«Северный поток — 2» и новый транзитный контракт: чем завершилось газовое противостояние Киева и Москвы?

Газовый вопрос уже в который раз получает наибольший резонанс в конце года и превращается в устойчивую новогоднюю традицию не только украино-российских отношений, но и глобальных политических процессов. Накануне очередного раунда трехсторонних газовых переговоров в Берлине на уровне Еврокомиссия — Россия — Украина состоялось еще одно резонансное событие — Сенат США абсолютным большинством голосов поддержал санкции против «Северного потока — 2». Американский президент Дональд Трамп уже подписал оборонный бюджет на 2020 г. с определенными ограничениями в отношении компаний, занимающихся строительством газопровода.

В украинском информационном пространстве уже возник интерес к возможности возобновления Украиной прямых поставок газа из России для собственных потребностей. Лидер партии «Европейская солидарность» Петр Порошенко первым решил оседлать протестную волну и предпринял попытки консолидировать критически настроенный электорат. Бывший президент уже заявил о нарушении «красных линий» и выступил с призывами провести совещание Совета безопасности Украины. Вопрос прямых закупок российского газа набирает обороты в украинском политическом дискурсе и обещает стать важным элементом дальнейшего политического противостояния внутри страны, что создаст дополнительные риски для Владимира Зеленского.

Газовый вопрос уже в который раз получает наибольший резонанс в конце года и превращается в устойчивую новогоднюю традицию не только украино-российских отношений, но и глобальных политических процессов. Накануне очередного раунда трехсторонних газовых переговоров в Берлине на уровне Еврокомиссия — Россия — Украина состоялось еще одно резонансное событие — Сенат США абсолютным большинством голосов поддержал санкции против «Северного потока — 2». Американский президент Дональд Трамп уже подписал оборонный бюджет на 2020 г. с определенными ограничениями в отношении компаний, занимающихся строительством газопровода.

Виктор Катона:
Перспективы украинского транзита

Сохранение транзитных потоков через Украину стало необходимым Газпрому, поскольку это позволит минимизировать существующие риски как компании-поставщика.

Решение Вашингтона нанесло удар по амбициям российско-немецкого энергетического сотрудничества, создало дополнительные риски для Газпрома и угрожает срывом запланированных сроков строительства газопровода. Из-за подобных действий американской стороны, по некоторым данным, швейцарская компания-подрядчик «Allseas», занимавшаяся укладкой труб в Балтийском море для «Северного потока — 2», приостановила свои работы, несмотря на то, что это крупнейший контракт в истории компании.

На фоне эскалации геополитической конфронтации за перераспределение сфер влияния в энергетическом секторе Европы определенных успехов в отстаивании своих национальных интересов добился Киев. Возвращаясь к трехсторонним переговорам в Берлине и Минске, целесообразно отметить, что украинская сторона пыталась отстаивать максимально конструктивную позицию, при которой политика отходила на второй план в сравнении с экономическими интересами и энергетической безопасностью. Во многом это и определило конечный результат — стороны смогли достичь компромисса.

Так, транзит российского газа через украинскую ГТС будет продлен еще на пять лет с возможностью дальнейшей пролонгации. Были также установлены минимальные объемы прокачки — 65 млрд куб. м в первый год и не менее 40 млрд куб. м в последующие четыре года, что позволит украинской стороне сохранить необходимый уровень загруженности системы в среднесрочной перспективе. Российская сторона обязуется выплатить Украине 2,9 млрд долл., предусмотренных решением Стокгольмского арбитража, до конца текущего года. Украина в свою очередь откажется от дальнейших исков, которые оценивались в сумму свыше 12 млрд долл.

Министр энергетики Украины Алексей Оржель также заявил о том, что транзит будет продолжен сначала на 5 лет, а потом еще на 10 лет. Этот тезис поддержал и российский вице-премьер Дмитрий Козак, отметивший возможность подписания долговременного соглашения о транзите газа через территорию Украины после 2024 г., но с оговоркой — такой формат договоренностей может реализоваться только в том случае, если политическая ситуация не будет предусматривать возникновения взаимных претензий и дополнительных обострений на уровне двусторонних отношений.

Игорь Юшков:
Борьба за «Северный поток-2»: интересы игроков

Позиция Киева свидетельствует о готовности команды президента В. Зеленского выстраивать максимально прагматичный формат диалога и подтверждает тезис о том, что Украина остается ответственным партнером на европейском энергетическом рынке, несмотря на кризис в двусторонних отношениях с Россией. Подобное позиционирование позволит минимизировать вероятность возникновения кризисных ситуаций, способных отрицательно повлиять на ситуацию в регионе.

Такой сценарий развития событий выгоден всем сторонам, поскольку Россия также заинтересована в сохранении транзита через территорию Украины. Ведь даже завершение строительства «Северного потока — 2» еще не является гарантией его быстрого запуска. Газпрому придется пройти длительный путь ввода объекта в эксплуатацию. Российская сторона уже потеряла время в процессе получения всех необходимых разрешений от стран, по территории которых должен проходить газопровод (особенно принципиальной в этом вопросе оказалась Дания). С большой долей вероятности совокупность всех факторов приведет к переносу сроков запуска трубопровода на третий квартал 2020 г.

Выход на полную мощность «Северного потока — 2» также займет не один месяц, ведь ФРГ достроила только первую нитку газопровода «Eugal», что позволит поставлять около 30 млрд куб. м, но не 55. Кроме того, газопровод подпадает под новую Газовую директиву ЕС, которая может ограничить возможность использования Газпромом ПП-2 до 50% и увеличить период окупаемости проекта. Подобная ситуация складывается и вокруг «Турецкого потока», который предусматривает использование двух ниток мощностью в 15,7 млрд куб. м для каждой из них. В данном случае речь идет о транспортировке 30 млрд куб. м газа в Турцию и страны Южной Европы. Впрочем, Болгария, являющаяся важным звеном в цепочке поставок газа, начала строительство газопровода только в октябре 2019 г., что позволит завершить его лишь в конце 2020 г. и запустить на полную мощность ориентировочно в 2021 г.

Стечение обстоятельств вызывает сомнения в том, что обходные газотранспортные маршруты смогут эксплуатироваться с максимальной выгодой для российской стороны. Сохранение транзитных потоков через Украину стало необходимым Газпрому, поскольку это позволит минимизировать существующие риски как компании-поставщика.

Александр Гущин:
Украина 2019 — новые проблемы новой власти

Кремль сделал ряд заявлений о том, что «Северный поток — 2», как и «Турецкий поток» — исключительно экономические проекты. Вместе с тем, российское руководство неоднократно подтверждало тот факт, что оба маршрута транспортировки газа были созданы для обхода территории Украины. В таком случае четко прослеживается, что обходные транзитные пути имеют политический подтекст, направленный на получение дополнительного механизма давления на Украину, с одной стороны, и улучшение двусторонних отношений с Германией и Турцией — с другой. Запуск «Северного потока — 2» открывает возможности для Германии стать одним из крупнейших транзитеров газа в Европе и может укрепить позиции официального Берлина на уровне ЕС. Российская сторона будет пытаться использовать этот аспект с максимальной выгодой, что вызовет критику в Украине. На данном этапе международная повестка играет на руку официальному Киеву и против российских проектов.

Вполне очевидным остается тот факт, что газовый вопрос будет сохранять свою политизированность на уровне ключевых геополитических центров силы. Газовые договоренности между Киевом и Москвой стали возможными лишь после тяжелых раундов трехсторонних переговоров и коммуникации в рамках Нормандского формата. Стоит также обратить внимание на проведение двусторонней встречи президентов Украины и России, что также могло способствовать дальнейшему прогрессу в переговорах.

Вывод о политизированности и, одновременно, особой значимости процесса можно сделать, исходя из состава участников обеих делегаций. С украинской стороны, кроме представителей энергетического сектора (вроде украинского министра энергетики Алексея Оржеля, исполнительного директора Нафтогаза Юрия Витренко и главы новосозданой компании ООО «Оператор газотранспортной системы Украины» Сергея Макогона), свои подписи под соглашением поставили также Андрей Ермак (советник президента по внешнеполитическим вопросам) и Дмитрий Кулеба (вице-премьер по вопросам европейской и евроатлантической интеграции). Российскую сторону представляли министр энергетики Александр Новак и руководитель Газпрома Алексей Миллер, а также вице-премьер Дмитрий Козак, который все чаще играет важную роль в формировании российской политики на украинском направлении.

Екатерина Чимирис:
Российско-украинские отношения 2020: уравнение со многими переменными. Взгляд из России

В украинском информационном пространстве уже возник интерес к возможности возобновления Украиной прямых поставок газа из России для собственных потребностей. Лидер партии «Европейская cолидарность» Петр Порошенко первым решил оседлать протестную волну и предпринял попытки консолидировать критически настроенный электорат. Бывший президент уже заявил о нарушении «красных линий» и выступил с призывами провести совещание Совета безопасности Украины. Вопрос прямых закупок российского газа набирает обороты в украинском политическом дискурсе и обещает стать важным элементом дальнейшего политического противостояния внутри страны, что создаст дополнительные риски для Владимира Зеленского.

Таким образом, вопрос о возможном формате двусторонних экономических отношений Украины и России остается актуальным и будет зависеть, во-первых, от позиции российской стороны, поскольку команда новоизбранного украинского президента продемонстрировала готовность к поиску и достижению компромиссных решений. Что касается газового вопроса, то многое будет зависеть от выполнения всеми сторонами взятых на себя обязательств, ведь любые новые обострения двусторонних отношений могут нивелировать достигнутые успехи и спровоцировать начало нового этапа конфронтации.