Туман войны: новая элита Сирии в условиях снятия санкций

Спустя год после смены режима в Сирии внешние наблюдатели дают свои оценки действиям новых властей. Эти мнения разнятся — кто-то считает, что в Сирии наступил период долгожданной справедливости, а кто-то видит установление схожего с предыдущим кланового режима при насилии в отношении несогласных, как правило, на этноконфессиональной основе. Интерес подогревается решением ООН и США снять санкции с Сирии. При этом зачастую разговор проходит в условиях «тумана войны» или отсутствия достаточной информации.

Стоимость восстановления Сирии, по оценкам Всемирного банка, составляет 216 млрд долл. Глава Центрального банка Сирии Абдулкадер Хусриех заявил, что отмена «Закона Цезаря» будет способствовать реинтеграции страны в международную финансовую систему, позволив ей добиваться получения суверенного кредитного рейтинга. Но многое зависит от складывающейся системы управления в Сирии.

Декабрь 2024 г. в Сирии, с определенными оговорками, повторил иракский «кейс» применения санкций как инструмента в стратегии свержении режима. Ирак стал «пробой» применения всеобъемлющих санкций со стороны Вашингтона, чтобы в дальнейшем использовать данную практику против других неугодных режимов. Эта стратегия предполагала реализацию серии поэтапных шагов, направленных на нанесение максимального ущерба военному потенциалу страны и подрыв социально-экономической ситуации, что снижало поддержку населения власти и выявляло расколы в элите. Наращивание санкционного давления в условиях ослабления режима в итоге содействовало в дальнейшем его «демонтажу».

Декабрь 2025 г. Сирия встречает юридически с отменой почти всех наложенных на нее ограничений — как международных, так и американских. Активное вовлечение просирийских лоббистов — Саудовской Аравии, Катара и Турции — стало решающим фактором в деле снятия санкций. Можно прогнозировать, что сирийские союзники станут активнее вкладывать средства в проекты на территории Сирии — что само по себе будет успехом — однако предполагается, что сами размеры этих вливаний будут невелики. В течение этого года региональные и международные игроки уже имели возможность вкладываться в Сирию, используя механизм исключения из санкций. Прошедший год показал: потенциал внешней вовлеченности в восстановление Сирии — государства, сохраняющего нестабильность, насилие на этноконфессиональной почве, клановость в управлении и территориальную и политическую фрагментацию, — ограничен.

Спустя год после смены режима в Сирии внешние наблюдатели дают свои оценки действиям новых властей. Эти мнения разнятся — кто-то считает, что в Сирии наступил период долгожданной справедливости, а кто-то видит установление схожего с предыдущим кланового режима при насилии в отношении несогласных, как правило, на этноконфессиональной основе. Интерес подогревается решением ООН и США снять санкции с Сирии. При этом зачастую разговор проходит в условиях «тумана войны» или отсутствия достаточной информации. Как же организован процесс снятия санкций с Сирии и каковы промежуточные эффекты?

Зависимость колеи

В декабре 2024 г. многие западные политические деятели с воодушевлением встретили свержение режима. В Сирии новой властью де-факто стала коалиция группировок во главе с Хайят Тахрир аш-Шам (ХТШ, бывшая Джебхат Фатх аш-Шам и Джебхат ан-Нусра — отделения «Аль-Каиды» в Леванте [1]) и ее лидером Ахмадом аш-Шараа (также известен как Абу Мухаммед аль-Джулани). В течение года А. аш-Шараа активно назначал на важные государственные позиции лояльных ему лиц и родственников. Можно даже условно предположить, что новая власть пользуется подходом предыдущей — клан Асад/ аль-Ахрас (родственники жены президента Асмы аль-Асад) был заменен кланом аш-Шараа/ад-Друби.

Генеральный секретариат президента — вторая позиция в стране, поскольку премьер-министр отсутствует — возглавляет его брат Махер аш-Шараа. Как выяснило агентство Reuters, курирует экономическую реструктуризацию Сирии Хазем аль-Шараа, другой старший брат нового президента. В связке с ним работает некий глава экономического комитета — параллельный официальной системе и, видимо, теневой орган — Абу Мариам аль-Аустрали (или Авраам Суккарие, австралиец ливанского происхождения, включенный в санкционный список своей страны и ЕС за предполагаемое финансирование терроризма). Абу Мариям, видимо, прошел долгий путь с А. аш-Шараа еще со времен «Джебхат ан-Нусры». В Центральном банке — несмотря на наличие официального председателя Абделя Кадера Хусрийе — также руководит соратник А. аш-Шараа по ХТШ, «теневой председатель» Мустафа Кадид, более известный как Абу Абдель Рахман. Как пишет сирийский ресурс Enab Bladi, этот «“теневой” комитет проводит реструктуризацию сирийской экономики, тайно устанавливая контроль за компаниями режима Асада».

