Распечатать
Оценить статью
(Голосов: 1, Рейтинг: 1)
 (1 голос)
Поделиться статьей
Марина Стрежнева

Д.полит.н., зав. сектором ИМЭМО, профессор МГИМО (У) МИД России, эксперт РСМД

В экспертных кругах распространено мнение, что в настоящее время постсоветская интеграция получила дополнительные шансы на успех ввиду того, что США и ЕС, которые традиционно ей противодействовали, теперь больше заняты вопросами преодоления последствий мирового экономического кризиса, отстаиванием позиций своих стран в глобальной экономике и стартующими переговорами о трансатлантической зоне свободной торговли.

Аналитическая записка к конференции «Россия и Европейский союз. Возможности партнерства»

В экспертных кругах распространено мнение, что в настоящее время постсоветская интеграция получила дополнительные шансы на успех в среднесрочной перспективе ввиду того, что США и ЕС, которые традиционно ей противодействовали, теперь больше заняты вопросами преодоления последствий мирового экономического кризиса, отстаиванием позиций своих стран в глобальной экономике, а также стартующими в 2013 г. переговорами о трансатлантической зоне свободной торговли.

Траектории интеграции

Как подтверждает Концепция внешней политики Российской Федерации в новой редакции (см. раздел IV,«Региональные приоритеты»), развитию двусторонних и многосторонних отношений со странами СНГ Москва отводит первое место как главному внешнеполитическому приоритету России [1]. С учетом этого, как представляется, не вполне логично начинать рассмотрение интеграции на постсоветском пространстве, которая для России является самоценной, в контексте партнерства РФ с Европейским союзом. Однако в фокусе внимания участников данной конференции –именно возможности партнерства России и ЕС, ввиду чего евразийскую интеграцию резонно было бы трактовать здесь как один из факторов, влияющих на отношения именно этих двух сторон.

Фото: Пресс-служба Президента России
15 февраля Владимир Путин на совещании
с членами СБ представил обновленную
Концепцию внешней политики РФ

Вместе с тем в экспертных кругах распространено мнение, что как раз в настоящее время постсоветская интеграция получила дополнительные шансы на успех в среднесрочной перспективе ввиду того, что США и ЕС, которые традиционно ей противодействовали, теперь больше заняты другими вопросами. Подразумеваются, прежде всего, заботы о преодолении последствий мирового экономического кризиса, отстаивание странами Запада своих позиций в глобальной экономике на фоне подъема развивающихся стран, а также стартующие летом 2013 г. переговоры о трансатлантической зоне свободной торговли.

Многие наблюдатели говорят о том, что экономический кризис, по крайней мере на ближайшие годы, сделал Евросоюз менее привлекательным для европейских стран СНГ [2]. Если в «хорошие времена», до кризиса, они во многом ориентировались на Европу, усматривая там дополнительные возможности для своего развития, то сейчас больше взглядов обратилось на Москву, от которой эти страны хотели бы получать ресурсы для своего выживания по умеренной цене.

Ввиду заявленной общей темы допустимы разные гипотезы относительно того, как реальный успех постсоветской интеграции сказался бы на отношениях России с ЕС:

  1. Он оказал бы на них положительное воздействие, благоприятствуя выводу этих отношений из длительного периода застоя (фактически весь период с 2005 по 2012 гг.). Ожидания этого можно было бы связывать с тем расчетом, что Евросоюз станет воспринимать Россию и ее интересы с большей серьезностью в том случае, если (и когда) сложится Евразийский экономический союз (ЕАЭС);
  2. Он повлиял бы на них отрицательно, поскольку в Евросоюзе скорее склонны воспринимать ЕАЭС как попытку восстановления в новом виде «советской империи», свидетельство оживившихся «имперских амбиций» в России, с чем ЕС никогда не смирится, и чему он и впредь будет стараться противодействовать;
  3. Его влияние было бы в целом незначительно, коль скоро члены как Евросоюза, так и ЕАЭС в большей мере устремят свою активность в будущем к новым очагам роста в мировой экономике, утратив тот бесспорный высокий взаимный интерес, который был характерен для отношений РФ-ЕС ранее (условно говоря, до расширения Евросоюза в 2000-е годы).

