Распечатать Read in English
Оценить статью
(Голосов: 12, Рейтинг: 5)
 (12 голосов)
Поделиться статьей
Андрей Кортунов

К.и.н., научный руководитель РСМД, член РСМД

Недавняя реакция Эмманюэля Макрона на российское предложение о введении моратория на размещение в Европе ракет средней и меньшей дальности наделала много шума. Некоторые европейские СМИ поспешили заключить, что французский лидер фактически поддержал идею своего российского коллеги.

Макрону пришлось объясняться с американскими и европейскими партнерами, с генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом, с журналистами и экспертами, доказывая, что на самом деле никакого моратория Франция не поддерживает. Но в то же время Елисейский дворец и не отказывается от идеи формирования «новой архитектуры безопасности» вместе с Россией и вообще выступает за «прозрачный, основательный и требовательный диалог» с Москвой.

Макрону не хочется упускать оказавшуюся вакантной позицию главного внешнеполитического лидера Европы, в том числе — и на крайне важном для Европейского союза российском направлении. И уж тем более не хочется отдавать проблематику ДРСМД, непосредственно затрагивающего основы европейской безопасности, целиком и полностью в руки не очень надежного и не слишком благосклонного к Европе американского президента Дональда Трампа.

Складывается впечатление, что французская инициатива пока что повисла в воздухе. Французская бюрократическая машина, как и любое «глубинное государство», скорее склонна саботировать новые смелые идеи, нежели развивать их. Очень не хотелось бы, чтобы проявленный Францией интерес к РСМД так и остался на уровне общих политических деклараций и упражнений в риторике, не имеющих существенных практических последствий.

Андрей Кортунов дает французскому лидеру четыре совета относительно того, как сдвинуть проблему РСМД, да и европейской безопасности в целом, с мертвой точки.

1. Отказаться от ультиматумов

Ультимативное требование немедленно уничтожить SSC-X-8 фактически означает, что российской стороне предлагается выбирать одну из двух заведомо неприемлемых для нее линий поведения. Либо Москва должна публично покаяться в том, что она долгие годы злонамеренно и целенаправленно нарушала Договор РСМД. Либо Москва должна заявить, что она договор не нарушала, но готова ликвидировать вполне соответствующую его параметрам систему просто потому, что эта система не нравится Пентагону и НАТО.

Всякий, кто имеет хотя бы малейшее представление об особенностях внешней политики президента Владимира Путина, наверняка согласится, что переговорный стиль, сработавший тридцать лет назад с Михаилом Горбачевым, в общении с российским президентом работать не будет.

2. Занять позицию «честного брокера»

Было бы справедливым, если бы Париж со своей стороны проявил больше внимания к озабоченностям и подозрениям с российской стороны. Российское руководство неоднократно отмечало, что пусковые установки американских систем ПРО, развертываемые в Румынии и Польше (Mk 41), могут быть использованы для запуска крылатых ракет «Томагавк» морского базирования, а следовательно — нарушают Договор РСМД. Вскоре после выхода из Договора РСМД США фактически подтвердили российские опасения, проведя соответствующие испытания «Томагавков» без длительной предварительной подготовки наземных пусковых установок.

3. Искать новые форматы

Надо думать о создании отдельной ad hoc группы в НАТО специально для ведения переговоров с Россией по вопросу об ДРСМД. Вероятно, в эту группу для начала могли бы войти члены Североатлантического альянса, являющиеся и членами «ядерного клуба» — Соединенные Штаты, Великобритания и Франция. А возможно, также те страны, где размещаются элементы американских систем европейской ПРО (Румыния и Польша). Другим промежуточным решением было бы создание такой группы по ДРСМД вообще вне НАТО, как в свое время была создана европейская трехсторонняя группа в составе Франции, Великобритании и Германии по ядерным переговорам с Ираном.

