Южная Корея как “средняя держава”: дилеммы между США и Китаем

Авторы: Авакян Лаура Арменовна, студентка 5 курса бакалавриата, ОП “Востоковедение”, НИУ ВШЭ - Москва 

Володина Мария Романовна, студентка 5 курса бакалавриата, ОП “Востоковедение”, НИУ ВШЭ - Москва 

С распадом биполярной системы международных отношений зарождающийся миропорядок приобретает черты многополярности, предоставляющей большую самостоятельность многочисленным политическим акторам. Современные тенденции сформировали благоприятные условия для обретения многими малыми и средними государствами свободы действий на международной арене, что позволяет им оказывать в той или иной мере воздействие на глобальные и региональные уровни международно-политических процессов[2]. Изменились в том числе и их поведенческие модели: эти государства обладают способностью одновременно проводить политику балансирования между сильными державами и примыкания к той или иной из них, не исходя из противостояния внешней угрозе, а из собственных внутриполитических и экономических интересов[4].

Источник: Reuters

Несмотря на существование многочисленных подходов к пониманию “держав среднего уровня”, общепринятое определение самого термина по-прежнему отсутствует. Так, например, Эдуард Джордан классифицирует средние державы на традиционные и новые (зарождающиеся). Традиционными средними державами называют стабильные демократии, не имеющие сильного влияния на региональные процессы и при этом занимающие высокие позиции в мировой экономике. В то же время, новые средние державы - молодые демократии (или же государства с другим политическим строем), отличающиеся активным участием в региональной интеграции и высоким уровнем социально-экономического неравенства[7].

Почему Южную Корею можно отнести к зарождающимся средним державам? Во-первых, Республика Корея обладает внушительным экономическим потенциалом: известная как “чудо на реке Ханган”, она преодолела последствия разрушительной войны и стала одной из развитых стран, являющейся на сегодняшний день 14-ой по величине экономикой мира с номинальным ВВП, оцениваемым в 1,86 трлн долларов. Во-вторых, РК обладает привлекательным политическим имиджем, поддерживаемым за счет эффективного применения политики “мягкой силы”, имеет управленческий потенциал в условиях ограниченного влияния на международной арене и создает коалиции с другими влиятельными внешнеполитическими акторами[3].

Южная Корея – США:

Союз РК–США - один из ключевых столпов архитектуры безопасности в Восточной Азии, формально закрепленный Договором о взаимной обороне 1953 г., который регламентирует обязательство США оказывать помощь, в первую очередь, военно-технического характера в случае вооруженного нападения со стороны КНДР, обуславливает американское военное присутствие в Южной Корее и проведение совместных масштабных учений. В 2017 года в провинции Кёнсан-Пукто была размещена THAAD - американская система ПРО для перехвата баллистических ракет на терминальном участке траектории. Несмотря на то, что официальной целью вышеуказанных мер является защита территориальной целостности РК, США использует Корею как плацдарм для осуществления стратегии по обеспечению “свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона”, иными словами, для сдерживания Китая. В рамках данной инициативы Вашингтон активно продвигает трехстороннее сотрудничество РК–США–Япония за счет укрепления формата трехсторонних встреч на высоком уровне и проведения совместных военных маневров. Не менее важно и экономическое сотрудничество Сеула и Вашингтона. С 2012 года между странами действует Соглашение о свободной торговле KORUS FTA, сократившее тарифы и барьеры в промышленности, сельском хозяйстве, услугах, интеллектуальной собственности. Благодаря договору Южная Корея укрепила доступ на американский рынок для автомобилей, электроники, судостроения, химии; США - для сельхозпродукции, услуг, финансов, фармацевтики[1].

