Иран и «бабий бунт»

Иранские протестные акции длятся уже более 10 дней. Формальной причиной их стала недоказанная гибель юной девушки Махсы Амини. Организация по правам человека сообщает цифру в 133 погибших, однако реально – их может быть намного больше.

При этом основной движущей силой улиц стали женщины и молодежь. Именно они считают, что их права ущемлены более всего и в определенной степени – являются заложниками сложившейся в стране ситуации.

Источник Reuters

Концепция исламской культурной революции, созданная почти полвека назад, к настоящему моменту перестала быть актуальной, банально устарев. Чаяния и надежды молодежи 70-х, которые к тому же бурно противопоставляли себя пехлевистам, не совпадают с требованиями современности. Иранки, получившие к концу династии Пехлеви необычайно широкие права стали одной из сил, которые активно способствовали ее падению. Они выходили на митинги с требованиями реформ, организовывали демонстрации и акции неподчинения. Собственно говоря, требования, которые предъявлялись к иранкам в начале 80-х к настоящему времени во многом приобрели формальный характер: часто иранки носят обтягивающую одежду и спадающий при порыве ветра платок-накидку на голове. Также были утрачены большинство жестких репрессий и наказаний, в большинстве случаев «полиция нравов» ограничивается проведением воспитательной беседы. Однако, все более и более молодые иранцы поворачиваются в сторону Запада будучи овеяны романтикой западного образа жизни с огромным набором прав и минимумом ограничений: хоть исламских, хоть светских. Таким образом, условный платок «хиджаб, чадра» стали символами ограничений прав женщин в стране в целом.

Однако, что же пошло в этот раз не так? Махса Амини попала в «полицию нравов» и должна была прослушать лекцию на тему правильного ношения платка. Однако, из полицейского участка ее вывезли на реанимационной машине скорой помощи и не приходя в сознание – она скончалась. С учетом сложившейся ситуации, а также – быстро проведенными похоронами (и отказом от эксгумации и проведения патологоанатомического исследования со стороны ее семьи) шансов узнать реальное состояние дел практически нет. Часть видеозаписей утаивает полиция, часть крайне спорной информации – медики. Собственно говоря, данная ситуация не редкость, однако – ранее таких масштабных акций протеста, тем более – с участием женщин не наблюдалось. И с учетом мировых общественных и политических процессов 2022 года реальные причины «бабьего бунта» могут быть весьма неожиданными.

Иран, как и большинство других стран, был поставлен перед глобальным выбором присоединения к «Западу» или «Не-Западу». Причем, на саммите ШОС весьма недвусмысленно отдал свое предпочтение второму, официально вступив в Шанхайскую организацию. Дополнительно, чуть ранее – в июле 2022 года Ибрагим Раиси подписал новый закон «О хиджабе и целомудрии», который ужесточает ношение исламского дресс-кода.

Было бы наивно думать, что правящие элиты Ирана не имеют внутренней оппозиции, часть из которой занимают прозападную позицию, более того – часть оппозиции активно проплачивается с Запада. И очень часто – это именно женщины и молодежь. Если первые рассчитывают на расширение своих прав и полномочий, то вторые обеспокоены западными санкциями и сложностями с поиском работы и достойного заработка. Между тем, стоит отметить, что Саудовская Аравия, где принят не менее, а скорее даже более жесткий женский дресс-код, до последнего времени не наблюдала революционной женской активности. А следовательно – вопрос хиджаба и женских прав в основном явный, «выставленный на виду», но не отражающий глубинные процессы в иранском обществе и в общественных процессах страны.

Стоит также упомянуть и тот факт, что «баба джан» - один из вариантов уважительного обращения к пожилому человеку на Востоке. И реально, часть наиболее ранних иранских эмигрантов (это наиболее приближенные к Пехлеви аристократы и политическая элита), которые в настоящее время находятся в весьма пожилом возрасте, вместо того, чтобы способствовать урегулированию конфликта, только подогревают его, стараясь вернуть утраченную собственность и привилегии. Таким образом, женская революция в виде «бабьего бунта» подогревается и коалицией бунтующих «стариков британско-иранской аристократии» с той же смысловой нагрузкой.