Родственники Латифы ад-Друби, жены нынешнего президента из влиятельной суннитской семьи, также активно участвуют в реализации политики. Так, Ахмад ад-Друби, зять президента, руководит казначейством Центрального банка Сирии, а Махер Марван, муж сестры жены президента, назначен губернатором Дамаска. Стоит отметить также, что, видимо, существуют рамки дозволенного для приближенных лиц. Так, когда стало публично известно о «люксовой» жизни еще одного брата президента Джамаля аш-Шараа, как и проведение им коррупционных сделок, сам президент вмешался, дав в августе 2025 г. указание ответственным службам закрыть офис Джамаля и завершить всю его деятельность. Официальные министры назначались одновременно с теневыми кураторами, реально обладающими властными полномочиями, что, видимо, и составляет сущность новой сирийской государственности.

С точки зрения санкций против Сирии оставалось множество вопросов. Наметившееся стремление отдельных стран Запада и Залива к кооперации с новым сирийским правительством испытывало трудности. Несмотря на красивые заголовки в СМИ, специалистам было понятно, что процесс снятия санкций с Сирии должен был быть затяжным и нюансированным ввиду специфики санкционных механизмов США и ЕС.

Во-первых, вступивший 17 июня 2020 г. и получивший двухпартийную поддержку Конгресса США «Закон Цезаря», который нанес значительный ущерб сирийской экономике, предполагал блокирующие санкции против Сирии. Даже в случае отмены санкций ЕС, «Закон Цезаря» не позволял европейским организациям (и любым другим) избежать вторичных санкций США. Не говоря уже о масштабах исторически накопленных санкций — первые санкции США против Сирии были введены в 1979 г. — США тогда признали Сирию государством — спонсором терроризма (тогда это было связано с динамикой в арабо-израильских делах).

Во-вторых, пришедшая к власти ХТШ находилась под масштабными международными санкциями ООН как террористическая организация. С одной стороны, поскольку функционеры ХТШ составили руководство Сирии, то и санкции должны распространяться технически теперь на все государство. С другой стороны, в декабре 2024 г. сирийские власти приняли решение распустить группировку, которая интегрировалась в новые сирийские политические институты [2]. Оставалась неопределенность в отношении того, как поступят члены Совета Безопасности ООН, так и самого механизма снятия санкций в случае единства всех членов по этому вопросу.

В-третьих, сохранялись сложности в определении сущности новых властей — снимать санкции в условиях продолжающегося ими нарушения прав человека или нет? Кроме того, представители Евросоюза испытывали возбуждение от ситуации в Сирии, увязывая ее с их политикой против России — они заявляли, что для снятия европейских санкций Дамаск должен избавиться от российского военного присутствия в Сирии. Тем не менее Дамаск воздержался от открытых антироссийских действий, а 20 мая 2025 г. страны Евросоюза сами сняли экономические ограничения в отношении Сирии, но уже 28 мая Совет ЕС ввел их против трех сирийских группировок за нарушения прав человека, совершенные в отношении этноконфессиональных меньшинств Сирии во время насилия в марте 2025 г.

Встроиться в мир Трампа

Региональные спонсоры Сирии — Катар, Саудовская Аравия и Турция — стали активно лоббировать снятие санкций с нового режима. США же стремились заставить Дамаск не получить этот шанс в дар, а заслужить его. Вашингтон активно использовал временные генеральные лицензии, позволяющие проводить отдельные финансовые и гуманитарные операции. Однако это не приносило эффекта для А. аш-Шараа и его спонсоров — в Сирию помощь и инвестиции не шли.