4. Предложить новый политический проект

Судя по всему, французский лидер хорошо понимает необходимость увязки проблем ДРСМД и нового политического проекта. Но пока у Эмманюэля Макрона в качестве заготовки для такого проекта есть лишь красивый лозунг о создании «единой Европы от Лиссабона до Владивостока». Чтобы переубедить скептиков, расшевелить равнодушных и вдохнуть надежду в энтузиастов, прекрасный призыв к строительству новой «Большой Европы» должен быть дополнен подробными и тщательно выверенными чертежами этого строительства.

Недавняя реакция Эмманюэля Макрона на российское предложение о введении моратория на размещение в Европе ракет средней и меньшей дальности наделала много шума. Некоторые европейские СМИ поспешили заключить, что французский лидер фактически поддержал идею своего российского коллеги. Примерно в том же ключе прокомментировали высказывания президента Пятой республики в Кремле. Из столиц Центральной Европы посыпались обвинения в адрес Елисейского дворца в том, что его нынешний обитатель в очередной раз подрывает единство Запада и готов идти на неоправданные уступки Москве. В Соединенных Штатах многие выразили удивление по поводу того, что Франция стремится вмешаться в судьбу ДРСМД, который, строго говоря, является (или, точнее говоря, до своей кончины являлся) двусторонним соглашением между Москвой и Вашингтоном.

Макрону пришлось объясняться с американскими и европейскими партнерами, с генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом, с журналистами и экспертами, доказывая, что на самом деле никакого моратория Франция не поддерживает. Но в то же время Елисейский дворец и не отказывается от идеи формирования «новой архитектуры безопасности» вместе с Россией и вообще выступает за «прозрачный, основательный и требовательный диалог» с Москвой. «Нельзя отмахиваться от того, что может стать основой для дальнейших дискуссий», — пояснил свою логику Макрон.

Конструктивная неопределенность?

Некоторую двусмысленность французской риторики по вопросу о ДРСМД можно понять. С одной стороны, в Елисейском дворце нет никакого желания открывать новый фронт противостояния с Североатлантическим союзом, с которым у французского руководства сегодня и так не самые простые отношения, и который уже успел полностью солидаризироваться с американской позицией по ДРСМД. Добавим, что и «Группа семи» на своем последнем саммите во французском Биаррице также не осмелилась попытаться хоть как-то скорректировать явно ущербный и малоубедительный американский нарратив в отношении проблемы сохранения ДРСМД.

С другой стороны, Макрону также не хочется упускать оказавшуюся вакантной позицию главного внешнеполитического лидера Европы, в том числе — и на крайне важном для Европейского союза российском направлении. И уж тем более не хочется отдавать проблематику ДРСМД, непосредственно затрагивающего основы европейской безопасности, целиком и полностью в руки не очень надежного и не слишком благосклонного к Европе американского президента Дональда Трампа.

Складывается впечатление, что французская инициатива пока что повисла в воздухе. На полях недавнего парижского саммита «нормандской четверки» Эмманюэль Макрон провел двустороннюю встречу с Владимиром Путиным, но вопрос о ДРСМД, судя по всему, на этой встрече подробно не обсуждался. Французская бюрократическая машина, как и любое «глубинное государство», скорее склонна саботировать новые смелые идеи, нежели развивать их. Время идет, первый шок от разрыва Договора отодвигается все дальше в прошлое, заслоняясь новыми проблемами и новыми вызовами. Немедленного апокалипсиса после выхода США и Договора не произошло, жизнь без ДРСМД становится составной частью той «новой нормальности», о которой вот уже почти шесть лет говорят на востоке и западе европейского континента.

Очень не хотелось бы, чтобы проявленный Францией интерес к РСМД так и остался на уровне общих политических деклараций и упражнений в риторике, не имеющих существенных практических последствий. Если бы я был внешнеполитическим консультантом Макрона, я бы позволил себе дать французскому лидеру четыре совета относительно того, как сдвинуть проблему РСМД, да и европейской безопасности в целом, с мертвой точки.