Итак, цели протестующих, а также стоящих за их спинами манипуляторов, весьма неоднозначны. Безусловно Запад в настоящее время крайне заинтересован в смене режима и всего правящего класса с созданием нового марионеточного правительства или развязыванием в Иране гражданской войны по примеру соседних Ирака и Афганистана. В рамках первого проекта – быстро активизировался наследник рода Пехлеви, который от лица «принца в изгнании» уже требует от США силовой смены правительства и возвращения ему «законного трона». Понятно, что подобная марионеточная монархия будет крайне благодарна англосаксонскому миру за ее восстановление, а Иран станет страной-пристанищем баз НАТО в регионе, потенциально – у российских границ с возможностью использования флота на Каспии. Закономерный итог – срыв всех договоренностей с Москвой. Гражданская война в данном случае менее благоприятный для Запада вариант по принципу «не доставайся ты никому» - нет особых выгод ни НАТО, ни России, но для последней с минусом – накаленная ситуация у южных границ. Косвенно подтверждаются «цепкие руки Запада» тем, что на протестах нередко звучат и антироссийские лозунги.

Отмена же закона о ношении хиджаба и прекращение насилия по отношению к женщинам – остаются в стороне. Формально, разрешить любую форму женской одежды труда не составит, что, кстати, даст новый активный рынок умирающим западным Модным домам и еще более разорит Иран. А вот прекращение насилия – это очень спорный вопрос, даже при быстром принятии законов (что маловероятно) реальность их соблюдения и какие-то гарантии женщинам будут под большим вопросом. А уж в условиях гражданской войны – соблюдение никаких законов и гуманитарных прав ничем не гарантировано.

Политические и экономические требования протестующих (в основном – молодежной части) в большинство сообщений прессы не попадает. Западные СМИ прицельно активизируют внимание на женской борьбе за права и хиджабе. Можно отметить, что очень часто платок снимается и волосы отрезаются специально на камеру небольшими группами женщин, в съемках массовых протестов таких активисток минимум. Между тем для молодежи гораздо более актуальным является возможность получения работы и достойный заработок, что в условиях экономического кризиса, в который попал Иран в период пандемии и кризиса весны 2022, весьма проблематично. Раскручивается и набирающий обороты национальный вопрос, в том числе – курдский, азербайджанский и белуджистанский, часть сепаратистов которых всегда находилась в поле зрения Вашингтона и подпитывалась оттуда.

Между тем – протесты только набирают обороты, в том числе – активно проводятся акции и митинги за границей. Власть – не пытается особо договариваться с участниками, предпочитая действовать силой. Впрочем – собственно внутренние лидеры протестов фактически отсутствуют, а найти и привлечь к ответу внешних игроков – нет сил и средств. Таким образом, правительству Ирана скорее всего придется пойти на некоторые уступки как в политическо-экономических вопросах, так возможно – и в некоторых правах женщин, поскольку решить ситуацию «малой кровью» не удается.

Между тем, попытка решить политико-экономические вопросы руками женщин и молодежи не столь нова. В начале 20 века наиболее ратующими за права женщин в Европе были лобби, которые не могли удержать мужской электорат и выводили на улицы суфражисток. Нельзя сказать, что женщины сами не стремились к получению равных прав с мужчинами, но многое было сделано женскими руками и в пользу определенных категорий мужчин. Аналогично были использованы и студенческие волнения в различных странах мира, когда за молодежным неповиновением стояли опытные игроки, получавшие выгоды несоизмеримые с теми, которые были озвучены студентам и уж тем более – с принесенными ими жертвами.

Так или иначе, у настоящего правительства Ирана есть средства и возможности сохранить страну, однако – нужно действовать на опережение, и не только силовыми методами, но и попытками договориться и даже началом реформ.