США — не без вовлечения Израиля — стремились использовать механизм «исключения из санкций» как наиболее эффективный рычаг в отношениях с новой сирийской властью. Вашингтон увязывал поэтапное снятие санкций с выполнением Дамаском их политических требований. Требования США к правительству А. аш-Шараа включали, среди прочего, недопущение иностранных боевиков на государственные должности, уничтожение химического оружия в стране, а также поиск пропавшего в САР американского журналиста О. Тайса. Подобные задачи сложны и требовали долгого времени для реализации. Это говорит о том, что американцы сохраняли пространство для корректировки своей стратегии, а также тестировали договороспособность новой власти в Дамаске по другим вопросам повестки дня. Поскольку сирийское правительство рассчитывало на долгосрочный переход к взаимодействию с Западом, то санкции действительно могли стать эффективным инструментом. Но президенту США Дональду Трампу важнее было другое — лояльность ближневосточных союзников.

13 мая Дональд Трамп во время визита в Саудовскую Аравию объявил о снятии ограничительных мер с Сирии. Технически вводились лишь «исключения из санкций» и выдавалась Генеральная лицензия на 180 дней. В тот же период Белый дом сообщил о намерении Саудовской Аравии инвестировать 600 млрд долл. в американскую экономику. 30 июня 2025 г. Д. Трамп подписал «Указ об обеспечении отмены санкций против Сирии» (согласно указу, вступали в силу с 1 июля 2025 г., но сохранялась возможность повторного их введения). Все сирийские финансовые учреждения, включая Центральный банк Сирии, были исключены из списков OFAC.

Если США получали инвестиции Саудовской Аравии и других монархий Залива, то Сирия все так же существовала в условиях нежелания международных игроков включаться в сирийское восстановление. Несмотря на прогресс к 1 июлю 2025 г. — после уже полугода с момента свержения Башара Асада — санкции ООН и «Закон Цезаря» сохранялись, как и атмосфера overcompliance. Преодолеть этот тренд без дальнейшего напряжения дипломатических усилий представлялось невозможным. Снятие санкций ООН требовало согласия по этому вопросу всех членов Совета безопасности ООН, а отмена американского «Закона Цезаря» было бы невозможным без нивелирования противодействия еще одного американского союзника в регионе — Израиля.

Израиль, фактически денонсировав соглашение о разделении сил с Сирией от 31 мая 1974 г., стал одним из ключевых акторов рассматриваемой ситуации. Израильские войска были введены на сирийские приграничные территории в районе Голан. В то время как израильские войска оккупировали южные населенные пункты Сирии, новые власти в Дамаске во главе с А. аш-Шараа заявили, что не станут воевать против Израиля. На деле же у сирийского правительства вряд ли были для этого возможности. В первые же дни свержения Б. Асада Израиль произвел активные и масштабные бомбардировки всей доступной военной инфраструктуры бывшей Сирийской арабской армии, направленные на то, чтобы не допустить новое руководство к запасам вооружений старого режима (уничтожены флот, средства противовоздушной обороны и другая техника). Сам новый сирийский режим допустил ряд внутриполитических ошибок, поставив под угрозу безопасность этноконфессиональных меньшинств. Вспышки насилия против друзов в течение 2025 г. привели к автономизации общины и ее взаимодействию с израильтянами. Тем не менее контакты между Сирией и Израилем при посредничестве США продолжались. Американцы хотели подключить Сирию к «Соглашениям Авраама», в то время как сирийцы не спешили — очевидно, социальная база А. аш-Шараа не могла преодолеть антиизраильские настроения. А. аш-Шараа рассчитывал на некую сделку с Израилем и публично заявлял о необходимости возвращения к позициям сторон до 8 декабря 2025 г. Несмотря на то, как складываются переговоры между сторонами, можно зафиксировать, что региональным союзникам Дамаска удается лоббировать необходимые решения по снятию санкций.

Отмена санкций ООН и закона Цезаря

6 ноября 2025 г. Совет Безопасности принял резолюцию об исключении переходного президента Сирии Ахмеда аш-Шараа и министра внутренних дел Анаса Хаттаба из санкционных мер, направленных против членов и сторонников террористических группировок ИГИЛ и Аль-Каида. Этому предшествовало активное взаимодействие Дамаска с членами Совета безопасности ООН. И если западные страны были у А. аш-Шараа — вернее, его союзников — «в кармане», то с Россией и Китаем требовались дополнительные согласования. 15 октября 2025 г. прошла встреча президентов России и Сирии в Москве, по итогам которой А. аш-Шараа предложил «перезапустить комплекс наших отношений». 6 ноября Россия, как и остальные члены Совета безопасности ООН — кроме воздержавшегося Китая — проголосовала за снятие санкций с сирийского руководства.