Отказаться от ультиматумов

Прежде всего, не стоило бы требовать от Москвы, как этого требуют США, полной ликвидации спорных ракет SSC-X-8 в качестве предварительного условия для начала любого диалога о моратории на размещение ракет средней и меньшей дальности в Европе. Можно настаивать на предоставлении российской стороной дополнительной информации об этой системе, предлагать новые механизмы верификации в дополнение к существовавшим в ДРСМД, можно ставить вопрос о большей прозрачности и предсказуемости российского ракетного строительства в целом.

Но ультимативное требование немедленно уничтожить SSC-X-8 фактически означает, что российской стороне предлагается выбирать одну из двух заведомо неприемлемых для нее линий поведения. Либо Москва должна публично покаяться в том, что она долгие годы злонамеренно и целенаправленно нарушала Договор РСМД и упорно пыталась скрыть эти нарушения от своих западных партнеров. Либо Москва должна заявить, что она договор не нарушала, но готова ликвидировать вполне соответствующую его параметрам систему просто потому, что эта система не нравится Пентагону и НАТО.

Напомним, что в свое время Михаил Горбачев и Эдуард Шеварднадзе пошли по второму пути: они не признали, что советская ракета малой дальности «Ока» (по классификации НАТО SS-23 Spider) попадает в число систем, подлежащих ликвидации по условиям ДРСМД, но все же согласились демонтировать «Оку» в качестве жеста доброй воли. За это, кстати, Горбачева и Шеварднадзе до сих пор критикуют многие российские эксперты, политики и военные. Всякий, кто имеет хотя бы малейшее представление об особенностях внешней политики президента Владимира Путина, наверняка согласится, что переговорный стиль, сработавший тридцать лет назад с Михаилом Горбачевым, в общении с российским президентом работать не будет. Тем более сегодня, когда уровень доверия между Россией и Западом опустился до критически низких отметок.

Занять позицию «честного брокера»

Никто не вправе отказать Франции в праве выражать озабоченность относительно того, как Россия выполняла или не выполняла условиях ДРСМД. Как минимум, Москву можно обвинить в том, что в свое время она не проявила должного внимания к сомнениям и обеспокоенности, возникавшим в Вашингтоне и во многих европейских столицах. Но было бы справедливым, если бы Париж со своей стороны также проявил больше внимания к озабоченностям и подозрениям с российской стороны, даже если эти озабоченности и подозрения кажутся на Ке-д'Орсе надуманными и не заслуживающими серьезного обсуждения.

Как известно, российское руководство неоднократно отмечало, что пусковые установки американских систем ПРО, развертываемые в Румынии и Польше (Mk 41), могут быть использованы для запуска крылатых ракет «Томагавк» морского базирования, а следовательно — нарушают Договор РСМД. Американская сторона эти подозрения категорически отвергала, ссылаясь главным образом на использование различного программного обеспечения при запусков ракет морского и наземного базирования. Однако вскоре после выхода из Договора РСМД США фактически подтвердили российские опасения, проведя соответствующие испытания «Томагавков» без длительной предварительной подготовки наземных пусковых установок.

К сожалению, эти испытания не повлекли за собой никакой заметной политической реакции в Европе. Соответственно, Москва должна была сделать вполне логичный вывод о том, что европейцы не готовы объективно и беспристрастно оценивать действия Вашингтона, а следовательно, и не могут претендовать на роль посредников в вопросе о ДРСМД. Представляется очевидным, что позиции Макрона в диалоге с Кремлем были бы гораздо сильнее, если бы французский лидер мог выступить как «честный брокер», готовый учитывать аргументы обеих сторон в российско-американском споре.

Искать новые форматы

Если говорить о возобновлении «основательного, прозрачного и требовательного диалога с Москвой» применительно к проблематике ДРСМД, то было бы неплохо определиться, в каком формате мог бы вестись подобный диалог. В том случае, конечно, если Макрон серьезно настроен на выведение этого диалога из тесных рамок двусторонних российско-американских отношений. Насколько можно судить, начало обсуждения ядерных вопросов, затрагивающих Европу, на площадке Совета Россия — НАТО — не самое лучшее решение на данный момент. Совет едва ли начнет функционировать в полноценном режиме в обозримом будущем; пока он не способен существенно продвинуться вперед даже в куда менее сложных и болезненных вопросах расширения мер доверия в военной сфере на европейском континенте. К сожалению, трудно рассчитывать и на площадку «структурированного диалога» ОБСЕ — на этой площадке пока не удается договориться даже о модернизации Венского документа.

Значит, надо думать о создании отдельной ad hoc группы в НАТО специально для ведения переговоров с Россией по вопросу об ДРСМД. Вероятно, в эту группу для начала могли бы войти члены Североатлантического альянса, являющиеся и членами «ядерного клуба» — Соединенные Штаты, Великобритания и Франция. А возможно, также те страны, где размещаются элементы американских систем европейской ПРО (Румыния и Польша). Когда Совет Россия — НАТО окажется способным полностью восстановить свои институциональные возможности, ad hoc группа могла бы быть безболезненно интегрирована в работу Совета.

Другим промежуточным решением было бы создание такой группы по ДРСМД вообще вне НАТО, как в свое время была создана европейская трехсторонняя группа в составе Франции, Великобритании и Германии по ядерным переговорам с Ираном. Выбор в пользу данного варианта позволил бы избежать многочисленных проволочек и осложнений, связанных с использованием громоздких и сложных процедур согласований внутри Североатлантического альянса. Но в любом случае французскому лидеру надо быть готовым к тому, что новый формат вызовет не только критику, но и отчаянное сопротивление тех влиятельных политических сил в Европе, которые неизбежно усмотрят в нем очередную попытку подорвать устои трансатлантического единства.

Предложить новый политический проект

Никакое принципиальное решение вновь выходящей на первый план европейской политики проблемы ракет средней и меньшей дальности в Европе не представляется возможным вне более широкого контекста новой архитектуры европейской безопасности. Ведь и сам ДРСМД возник тридцать лет назад не на пустом месте, а как важная часть амбициозного политического проекта Михаила Горбачева по строительству «общего европейского дома». Если бы такого проекта не было, вряд ли лидерам на востоке и на западе континента удалось преодолеть сопротивление со стороны высокопоставленных военных и консервативных политиков, сформировавшихся и сделавших свои карьеры за долгие десятилетия «холодной войны».

Судя по всему, французский лидер хорошо понимает необходимость увязки проблем ДРСМД и нового политического проекта. Но пока у Эмманюэля Макрона в качестве заготовки для такого проекта есть лишь красивый лозунг о создании «единой Европы от Лиссабона до Владивостока». Однако, в наши дни лозунгам в России мало кто верит. Более того, именно этот лозунг уже многократно выдвигался российской стороной на протяжении последних тридцати лет, а реакция западных партнеров Москвы в лучшем случае была скептически-настороженной, а в худшем — вообще отсутствовала. Поэтому совсем не случайно, что предложение французского президента не вызвало взрыва энтузиазма в России.

Точно так же с изрядной долей скепсиса воспринимаются и заявления Макрона о необходимости достижения «стратегической автономии» Европы. Об этой автономии до Макрона многократно и убедительно говорили другие европейские лидеры — от Ангелы Меркель до Федерики Могерини. Но ощутимого прогресса на этом направлении пока не наблюдается. Трудно рассчитывать и на то, что совсем не камуфлируемая Эмманюэлем Макроном идея о необходимости вырвать Россию из «китайских объятий» и вернуть в «европейскую семью» найдет сегодня много сторонников в высшем российском политическом руководстве.

Чтобы переубедить скептиков, расшевелить равнодушных и вдохнуть надежду в энтузиастов, прекрасный призыв к строительству новой «Большой Европы» должен быть дополнен подробными и тщательно выверенными чертежами этого строительства. Вполне возможно, что в ходе работы над чертежами название проекта будет изменено: вместо смутных контуров «Большой Европы» мы увидим постепенно выплывающую из плотного тумана будущего грандиозную конструкцию «Большой Евразии».

Впервые опубликовано на французском языке в Le Courrier de Russie.

Оценить статью
(Голосов: 12, Рейтинг: 5)
 (12 голосов)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся