2015 год будет годом адаптации и выхода из рецессии

Ситуация в экономике России может оставаться нестабильной около двух лет, но затем непременно нормализуется, сообщил президент Владимир Путин в ходе пресс-конференции. Президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин прокомментировал это заявление в эфире "Коммерсантъ FM" ведущему Марату Кашину.

Владимир Путин подчеркнул, что это самый пессимистичный вариант, но ситуация может начать улучшаться и раньше. Экономика неизбежно будет приспосабливаться к жизни и работе в условиях низких цен на энергоносители, убежден президент. Он уверен, что Россия выйдет из зоны спада, потому что будет расти мировая экономика, а с ней и спрос на энергоресурсы. При этом нынешняя экономическая ситуация, по мнению главы государства, спровоцирована, прежде всего, внешними факторами.

— Вы согласны с прогнозом президента по поводу двухлетнего кризиса?

— Во-первых, то, что в следующем году будет достаточно высокая волатильность и на финансовом, и на валютном рынке, и на мировых рынках сырьевых товаров — это, наверное, вывод правильный. Мы не можем здесь точных прогнозов делать, но последние события показывают, что лучше исходить из умеренно пессимистического варианта.

Будет ли 2016 год таким же неустойчивым — это во многом действительно зависит от того, как себя поведут внешние неуправляемые факторы. Во-первых, будут ли отменены санкции или, по крайней мере, смягчены настолько, что они не будут так драматически влиять на ситуацию в российской экономике, прежде всего, речь идет о доступе к финансовым и кредитным ресурсам западных банков и финансовых институтов. Во-вторых, будет ли как минимум стабильна цена на нефть? Лучше, конечно, на уровне $80 за баррель, исходя из этого, кстати, Центральный банк и правительство строили бюджет, вернее. Такой реалистический вариант прогноза и бюджета, исходя из которого получалось, что это все равно рост около нуля, то есть близкий к рецессии.

При таких расчетах, конечно, выход на позитивную динамику, восстановление экономического роста — это уже 2017 год. Это не только прикидки президента, но это, видимо, и расчеты правительства и Центрального банка, на которые президент опирался.

— Но внешние факторы — это, несомненно, цена на нефть, сегодня цена растет. Как вы думаете, она достигла своего дна и будет сейчас только повышаться?

— Хотелось бы, чтобы она отскакивала от того, какой на уровне ниже $60 за баррель был зафиксирован. Здесь важно то, что цена ниже $60 за баррель — это цена, неблагоприятная не только для российской экономики и для некоторых стран-производителей нефти, членов ОПЕК, она не очень благоприятна и для американских производителей сланцевой нефти, сланцевого газа и так далее. Понятно, что у них в себестоимости зазор небольшой есть, и в минус они не уходят, но они теряют довольно большие прибыли, на которые рассчитывали, в том числе, привлекая кредиты для сланцевой добычи.

Тем более такая цена не позволит американцам выйти на европейский рынок, где они хотели бы нас потеснить. Поэтому здесь вопрос ведь не только в самой цене, но и в объемах поставок, нам важно не только, как говорится, молиться на высокую, стабильную цену на нефть, но и сохранить свою долю на рынке. Я думаю, что когда цена начнет успокаиваться, нам надо как раз зорко следить за тем, чтобы не потеснили нас конкуренты на мировых рынках, пользуясь вот этой высокой волатильностью и режимом санкций.

— О каких резервах говорил Владимир Путин, которые могут помочь российской экономике в этой ситуации? И считаете ли вы правильным решение ЦБ поднять ключевую ставку? И что сейчас в принципе Центробанк может сделать для того, чтобы исправить свои ошибки, если они были, с вашей точки зрения?

— Я думаю, что, конечно, Центральный банк, повышая свою ключевую ставку, должен задействовать весь арсенал методов, и только для Центрального банка, видимо, была достаточно неожиданной такая реакция рынка на повышение ключевой ставки. Повышали для того, чтобы не допустить панику, а получилось, что спровоцировали. 17%-ная ставка своего рода триггером выступила. И, безусловно, нужно те меры, которые предпринимались в последние дни — в среду, например, — которые можно охарактеризовать как достаточно комплексные, их надо было объявлять вместе с повышением учетной ставки. Также нужно было, по всей видимости действуя методами корпоративного управления, не допустить того, чтобы государственные компании и корпорации придерживали валюту, выходя на рублевый рынок для того, чтобы решать свои проблемы, в частности, осуществляя налоговые платежи или даже обслуживая внешние валютные кредиты, покупая валюту у Центрального банка, при том, что она у некоторых из них была в достаточном количестве.

Отсюда многие чисто психологические эффекты, которые породили такие обвалы обменного курса. Более того, эти все инструменты и механизмы, безусловно, нужно было сформировать, исходя из разных сценариев, в том числе, самых неблагоприятных, развития событий, когда в начале ноября Центральный банк объявил о переходе к плавающему курсу.

— Как раз Путин подчеркивал, что нельзя винить во всем Центробанк, и считает, что правительство должно заниматься всем этим в ручном режиме ежедневно.

— Вы знаете, мы некоторое время назад, — я имею в виду РСПП, — предлагали заключить правительству и Центральному банку своего рода меморандум о финансовой стабильности, кстати, об этом я говорил и в сентябре на консультативном совете председателя Центрального банка: нужен такой документ, где будут взаимные обязательства.

Либо он будет четко работать против экономики и экономического роста, повышая ключевую ставку, тем самым, способствуя росту ставок по кредитам реальному сектору экономики. Поэтому только согласованная политика Центрального банка, Минфина и правительства в целом может не только в кризисной ситуации, но даже при переходе к плавающему курсу вывести нас на сбалансированное решение. Сейчас понимание этого есть.

Источник: Коммерсант