Другое достижение сирийской дипломатии — не без участия Саудовской Аравии, Турции, Катара — отмена «Закона Цезаря». Во время ноябрьского визита в США А. аш-Шараа встретился с Д. Трампом, лидерами обеих американских партий в Палате представителей и Конгрессе США. Активная работа многочисленных лоббистов продолжалась. 18 декабря президент США подписал окончательное решение об отмене всех санкций после того, как и Палата представителей и Конгресс проголосовали за такое решение в рамках ежегодного законопроекта о расходах на оборону страны. Отмена «Закона Цезаря» стала частью Закона о выделении средств на национальную оборону на 2026 финансовый год (National Defense Authorization Act for Fiscal Year 2026). Согласно нему, санкции были отменены, несмотря на условие президенту отчитываться перед Палатой Представителей и Конгрессом каждые шесть месяцев в течение четырех лет о прогрессе сирийского правительства в области безопасности и управления, включая шаги по «устранению угрозы, исходящей от ИГИЛ», отстранению иностранных боевиков с руководящих должностей, мер по защите прав этнических и религиозных меньшинств, а также «заслуживающих доверия» действий правительства Сирии по реализации соглашения с Сирийскими демократическими силами от 10 марта 2025 г. и др. Прописано также, что президент США должен предоставлять отчет об отсутствии военных действий со стороны Сирии против соседей, особенно Израиля. Согласно Закону, президент может рассмотреть вопрос о введении целенаправленных санкций в отношении отдельных лиц в соответствии с действующими полномочиями до тех пор, пока президент не даст подтверждающее заключение о приверженности Сирии отмеченным в Законе условиям. Таким образом, ключевой фактор снятия санкций с Сирии — не только смена политического руководства страны, но и проведение политики, соответствующей интересам Соединенных Штатов.

***

Стоимость восстановления Сирии, по оценкам Всемирного банка, составляет 216 млрд долл. Глава Центрального банка Сирии Абдулкадер Хусриех заявил, что отмена «Закона Цезаря» будет способствовать реинтеграции страны в международную финансовую систему, позволив ей добиваться получения суверенного кредитного рейтинга. Но многое зависит от складывающейся системы управления в Сирии.

Декабрь 2024 г. в Сирии, с определенными оговорками, повторил иракский «кейс» применения санкций как инструмента в стратегии свержении режима [3]. Ирак стал «пробой» применения всеобъемлющих санкций со стороны Вашингтона, чтобы в дальнейшем использовать данную практику против других неугодных режимов [4]. Эта стратегия предполагала реализацию серии поэтапных шагов, направленных на нанесение максимального ущерба военному потенциалу страны и подрыв социально-экономической ситуации, что снижало поддержку населения власти и выявляло расколы в элите. Наращивание санкционного давления в условиях ослабления режима в итоге содействовало в дальнейшем его «демонтажу».

Декабрь 2025 г. Сирия встречает юридически с отменой почти всех наложенных на нее ограничений — как международных, так и американских. Активное вовлечение просирийских лоббистов — Саудовской Аравии, Катара и Турции — стало решающим фактором в деле снятия санкций. Можно прогнозировать, что сирийские союзники станут активнее вкладывать средства в проекты на территории Сирии — что само по себе будет успехом — однако предполагается, что сами размеры этих вливаний будут невелики. В течение этого года региональные и международные игроки уже имели возможность вкладываться в Сирию, используя механизм исключения из санкций. Прошедший год показал: потенциал внешней вовлеченности в восстановление Сирии — государства, сохраняющего нестабильность, насилие на этноконфессиональной почве, клановость в управлении и территориальную и политическую фрагментацию, — ограничен.

Статья подготовлена для нового издания хрестоматии «Политика санкций: цели, стратегии, инструменты», запланированного к выпуску в 2026 г.

1. Террористические организации, деятельность которых запрещена в РФ

2. Мамедов Р.Ш. Из антиэлиты в элиту: новая Сирия в условиях глобальных трансформаций // Журнал Белорусского государственного университета. История. 2025;2:00–00. C. 34-46. EDN: JUCTWZ (Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 24-78-00056, https://rscf.ru/project/24-78-00056/)

3. Мамедов Р. Ш. Последствия снятия санкций ООН и США с Ирака после 2003 года // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2022;12(5). С.164-170.

4. Титоренко В.Е. Роль санкций в свержении режима: США и саддамовский Ирак (аналитические тезисы № 5). М.: Центр Примакова, 2025.