Но поскольку постсоветская интеграция находится пока на начальных стадиях своего развития, для утверждения какой-либо из этих гипотез не хватает ключевых фактов. В настоящее время в качестве реально действующего фактора мы можем говорить лишь о начале функционирования Таможенного союза России, Казахстана и Белоруссии (ТС) и деятельности Евразийской экономической комиссии (ЕЭК).

Многие наблюдатели говорят о том, что экономический кризис, по крайней мере на ближайшие годы, сделал Евросоюз менее привлекательным для европейских стран СНГ.

Но мы также не можем с полной уверенностью судить в настоящий момент и о будущих контурах Европейского союза, претерпевающего под давлением кризиса серьезную трансформацию парадигмы Экономического и валютного союза (ЭВС). Можно только предполагать, что рост дифференциации в ЕС (вследствие постепенной маргинализации позиций тех стран, которые не перешли на единую валюту евро [3]) в большей мере содействовал бы усилению соперничества Москвы и Брюсселя за влияние в европейских странах СНГ, т.к. оставляло бы без решения проблему внешних границ европейской интеграции. С европейской точки зрения в таком случае эти страны логичнее рассматривать во внешнем круге исходящего от Брюсселя европеизирующего влияния.

Федерализация же в составе 28 стран (с учетом Хорватии, которая должна присоединиться к Евросоюзу в 2013 г.) возможна лишь при более жестком закреплении внешней границы интеграционного объединения, убедительно пресекающем его дальнейшее расширение. К тому же она привела бы ЕС к более полному соответствию (квази)государственному формату участия в международных делах, для которого нынешнее акцентирование Брюсселем своей «нормативной силы» перестало бы быть столь органичным и необходимым, как теперь. Это, предположительно, способствовало бы повышению лояльности ЕС к постсоветскому интеграционному объединению как к потенциальному партнеру в межрегиональных отношениях.

О совместимости интеграционных форматов

Главный интерес России в постсоветской хозяйственной интеграции связывается с расширением границ доступного рынка и повышением конкурентоспособности страны. В статье Виктора Христенко, ныне главы ЕЭК, которая была опубликована в 2004 г., читаем: «Для России, к примеру, эта задача экономически означает создание выходящего за пределы политической карты РФ однородного пространства для деятельности российских компаний. Такая же схема подразумевается для наших соседей – Казахстана, Белоруссии, Украины» [4].

Фото: Европейская комиссия
Сергей Уткин: Россия и Европейский союз:
естественное партнерство

При этом, как следует из заявлений и публикаций российского президента, продвигающего данный проект, Москва не видит противоречий между процессами евразийской интеграции и развитием отношений с Европейским союзом, коль скоро ЕАЭС и Евросоюз стали бы основывать свое взаимодействие на принципах свободной торговли и совместимых системах регулирования [5].

К сожалению, ни постсоветская интеграция, ни ЕС на практике не «доросли» в полной мере до соответствия подобным устремлениям. Нет полной гарантии того, что это произойдет и в будущем. Вместе с тем развитие инфраструктурных сетей, трансграничных транспортных проектов и выстраивание сотрудничества в сфере электроэнергетики на принципах открытого регионализма – учитывая географическое положение постсоветских стран между Европой и Азией - создавало бы условия, обеспечивающие данному проекту более благоприятную внешнюю среду. Речь идет о создании трансконтинентальных коридоров с выходом на Китай и другие страны АТР.

Как бы то ни было, планы по созданию ЕАЭСк 2015 г. расцениваются многими в ЕС как реалистичные и рассматриваются с серьезностью – тем более ввиду появления в 2012 г. Единого экономического пространства и начала работы ЕЭК. Ведь речь идет о наднациональном органе с широкими полномочиями, в «нижнем уровне» которого (коллегия) явно просматривается культивируемое создателями сходство с тем, как устроена Еврокомиссия (ЕК), – каждый из членов коллегии в ЕЭК отвечает за определенное направление интеграционного взаимодействия внутри объединения. Само по себе это составляет неплохой институциональный задел и для будущего взаимодействия ЕАЭС и ЕС. К примеру, отношения ЕС и Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА) в принципе трудно выстроить, потому что в структуре НАФТА аналогичный орган отсутствует.

Москва не видит противоречий между процессами евразийской интеграции и развитием отношений с Европейским союзом.

Европейские эксперты отмечают важные отличия постсоветской интеграции от начальных стадий западноевропейской интеграции в послевоенный период [6]. Частные заключения относительно несбалансированной структуры Евразийского союза (Россия «слишком велика» по сравнению со своими партнерами), ограниченности товарооборота между Россией, с одной стороны, и Белоруссией и Казахстаном, с другой, а также крайне слабой торговле между Белоруссией и Казахстаном порой ведут к общим утверждениям о неблагоприятных перспективах экономической интеграции на базе ЕАЭС в целом.

Действительно, для многих стран СНГ, включая Россию, Евросоюз остается более важным торговым партнером, чем страны их непосредственного соседства (что объективно повышает на постсоветском пространстве влияние европейских норм и стандартов) [7]. В последние годы выросла также роль Китая в качестве источника инвестиций и займов для стран Средней Азии, Белоруссии и Украины. Можно назвать и другие обстоятельства, которые способны сдерживать долговременное развитие постсоветской интеграции. Например, это преобладание сырьевой отрасли в экономике России или Казахстана, ориентированных на рынки третьих стран. Кстати говоря, опыт европейской интеграции подтверждает, что наличие сильной экспортно-сырьевой отрасли обычно сказывается в снижении заинтересованности соответствующих стран в углубленной региональной интеграции. Более глубокая интеграция непременно требует диверсификации экономики и снижения зависимости от экспорта сырья. Пока такая диверсификация не произошла, непосредственного настоятельного запроса к власти на углубление региональной интеграции со стороны национального бизнеса не возникает.

Для многих стран СНГ, включая Россию, Евросоюз остается более важным торговым партнером, чем страны их непосредственного соседства.

Но при этом необходимо также учесть, что, в отличие от ЕС, в постсоветском объединении движение факторов производства (капитал во взаимосвязях стран ТС и рабочая сила во взаимосвязях СНГ и ТС) развивается как раз с опережением относительно торговых потоков. Тем целесообразнее выглядит быстрый переход к более высоким ступеням интеграции (сам по себе Таможенный союз слабо касается взаимодействия в тех сферах, где на постсоветском пространстве активнее развивается «интеграция снизу»).

Об отношениях с европейскими странами постсоветского пространства

Фото: РИА Новости
Заседание Межгоссовета ЕврАзЭС

Большинство международных акторов и зарубежных аналитиков ныне сходятся в том, что векторы постсоветской и европейской интеграции принципиально несовместимы, из чего следует, что таким странам, как Украина, Белоруссия и Молдавия, придется в итоге выбирать что-то одно. Евросоюз, в частности, стоит на той позиции, что обязательства в рамках ТС исключают для его участников саму возможность введения зоны свободной торговли (ЗСТ) с Евросоюзом – в отличие от Многосторонней зоны свободной торговли СНГ (на базе договора, подписанного в октябре 2011 г. Казахстаном, Россией, Белоруссией, Киргизией, Таджикистаном, Арменией, Молдавией и Украиной), которая не предполагает работы наднациональных органов [8].

