встраивание в единую систему морской ПВО NIFC-CA и строительство новой версии эсминцев Arleigh Burke, оснащённых новой, значительно более мощной РЛС AMDR. И если AMDR при всех её преимуществах существенно расклад сил не меняет, то этого нельзя сказать о NIFC-CA, предполагающей увязку в единую сеть обмена и передачи информации всех элементов ПВО ВМС США от авианосцев и эсминцев до самолетов ДРЛОиУ и РЭБ. NIFC-CA позволит, например, применять зенитные управляемые ракеты (ЗУР) большой дальности SM-6 по морским и воздушным целям за пределами зоны действия собственных средств обнаружения корабля посредством передачи целеуказания удалёнными от корабля самолётами. Все эти факторы в совокупности значительно повысят возможности ВМС США в ходе стратегической воздушно-космической наступательной операции.
***
Таким образом, на первый взгляд текущие планы США по разворачиванию ПРО в Европе на основе системы Aegis не представляют значительной угрозы национальной безопасности России. Но ситуация несколько меняется, если рассматривать их в контексте глобальной американской системы ПРО, направленной на защиту территории США от ядерных сил сдерживания России и Китая. Появление же более совершенных противоракет морского базирования делает угрозу более чем существенной. Не стоит забывать и об угрозе, которую американские корабли с системой Aegis представляют в случае гипотетического вооружённого столкновения без применения СЯС.
Хотя ответные меры России позволяют в настоящее время нивелировать угрозу со стороны американской ПРО, но сам факт её наличия негативно сказывается на военно-политической ситуации в Европе.
Данные вызовы вынуждают Россию принимать ответные меры, направленные на обеспечение собственной безопасности. Это, в свою очередь, негативно сказывается на безопасности в Европе и мире, а также на существующих режимах контроля над вооружениями. Угрозы стратегического характера можно в значительной степени нейтрализовать, а угрозы конвенциональные — снизить до приемлемого уровня путем переговоров, сотрудничества и дипломатии. Но для этого между Вашингтоном и Москвой должен быть налажен равноправный диалог, ставящий своей целью заключение юридически обязывающих договоров. До этого идея равной и неделимой безопасности в Европе будет далека от реальности.
1. Отличается от предыдущей версии IA более совершенными двигателями поперечного управления, головкой самонаведения и устройствами обработки сигналов.
2. Отличается от версий IA и IB увеличенным диаметром основной части ракеты, что позволило увеличить размер боеголовки, а также запас топлива и, таким образом, повысить скорость в конце активного участка траектории.
3. Всего было произведено 75 противоракет SM-2 IV путём модификации имеющихся ЗУР SM-2 IV.
4. Из них: версии 5.0 CU — 4 корабля, 4.X — 10, 3.6 — 19.
5. Из них: версии 5.1 — 21 корабль, 5.0 CU — 2, 4.X — 20, 3.6 — 6.
6. Из них: модификации IIA — 14 шт., IB — 271 шт., IA — 35 шт.
7. Примерно поровну IA и IB.
8. Стоит отметить, что данные о цели, использовавшейся в ходе испытаний FTM-11a 31 августа 2007 г., засекречены. Данные обо всех остальных целях находятся в открытом доступе.
9. Как было указано выше, создание ещё более продвинутой модификации SM-3 IIB было отменено.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