Южная Корея – Китай:

На протяжении столетий Корея находилась под влиянием сменявших друг друга китайских императорских династий. Их отношения существовали в рамках даннической системы, подчиняясь культурно-политической иерархии Восточной Азии. Это сформировало сложное сочетание историко-культурной близости и одновременно чувствительности к любым признакам покровительства “старшего брата”. Современные китайско-южнокорейские отношения основаны прежде всего на сильной экономической взаимозависимости. Китай уже долгие годы занимает 1-е место по обороту внешней торговли для Республики Корея и является импортером полупроводников и электронных компонентов, автомобилей и оборудования, а также химической продукции и стали. Сотрудничество двух государств прослеживается и в области инвестиций. В то время как южнокорейские конгломераты (Samsung, LG, Hyundai, SK и др.) размещали в Китае заводы по выпуску батарей, химикатов и материалов, сборочные производства электроники и бытовой техники, автомобильные заводы, Пекин инвестировал в корейскую инфраструктуру и логистику, сферу услуг и туризм, а также в ряд проектов обрабатывающей промышленности. Что касается политического взаимодействия, то официальные дипломатические отношения РК–КНР были установлены в 1992 году, за чем последовали признание КНР Сеулом как единственного законного Китая и разрыв официальных связей РК с Тайванем. Несмотря на укрепление политического диалога на высоком уровне, между странами сохраняется взаимное недоверие, которое подкрепляется узловыми противоречиями. 1) Пекин воспринимает размещение ПРО США THAAD в РК как угрозу своей территориальной целостности и применяет экономическое давление. 2) Китай ожидает абсолютного “нейтралитета” от РК, но Сеул все больше координируется с США, особенно в области технологий и по вопросам безопасности. 3) Споры вокруг интерпретаций древней истории вызывают периодические всплески напряженности[5].

Основные проблемы и дилеммы:

Республика Корея, занимая важное стратегическое положение между двумя центральными силами - США и Китаем, вынуждена постоянно маневрировать, чтобы не спровоцировать, в первую очередь для себя, негативные последствия. Однако данная политика по балансированию отношений ставит Республику Корея в уязвимое положение. Основные проблемы, с которыми сталкивается “средняя держава”, заключаются в геополитической напряженности, экономической зависимости, внутриполитических разногласиях в стране.

Геополитическая напряженность проявляется в постоянном давлении на южнокорейское руководство как со стороны США, так и Китая с целью полного “перетягивания” на свою сторону для противодействия друг другу. США в контексте стратегического соперничества с усилением влияния Китая стараются интегрировать Южную Корею в различные альянсы для усиления поддержки. Ярким примером может послужить желание Вашингтона привлечь Республику Корея к четырехстороннему диалогу по безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе (QUAD)[8]. Однако южнокорейские власти не могут однозначно поддерживать американские инициативы, чтобы не повторить усугубления отношений с Китаем, который уже демонстрировал свои рычаги давления в виде экономических санкций после размещения американской системы THAAD. Возникает некоторая дилемма: усиление связей США оборачивается негативной реакцией Пекина, но, с другой стороны, США является гарантом безопасности в Южной Корее, особенно в условиях, когда КНДР и Россия укрепляют свои отношения. Оказавшись меж двух огней, пространство для свободы действий южнокорейского руководства достаточно узкое: любой перегиб Республики Корея в чью-либо сторону будет сопровождаться отрицательными мерами со стороны сверхдержав.

Уязвимость положения Южной Кореи также проявляется и в экономической сфере: если, как уже было отмечено, американо-корейские отношения больше строятся на стратегическом партнерстве, то отношения с Китаем носят экономический характер, даже экономическую зависимость. Приведем немного данных для более детальной картины:

• В 2024 году среди стран, в которые Республика Корея экспортирует свою продукцию, Китай занял первое место с $132,9 млрд;


• Экспорт полупроводников составил $141,9 млрд, из которых на Китай пришлось $46,6 млрд;


• 47,5% редкоземельных элементов, критически важных для производства чипов, Республика Корея импортирует из Китая.

Санкционная политика американских властей по отношению к Китаю может оказывать значительное влияние и на Республику Корея, поскольку, помимо перечисленных выше данных, также в Китае располагается множество южнокорейских производств. Одним из примеров сдерживания экономической экспансии Китая может послужить Закон о “Чипах”, принятый в 2022 году. Суть его заключается в том, что для получения льгот по производству чипов на территории США, надо соблюдать определенные ограничительные меры, а именно запрет на расширение компаний в нежелательных странах, к которым также относится Китай[6]. Такие ограничения вынуждают руководство Южной Кореи искать различные “обходные” пути, например, путем заключения отдельных соглашений с США, пытаясь нивелировать таким образом негативные последствия торговых санкций. С другой стороны, проблема также исходит не только от американских санкций, но и сам Китай в последнее время стремится добиться самообеспечения путем развития внутренних ресурсов. Для Республики Корея это еще один риск, что в конечном итоге ее производства могут быть вытеснены с китайской территории.

Усложнению проведения сбалансированной политики также способствует внутриполитическая ситуация в Южной Кореи. Для Республики Корея проблема заключается в том, что у консервативных и прогрессивных политических сил разные взгляды на отношения с Китаем и США. Если консерваторы подчеркивают важность укрепления стратегического сотрудничества с США, то демократы, наоборот, проявляют более осторожный и отдаленный подход к данному вопросу, предпочитая усиление торговых связей с Китаем и налаживанию отношений с КНДР. Отсюда вытекает ключевой вывод: каждая смена администрации в стране может влиять на изменение внешнеполитического курса, что ранее уже наблюдалось в истории страны[8]. Постоянная смена политики может усложнять формирование долгосрочной внешнеполитические стратегии, а также создавать неопределенность в отношениях с партнерами.

Прогнозы:

Учитывая текущую обстановку в отношениях с США и Китаем, сложно сказать, что в ближайшем будущем Республика Корея в полной мере сможет перейти из статуса “средней державы” в государство, обладающее значительной автономией в принятии решений. Можно выделить несколько сценариев развития: пессимистичный (~20%), оптимистичный (~10%) и реалистичный (~70%).

Первый возможный прогноз будет подразумевать смещение внешнеполитического курса Республики Корея в одну из двух сторон. В ситуации, если случится эскалация в отношениях между США и Китаем и Вашингтон введет более жесткие требования (такие как полный запрет экономических связей с КНР или увеличение тарифов) Республика Корея может склониться к стратегическому выбору в пользу США. Это обусловлено несколькими факторами: во-первых, исторически Вашингтон выступал гарантом безопасности, что особенно критично в нынешнее время в условиях ядерной угрозы со стороны Севера. Во-вторых, Южная Корея также продолжает активно развивать экономические связи с США (об этом говорит хотя бы тот факт, что на 2024 год США являлись второй страной-экспортером для Республики Корея), исходя из чего это может наиболее предсказуемым вариантом в данном сценарии. 

Наименее вероятным вариантом развития событий и, как ни странно, наиболее оптимистичным для Сеула является его независимость от внешнеполитических амбиций США и Китая и становление Республики Корея подлинно независимым центром силы в Северо-Восточной Азии. Для этого необходимо мирное объединение Корейского полуострова или же достижение незыблемого долгосрочного мира с КНДР, гарантирующего безопасность Республики Корея и исключающего угрозу ядерного конфликта в дальнейшем, что снижает необходимость в американском военном зонтике. С учетом нынешней архитектуры безопасности Северо-восточной Азии, которая базируется на балансе страха, а именно на противостоянии двух союзнических блоков, Вашингтон - Сеул - Токио и Москва - Пхеньян - Пекин, подобные региональные процессы невозможны в краткосрочной и даже в среднесрочной перспективе. Кроме того, Южная Корея должна поставить перед собой задачу обрести технологический суверенитет и энергетическую независимость посредством развития собственных, не зависящих от американских и китайских экосистем технологических платформ в области полупроводников, искусственного интеллекта, биотехнологий и космоса. Наконец, целесообразным представляется отказ от экспортно-ориентированной экономической модели, зависимой от глобальных цепочек, в пользу экономики, основанной на внутреннем спросе, услугах сверхвысокой добавленной стоимости и замкнутых циклах производства.

И, наконец, наиболее реалистичным сценарием будет сохранение статус-кво. Республика Корея, даже стремясь к большей самостоятельности, не может пока что полностью отказаться от гарантий безопасности США или уменьшить торговые связи с Китаем, поэтому балансирование между двумя сверхдержавами - ее национальный интерес. Даже несмотря на то, что Китай стремится к самообеспечению, что потенциально можно было бы рассматривать как вариант сдвига в сторону отношений с Вашингтоном, в условиях изменяющейся архитектуры безопасности в СВА у Южной Кореи недостаточно необходимых ресурсов, чтобы самой диктовать свои правила внешнеполитической игры.

В дальнейшем вероятность осуществления каждого из сценариев будет зависеть от различных факторов, в частности, от развития отношений между КНР и США, от степени напряженности межкорейских отношений, а также от возможных изменений внешнеполитического курса при смене администраций в Сеуле.

Рекомендации:

С учетом текущей ситуации на международной арене мы можем предложить следующие рекомендации с целью минимизировать потенциальные риски для Республики Корея. Для создания жизнеспособной альтернативы, необходимой для снижения экономической зависимости от Пекина и Вашингтона, возникает потребность в диверсификации торговых партнеров с целью сокращения доли Китая и США в товарообороте. Расширение торговых и политических связей с другими странами позволит Южной Корее не только увеличить, но и углубить свои связи на международной арене. К примеру, осенью 2025 года Республика Корея обсудила торговое соглашение с Малайзией, также ведутся переговоры с Таиландом. Кроме того, Сеулу можно рассмотреть углубление связей со странами-участницами Всестороннего регионального экономического сотрудничества. Одной из таких стран может стать Вьетнам: на 2024 год он занимает 3 место по экспорту из Южной Кореи. Потенциальными партнерами для укрепления связей в области полупроводников, высоких технологий и инноваций могут быть такие страны Ближнего Востока, как Саудовская Аравия, ОАЭ и Катар, которые также занимают определенную долю в экспорте Республики Корея.

Для повышения экономической устойчивости в условиях угрозы изменения экономических цепочек поставок Южная Корея может рассмотреть вариант увеличения инвестиций в ключевые сектора. Уже в мае 2024 года был объявлен дополнительный пакет стимулов на $19 млрд, а также проект создания кластера полупроводников с частными инвестициями около $470 млрд в течение 20 лет[6]. Этот подход поможет государству также снизить зависимость от своих главных партнеров и перейти к частичному самообеспечению. 

***

Подводя итог, в текущей международной обстановке Республика Корея вынуждена балансировать между главным военно-политическим союзником и ключевым экономическим партнером. Любой уклон в ту или иную сторону может нанести существенный урон южнокорейской экономике или же стать потенциальной угрозой территориальной целостности, поэтому в ближайшем будущем оптимальным решением будет продолжение политики как державы среднего уровня. 

Список использованной литературы:

1. Андронова И.В., Дюжева Н.В., Андронов К.А. Внешнеторговые отношения Республики Корея и США в условиях развития интеграционных процессов // Вестник РУДН. – Серия: Экономика. – 2020. – №4.


2. Вершинина В.В. “Державы среднего уровня” в международных отношениях: сравнительный анализ концептуальных подходов // Сравнительная политика. – 2020. – №3.


3. Воронцов А., Понька Т., Варпаховскис Э. Концепция “средней силы” (middle power) во внешней политике Республики Корея: теория и практика // Международные процессы. – 2020. – № 18(1). – С. 89-105.


4. Скриба А. Балансирование малых и средних государств // Международные процессы. – 2014. – № 12(4). – С. 88-100.


5. Федоровский А., Швыдко В. Взаимодействие Республики Корея и Японии с Китаем: возможности, риски и перспективы // Мировая экономика и международные отношения. – – Т. 64. – № 6. – С. 123-132.


6. Chai H., Kim H. Korea in a Changing Global Trade Landscape. – International Monetary Fund, 2025.


7. Jordaan, E.C. The Concept of a Middle Power in International Relations: Distinguishing Between Emerging and Traditional Middle Powers // Politikon. – November 2003. – Vol. 30. – No. 2. – pp. 165-181.


8. Kabirova A. et al. The Role of South Korea in the Strategic Rivalry between China and United States of America //Asia-Pacific Social Science Review. – 2025. – Т. 25. – №. – С. 123-138.