Станет ли Польша моделью для Балтии?

Решение Европейского суда по правам человека по катынскому делу, которое почти совпало по времени со второй годовщиной катастрофы самолета президента Польши под Смоленском, вновь привлекло внимание к российско-польским отношениям. Конечно, все будут трактовать вердикт в выгодном для себя свете, но главное — разбирательство не нанесло урона хрупкому примирительному процессу между Россией и Польшей, который начался в конце 2000-х годов и заметно оздоровил атмосферу.

Преодоление недоверия между Россией и Польшей считается ключом к кардинальному сближению России и Европы. По распространенной версии, осознание того, что европейская политика России не будет эффективной, если Варшава останется принципиальным противником всего исходящего из Москвы, и стало три года назад толчком к переменам с российской стороны. Премьер-министр Владимир Путин пришел к выводу, что выгоднее пойти навстречу Польше в эмоционально и нравственно важном для нее вопросе трагического прошлого, чем превращать защиту сталинской политики в вопрос национального престижа. Гибель польской делегации, летевшей на траурную церемонию в Катынь, стала жестокой проверкой взятого правительствами двух стран курса на сближение. Курс, к удивлению многих, устоял и даже укрепился. Отчасти этому способствовали оппоненты кабинета Дональда Туска под водительством брата погибшего главы государства Ярослава Качиньского, которые явно переусердствовали с превращением польской политики в бесконечную погребальную мессу по президенту, известно кем (русскими, ясное дело) убиенному.

С 2010 года в российско-польских связях не было ярких прорывов, но куда важнее, что не произошло и провала. Несмотря на периодические всплески, связанные с расследованием катастрофы и реакцией на нее в Польше, правительствам двух стран до сих пор удавалось выходить из складывающейся ситуации. Возвращение Владимира Путина на президентский пост сыграет скорее позитивную роль.

Для России этот сюжет имел особое значение — руководство использовало его для того, чтобы свернуть кампанию по заигрыванию с советским прошлым, которая достигла пика во второй половине 2000-х годов. Дело, конечно, не во внезапном прозрении относительно сущности сталинизма, а в осознании того, что, будучи использовано как политический инструмент, его наследие не дает уже никакого эффекта, кроме воспроизводства бесплодных споров. И хотя наивно ожидать, что вопрос теперь сам собой закроется, но по крайней мере похоже, что власти больше не будут сознательно возвращать его в сферу публичной дискуссии. Тихое закрытие Комиссии по борьбе с фальсификацией истории это подтверждает.

Существует ли в России интерес к тому, чтобы углублять и расширять процесс исторического примирения, распространив его, например, на балтийские страны? В какой-то степени, вероятно, да, но польская модель здесь неприменима.

Полный текст статьи на сайте газеты Московские Новости: «Станет ли Польша моделью для Балтии?»