С точки зрения Москвы, такие препятствия могут быть сняты, если пойти по пути создания ЗСТ между ЕС и ЕАЭС. Сильным вариантом при этом в Москве считалось бы включение Украины в Таможенный союз с последующим подписанием открытого соглашения о свободной торговле между постсоветским торговым блоком и Евросоюзом. Оговоримся, что такой вариант не предрасполагает к последующему полному членству Украины в ЕС, а эту свою цель Киев не намерен скомпрометировать. Другое дело, что внешние наблюдатели однозначно не верят в реальность подобной перспективы – к этому не готов ни ЕС, находящийся в состоянии внутреннего реформирования, ни сама Украина, экономическая система которой мало соответствует европейским стандартам. Одновременно с тем многие украинские производители сильно озабочены возможными негативными последствиями для автомобильных, авиационных, судостроительных, приборостроительных заводов Украины в случае ее вхождения в ЗСТ с Евросоюзом [9]. По мнению же ЕС, Украина могла бы иметь свободную торговлю с ЕС и ТС, не будучи полным членом последнего.

Фото: newskaz.ru / Анатолий Устиненко
Визит Кэтрин Эштон в Казахстан

Само по себе признание факта реального продвижения постсоветской интеграции дается европейскому правящему классу нелегко. Между тем уже в 2005 г. в совместной Дорожной карте России и ЕС по пространству внешней безопасности было записано: «Россия и Европейский союз признают, что процессы регионального сотрудничества и интеграции, в которых они участвуют и которые основаны на суверенных решениях государств, играют важную роль в укреплении безопасности и стабильности. Они соглашаются активно продвигать эти процессы взаимовыгодным образом посредством ориентированного на результат тесного сотрудничества и диалога между Россией и Европейским союзом, внося тем самым эффективный вклад в формирование большой Европы без разделительных линий и основанной на общих ценностях» [10]. С учетом и этого, и общей поддержки, которую оказывает Евросоюз как наиболее развитая интеграционная группировка в мире прогрессу интеграции в различных регионах (скажем, на базе АСЕАН или Меркосур), ЕС тем труднее отказать постсоветской интеграции в праве на существование, руководствуясь соображениями о конкуренции геополитического свойства. Так, в ходе своего визита в Казахстан в ноябре 2012 г. Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон подтвердила позитивное отношение Евросоюза к евразийской интеграции, тем не менее подчеркнув при этом два условия: в формулировке В.Чижова, «чтобы все это было добровольно и чтобы все участники были членами ВТО» [11].

Большинство международных акторов и зарубежных аналитиков ныне сходятся в том, что векторы постсоветской и европейской интеграции принципиально несовместимы, из чего следует, что таким странам, как Украина, Белоруссия и Молдавия, придется в итоге выбирать что-то одно.

По заявлению главы делегации Евросоюза в Молдавии Дирка Шубеля, ЕС сохранит с Республикой Молдова дружественные отношения, если она пойдет по пути интеграции в Евразийское экономическое сообщество, формируемое Российской Федерацией.

О подключении ЕЭК к переговорам России с ЕС

Как бы то ни было, уже начальные шаги Таможенного союза России, Казахстана и Белоруссии оказались для интегрированной Европы довольно ощутимыми. С 1 января 2010 г. в ТС был введен общий внешний тариф. Это привело к ужесточению условий торговли для европейцев и дополнительным расходам для европейских экспортеров, вызвав формальный запрос со стороны Европейской комиссии об исключении в будущем подобных внезапных сюрпризов [12]. Впоследствии между ЕС и ТС была достигнута договоренность о переходном периоде в связи со вступлением в силу в июле 2010 г. Таможенного кодекса.

Фото: Владимир Чижов, Постоянный
представитель Российской Федерации при
Европейском Союзе, член РСМД

В экономических отношениях с Россией Евросоюз, поддерживающий либеральные тенденции в мировой торговле, сейчас хотел бы пойти дальше, чем тот набор условий, на которых Россия вступила в ВТО, оформив нечто вроде «ВТО+». Такая позиция, разумная в долговременном плане, не учитывает сложности с нынешней адаптацией экономики России к условиям членства в ВТО, снижающей заинтересованность Москвы в форсированных рывках к дальнейшей либерализации наших внешнеэкономических связей.

Потакая устаревшим представлениям о том, что постсоветская интеграция – это инструмент российского влияния, отражающий стремление России навязать свое доминирование слабым странам, Европейский союз со своей стороны не торопится с признанием Таможенного союза, не все участники которого входят в ВТО. Но формального становления ТС в качестве признанной по канонам ВТО интеграционной структуры пришлось бы ждать 5-10 лет. Это загоняет в тупик переговоры о новом базовом соглашении (НБС) между ЕС и Россией. Ведь с появлением ЕЭК значительная часть национальных функций в сфере регулирования торговли, правил конкуренции, государственных закупок, технических требований была или будет передана от России в наднациональную компетенцию. Однако на переговорах по НБС с Россией участникам со стороны ЕС выдан мандат, который не предполагает участия в переговорах ЕЭК.

Как сообщает российский представитель при ЕС Владимир Чижов, не все страны Евросоюза согласны с установлением Еврокомиссией прямых контактов с ЕЭК, хотя соответствующие разногласия постепенно сглаживаются. Первый контакт между руководством ЕЭК и Еврокомиссией состоялся летом 2012 г. [13]

Нужна ли России зона свободной торговли с Евросоюзом?

В экономических отношениях с Россией Евросоюз сейчас хотел бы пойти дальше, чем тот набор условий, на которых Россия вступила в ВТО, оформив нечто вроде «ВТО+».

В современном мире мы наблюдаем развитие многочисленных взаимосвязанных и пересекающихся соглашений о региональной интеграции и складывание международных союзов. На этом фоне перспектива оформления европейской интеграции на двух опорах (Евросоюз и будущий Евразийский экономический союз) выглядит закономерной. Однако в настоящее время в ЕС и ТС обсуждают ЗСТ с самыми разными далекими странами, но не друг с другом. Так, Таможенный союз России, Казахстана и Белоруссии ведет переговоры об установлении режима свободной торговли с Новой Зеландией, Вьетнамом и Европейской ассоциацией свободной торговли. ЕС, помимо прочего, будет вести переговоры о свободной торговле с США. Они могут длиться долго (по прогнозам, до 10 лет), но по завершении их Россия может столкнуться еще с одним барьером (помимо членства в НАТО и визового) во взаимоотношениях с «другой» Европой – при том, что ни та, ни другая сторона не заинтересованы в охлаждении взаимных отношений.

На основании вышеизложенного и по нынешнему состоянию дел мы можем сделать предварительный вывод о том, что наименее вероятно развитие событий по второму из трех вариантов, намеченных нами выше. Другими словами, усиление интеграции на постсоветском пространстве вряд ли повредит отношениям между Россией и ЕС.

1. Концепция внешней политики Российской Федерации. Утверждена Президентом Российской Федерации В.В.Путиным 12 февраля 2013 г. 303-18-02-2013 // Министерство иностранных дел Российской Федерации. [сайт].

2. Темпы роста в ЕС-27 в 2013 г. предполагаются в 0.4 % от совокупного ВВП, в 2014 г. – в 1.6% от ВВП. По данным Евростата. [сайт].

3. Начиная с Великобритании.

4. Виктор Христенко. Нужна ли нам интеграция? // Россия в глобальной политике. №1, январь-февраль 2004. [сайт].

5. Основные черты и перспективы Евразийского союза были изложены в статье Владимира Путина «Новый интеграционный проект для Евразии». См.: Владимир Путин. Новый интеграционный проект для Евразии – будущее, которое рождается сегодня // Известия. 3 октября 2011, [сайт]. Ранее в статье, опубликованной немецкой газетой «Зюддойчецайтунг» в ноябре 2010 г., В. Путин (в то время российский премьер-министр) выдвинул долгосрочный план строительства зоны свободной торговли России с ЕС, который был с некоторой осторожностью встречен в германских политических кругах. В частности, канцлер Ангела Меркель заявила тогда, что Германия приветствует эту идею, однако таможенная политика РФ и таможенный союз с участием РФ, Беларуси и Казахстана являются препятствием на пути осуществления этого проекта. После переговоров с российским премьером Меркель подтвердила свою позицию. Новая российская инициатива открывает путь к тому, чтобы снять такое препятствие, связанное с наднациональными элементами в ТС. Подробнее см.: Международное обозрение: Когда будет создана зона свободной торговли между Россией и ЕС?//Жэньминьжибао, 29 ноября 2010. [сайт].

6. Steven Blockmans, Hrant Kostanyan, Ievgen Vorobiov. Towards a Eurasian Economic Union: The challenge of integration and unity // EU Foreign Policy, CEPS Special Reports, 14 December 2012.

7. Более 60% внешней торговли для государств-членов ЕС – это торговля в рамках европейского интеграционного объединения. Положение дел в ТС противоположное.

8. Если говорить о переговорах, которые ЕС ведет с отдельными постсоветскими странами, то Соглашение об ассоциации Украины с ЕС было парафировано в Брюсселе 30 марта 2012 г. и является практически готовым. Его подписание, сейчас намеченное на ноябрь 2013 г., откладывается из-за обеспокоенности Евросоюза склонностью Киева к «избирательному правосудию» и торможением реформы национального законодательства о выборах, которая свела бы к минимуму возможность фальсификаций. В декабре 2011 г. стартовали торговые переговоры Евросоюза с Грузией и Молдовой, а в феврале 2012 г. – с Арменией. Они затрагивают аспекты, имеющие ключевое значение для современного, прозрачного и предсказуемого климата в торговле и инвестициях. Во всех четырех названных случаях предполагается создание зоны углубленной и всеохватывающей свободной торговли, которая должна стать частью более широкого соглашения об ассоциации, – в рамках программы «Восточное партнерство» и Европейской политики соседства. Все эти четыре постсоветские страны, как следует из заявлений их представителей, исключают для себя возможность полномасштабного членства в ТС. Но данный уровень сближения с ЕС на деле является для указанных стран максимально возможным и способен закрепиться надолго, поскольку для дальнейшего сближения с интегрированной Европой они не готовы.

9. Выгоды от ЗСТ с ЕС ожидают украинская металлургия и химическая промышленность. В ней в Киеве видят перспективу упрощенного порядка работы для своих экспортеров, наращивания европейских инвестиций и обеспечения экономической безопасности страны.

10. Дорожная карта по общему пространству внешней безопасности. Утверждена 10 мая 2005 года в Москве Президентом России В.Путиным, Премьер-министром Люксембурга Ж.-К.Юнкером, Председателем Комиссии Европейских сообществ Ж.М.Дурау-Баррозу и Верховным представителем ЕС по внешней политике и безопасности Х.Соланой.

11. Цит. по: ЕС хотел бы в отношениях с РФ пойти дальше, чем тот набор условий, на которых Россия вступила в ВТО //Finmarket.ru [site].

12. По утверждению европейской стороны, перемена свершилась без предварительного уведомления ЕС, без консультаций и без соответствующей административной подготовки.

13. По словам Чижова, «в конце концов, мы выходим с Евросоюзом на определенное понимание о подключении Евразийской экономической комиссии к переговорному процессу. Не в качестве стороны переговоров, а по другой схеме, но, в общем, тут есть над чем работать». См.: ЕС хотел бы в отношениях с РФ пойти дальше, чем тот набор условий, на которых Россия вступила в ВТО //Finmarket.ru [site]. Теперь позиция России сводится к тому, что отдельного экономического пространства только между Российской Федерацией и Евросоюзом быть не может, но оно возможно между ЕС и ЕАЭК.

Оценить статью
(Голосов: 1, Рейтинг: 1)
 (1 голос)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся