Будущее Китая в роли медиатора ближневосточных конфликтов

Автор: Ирина Фоминова, студентка 3 курса бакалавриата Института востоковедения и африканистики, НИУ ВШЭ – Санкт-Петербург

С каждым годом Китай всё больше укрепляется на международной арене в качестве глобального актора. Посредством участия в деятельности международных институтов, расширения политических и экономических связей он становится заметным игроком. Это можно наблюдать в регионе Ближнего Востока, где Китай усиливает своё влияние, вступая в соперничество с западными державами. В 2023 году Пекин успешно выступил посредником в налаживании отношений между Тегераном и Эр-Риядом. Но сможет ли Китай стать медиатором в палестино-израильском и других ближневосточных конфликтах?

Источник: Unsplash 

Медиатор конфликтов - это посредник между конфликтующими сторонами, который организует площадку для переговоров, выясняет потребности каждой из сторон и мирными способами помогает им достичь соглашения.

В настоящей статье будут выявлены причины, по которым Китай мог бы играть роль медиатора политической нестабильности на Ближнем Востоке. Также будет рассмотрено два кейса – ирано-саудовский и палестино-израильский конфликты, в одном из которых Китай успешно содействовал урегулированию конфликта между Ираном и Саудовской Аравией, а в другом является потенциальным медиатором. После анализа двух кейсов будет дан прогноз дальнейшему участию Китая в палестино-израильском и других ближневосточных конфликтах в качестве медиатора.

Что делает Китай подходящим на роль медиатора на Ближнем Востоке?

Традиционно-философский характер ведения внешней политики

Китайская дипломатия уходит корнями в доциньскую философскую традицию. Она опирается на конфуцианскую моральную систему ценностей, включающую в себя гармонию и уважение. В рамках данного морального кодекса Китай и сегодня стремится к мирному и гармоничному международному порядку. Современная китайская дипломатия опирается на пять закреплённых принципов: взаимное уважение суверенитета, ненападение, невмешательство во внутренние дела, равенство и взаимовыгода, а также мирное сосуществование. Такой подход к дипломатии усиливает восприятие Китая как потенциально надёжного медиатора.

Тесные экономические, стратегические и политические связи Китая со странами Ближнего Востока

            Китай связан с ближневосточным регионом в экономическом, стратегическом и политическом плане. Ввиду географических особенностей и амбиций в сфере производства для КНР поставки энергоресурсов являются вопросом стратегической безопасности. С 2022 года более половины импортируемой Китаем нефти приходит от стран Ближнего Востока. Крупнейшими поставщиками являются Саудовская Аравия, Ирак, ОАЭ, Оман, Кувейт, Катар и Иран. Помимо энергетического сырья между странами осуществляется торговля автомобилями, природными ресурсами, реализуются инфраструктурные и цифровые проекты.

            С 2013 года Китай продвигает инициативу «Пояс и путь», в рамках которой Ближний Восток является узлом торгово-транспортных путей. Она подразумевает сотрудничество в различных областях от инфраструктуры до «зелёной» энергетики. Все 16 ближневосточных стран присоединились к инициативе[1], что свидетельствует о её успехе и важности региона для КНР. Желание Китая достичь стабильности на Ближнем Востоке является естественным, т.к. это снизит риски и угрозы экономической деятельности в регионе.

В политической сфере Китай активно развивает дипломатическое взаимодействие с ближневосточными государствами. Это включает в себя визиты на высоком уровне, участие  в форумах (например, ШОС) и развитие диалогов с официальными представителями государств[2]. При этом Пекин не заводит «друзей» или «врагов», а делает упор на многостороннее сотрудничество, развивая не только экономические, но и политические партнёрства со странами Ближнего Востока.

Инициативы Китая по урегулированию ближневосточных конфликтов

Китай не раз поддерживал урегулирование конфликтов на Ближнем Востоке. Например, афганский конфликт между властями Афганистана в Кабуле, движением «Талибан» и соседними странами, где Пекин содействовал переговорам между сторонами, создавая платформы для диалога[3]. В случае гражданских войн в Сирии и Ливии Китай использовал право вето в Совете Безопасности ООН для блокировки резолюций, которые, по его мнению, могли нарушить стабильность в Сирии, и воздерживался от голосования по санкционированию интервенции в Ливию, выступая против внешнего вмешательства.

Хотя Китай не играл роль полноценного медиатора, он приобрёл ценный опыт взаимодействия со странами региона, что делает Пекин более подкованным в построении будущих диалогов со странами Ближнего Востока.

Кейс № 1: Иран и Саудовская Аравия

Контекст ирано-саудовского конфликта

Борьба между Ираном и Саудовской Аравией берёт своё начало с победы в Исламской революции 1979 года аятоллы Хомейни и переориентации теперь уже республики Иран в шиитское государство. Пределом ирано-саудовского конфликта стал разрыв дипломатических отношений между странами в 2016 году после разгрома саудовского посольства в Иране в ответ на казнь шиитского богослова Нимра ан-Нимра.

Как Китай стал медиатором между Ираном и Саудовской Аравией?

             Китай имеет развитые дипломатические и экономические отношения с обеими сторонами ирано-саудовского конфликта. Ирано-китайское взаимодействие строится на торговле энергоресурсами и инициативе «Пояс и путь». Китай является крупнейшим покупателем иранской нефти, а стратегическое положение Ирана делает его важным звеном в китайской инициативе. В 2021 году страны заключили Соглашение о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве на 25 лет, подтвердив намерение укреплять отношения.

            Китайско-саудовские отношения имеют схожий характер. С момента установления дипломатических отношений в 1990 году между странами наблюдается устойчивое сближение. Китай и Саудовская Аравия являются крупнейшими торговыми партнёрами в сфере нефтехимической продукции, металлов и транспортных средств. С 2016 года они установили всестороннее стратегическое партнёрство, а с 2022 года расширили сотрудничество в рамках «Пояса и пути».

Несмотря на тесные связи с обеими странами, становление Китая посредником в их конфликте оказалось неочевидным событием: Пекин впервые выступил медиатором в конфликте двух крупных держав на Ближнем востоке. После неудачных попыток примирения со стороны Ирака, Омана, Кувейта и Пакистана и эскалации напряжённости на саудовско-йеменской границе, Саудовская Аравия обратилась за помощью к Китаю во время визита Си Цзиньпина в Эр-Рияд в декабре 2022 года.

Китай охотно взял на себя миссию по примирению Ирана и Саудовской Аравии, но мотивом стали не альтруистические цели Пекина, а стремление укрепить свои позиции в противостоянии с США. Опираясь на инструменты дипломатии, мягкую и дискурсивную силу, Китай строит противоположный Соединённым Штатам облик «конструктивного игрока», способного участвовать в региональных и международных процессах. Решение КНР выступить медиатором между Ираном и Саудовской Аравией, волне вероятно, было сопряжено со стремлением Пекина усилить свой миротворческий имидж и увеличить политический вес на международной арене, чтобы в будущем сыграть роль в урегулировании других крупных конфликтов (например, украинский кризис) и продвигать альтернативный США мировой порядок.

Почему Китай добился успеха в примирении Ирана и Саудовской Аравии?

            Китай незамедлительно приступил к подготовке площадки для выстраивания доверительного диалога между Ираном и Саудовской Аравией. В феврале 2023 года Си Цзиньпин лично встретился с главами государств для выяснения их взаимных требований, что подготовило почву для конструктивных трёхсторонних встреч. Месяц спустя при содействии Китая лидеры Ирана и Саудовской Аравии встретились в Пекине для подписания ряда соглашений, восстановив тем самым дипломатические отношения.

Китай смог успешно выступить в качестве медиатора в ирано-саудовском конфликте по ряду причин. Во-первых, приверженность принципам нейтралитета и уважения суверенитета, а также развитые политические и экономические связи с обеими сторонами обеспечили доверие Ирана и Саудовской Аравии и положительно сказались на ход и результаты переговоров. Во-вторых, накопленный опыт участия в ближневосточных процессах позволил Китаю грамотно выстроить диалог с двумя сторонами. В-третьих, желание Ирана наладить отношения с региональными соседями и стремление Саудовской Аравии к безопасности в регионе подготовили почву для переговоров. Наконец, стремление Китая укрепить имидж ответственного глобального игрока, способного участвовать в  ключевых политических процессах, и намерение повысить свой статус миролюбивой державы в условиях противостояния США стали для Китая стимулом в полной мере урегулировать ирано-саудовские отношения.

Кейс № 2: Израиль и Палестина

Контекст палестино-израильского конфликта

            Палестино-израильский конфликт длится уже не одно десятилетие. После разделения британского мандата в Палестине и создания израильского государства в результате голосования Генеральной Ассамблеи ООН 29 ноября 1947 г.[4], палестино-израильские отношения носят конфронтационный характер. Исследователи полагают, что претензии обеих сторон на Иерусалим как столицу (город является одновременно иудейским, христианским и мусульманским культурно-религиозным центром), стремление Палестины вернуть оккупированные Израилем территории (Восточный Иерусалим и Западный берег реки Иордан), а также потребность Израиля в безопасности своих границ побуждают обе стороны идти на открытые военные столкновения. В результате серьёзного характера причин конфликта, противостояние между Израилем и Палестиной является затяжным и трудноразрешимым.

Современный этап палестино-израильского конфликта начался с нападения палестинской организации сопротивления ХАМАС на Израиль 7 октября 2023 года и последующего за этим объявления войны силам ХАМАСа со стороны израильского правительства.  Пекин отреагировал на эти события, призвав стороны остановить боевые действия и начать мирные переговоры. Китай стремится придерживаться баланса между Израилем и Палестиной, однако некоторые специалисты замечают постепенное смещение китайской риторики в сторону критики действий Израиля и продолжающуюся тишину в адрес действий ХАМАСа. Подобное изменение линии поведения КНР объясняется давлением со стороны США, которое негативно сказывается на израильско-китайских отношениях, и стремлением КНР подорвать авторитет Соединённых Штатов, поддерживающих Израиль.

Китайская позиция по палестино-израильскому конфликту заключается в продвижении решения о двух государствах (Two-state solution), в результате которого будет создано независимое государство Палестина в границах, существовавших до 1967 года со столицей в Восточном Иерусалиме. Китай считает Израиль государством-оккупантом (хотя в официальном дискурсе предпочитает не использовать конкретно эту формулировку) и призывает его прекратить оккупацию палестинских территорий, ссылаясь на  нормы международного права.

Китай выдвигает свои инициативы по решению конфликта. В 2017 году Пекин провёл палестино-израильский мирный симпозиум, на котором встретился с обеими сторонами конфликта для обсуждения решения о двух государствах. В 2023 году на сайте МИД КНР был опубликован позиционный документ из пяти пунктов, в котором помимо призывов к  прекращению огня, защите гражданского населения и обеспечению гуманитарной помощи Китай предлагает Совбезу ООН и международному сообществу взять на себя посредническую инициативу в решении конфликта. Пекин не предлагает свою кандидатуру на роль полноценного медиатора в этом деле.

Отношения Китая с Израилем и Палестиной

Китай уже долгое время имеет дипломатические отношения с Палестиной. Он официально признаёт Палестину с 1988 года, при этом двусторонние соглашения были установлены ещё в 1965 году. В наши дни Китай продолжает поддерживать отношения с Палестиной и добивается международного признания её как государства. В 2023 году между странами было заключено двустороннее «стратегическое партнёрство». Экономические отношения между государствами развиты не столь сильно, но они стремятся изменить это, поэтому с 2022 года Палестина сотрудничает с Китаем в рамках инициативы «Пояс и путь».

Китай также оказал влияние на урегулировании проблемы фракционности в Палестине, которая мешает национальному единству палестинского народа. В апреле 2024 года Пекин предоставил площадку для переговоров между ФАТХ и ХАМАС, а в июле того же года организовал встречу четырнадцати палестинских фракций, которые по итогам переговоров подписали Пекинскую декларацию и договорились о совместном послевоенном управлении Палестиной в составе единого временного правительства. Китай успешно сыграл медиаторскую роль в сплочении палестинских политических элит, подкрепив тем самым свой статус посредника в конфликтах.  

Что касается китайско-израильских отношений, Израиль стал первой ближневосточной страной, признавшей Китайскую Народную республику в 1950 году. За последнее десятилетие наблюдался значительный рост подписанных двусторонних соглашений[9]. Экономические отношения также были довольно развиты: в период с 2012 по 2022 года Китай был вторым по величине торговым партнёром Израиля, уступая лишь США. Также в 2017 году страны заключили всеобъемлющее инновационное партнёрство в рамках инициативы «Пояс и путь». Однако растущий торговый дисбаланс и усиление влияния США на Израиль негативно сказались на китайско-израильские отношениях.

Выводы и прогнозы

Смещение внешнеполитического курса Китая в сторону более активного посредничества на Ближнем Востоке происходит на фоне его конкуренции с США за влияние в регионе. Взяв на себя роль медиатора в ирано-саудовском деле, Пекин стремится изменить мировую систему в сторону многополярности, заявить о себе как об ответственном акторе, способном решать международные конфликты и стать альтернативной Соединённым Штатам силой на Ближнем Востоке.

В теории Китай является сильным кандидатом на роль медиатора ближневосточных конфликтов. Приверженность принципам невмешательства и уважения суверенитета, развитые экономические и политические связи со странами региона, заинтересованность в снижении уровня нестабильности, угрожающей его стратегическим интересам, инициативы по урегулированию напряжённости и успех в примирении Ирана и Саудовской Аравии – эти факторы повышают шансы Китая в будущем участвовать в решении ближневосточных конфликтов в роли медиатора.

Однако в палестино-израильском конфликте потенциал Китая как медиатора остаётся ограниченным. Содействие Пекина сплочению палестинских фракций послужило важным шагом на пути к консолидации палестинского общества. Тем не менее, принцип невмешательства может сдерживать Китай от более активной роли посредника. Отсутствие рычагов влияния на Израиль, который пользуется поддержкой США, и развивающееся соперничество КНР с Вашингтоном снижают доверие Израиля к Пекину как к медиатору и уменьшают вероятность Китая повлиять на ход ситуации. На практике Китай ограничивается заявлениями, предложением площадок для переговоров и выдвижением мирных инициатив, не демонстрируя готовности к более глубокому участию в качестве полноценного медиатора. Маловероятно, что в ближайшем будущем он решится стать медиатором в палестино-израильском противоборстве.

Список литературы:

[1] Chen J. et al. Evolution of China’s interaction with Middle Eastern countries under the Belt and Road Initiative //Plos one. – 2023. – Т. 18. – №. 11.

[2] Khan M. Rising Chinese Influence in the Middle East: Implications for the Israel-Palestine Conflict // Al-NASR. – 2024. – Vol. 3, No. 2. – P. 75–96.

[3] Yao-Tian F., Li W. Parsing China’s Geostrategic Designs in the Post-War Afghanistan. – 2022.     

[4] Крылов А.В., Махмутов Т.А., Федорченко А.В. Государство Израиль // Политические системы современных государств: Энциклопедический справочник: В 4 томах. Том 2: Азия. - М.: Аспект Пресс, 2012. - С. 72-92.