От искусства дипломатии к искусству провокации

В последние годы риторика официальных лиц становится всё более экспрессивной, провокационной и резкой. Если еще не так давно мир политических обозревателей и международников с интересом и иронией наблюдал за выпадами Родриго Дутерте против США и Барака Обамы, то за последний год политические перебранки стали всё более частым и привычным делом. Перечислять можно долго: Трамп, периодически устраивающий словесные дуэли с Ким Чен Ыном, министр обороны Великобритании, советующий России просто «go away and shut up», да и большой и дивный мир официальных аккаунтов, где нормальным и распространенным делом стали обвинения, сарказм и разнообразные «подколы».

В таких деталях вырисовывается новый тренд в мире коммуникаций. Дипломатия заменяется монологами, обращенными к публике, но не к своему визави в другой стране. В информационном пространстве такие монологи, сдобренные обвинениями и претензиями, только добавляют токсичности в кризисные взаимоотношения. Впрочем, парад монологов трудно назвать дипломатией как таковой – в нем отсутствует зерно диалога, в нем нет никаких договоренностей, переговоров, даже нет серьезной работы над позициями, но есть только работа над имиджем и внешней картинкой.

Фото: Thomas Hawk, Flickr.com

От некоторых дипломатов с ужасом приходится слышать, что переговоры сегодня по определенным вопросам вообще не ведутся, кулуарное общение сузилось, дипломатия стала публичной в том смысле, что она стала ориентироваться исключительно на публику. Такая работа на публику неминуемо приводит к скатыванию международных отношений к шоу-политике, к миру, где хвост виляет собакой, но не ведется сложная, кропотливая, филигранная работа по достижению договоренностей, где каждый дюйм текста имеет значение, а каждое слово должно быть выверено и тщательно подобрано. Как это ни парадоксально, из-за доступности социальных медиа и возможностей современных технологий сужается пространство для непосредственного контакта и общения тет-а-тет, общения без участия зрителя с его моментальными овациями или освистыванием. В мире кнопок и гаджетов все кажется легким и быстрым, но на самом деле зачастую происходит подмена действий имитацией бурной деятельности – а при работе на виду и на публику такая имитация дается действительно проще.

К счастью, как показали апрельские события в Сирии, накалившие атмосферу в отношениях Запада и России до небывалой степени (в последние десятилетия – точно), коммуникация между военными сохраняется. Но если сегодня именно военные исполняют роль дипломатов, то резонным является вопрос о том, сохранится ли дипломатия в ее классическом понимании не как артефакт и набор красивых традиций и условностей, а как действенный механизм для выстраивания отношений между государствами, которые по-прежнему являются основными игроками международных отношений. Не только система международных отношений, которая переживает упадок западных центров силы и усиление Азии, но и дипломатия как явление переживает период турбулентности и серьезную встряску, эрозию вместе со многими институтами многосторонней дипломатии и международного правового контроля.

Даже на уровне обмена обвинениями, перепалок, сдобренных острыми словами, в глаза бросается обострившийся популизм – аргументация во многом крайне слаба и, по сути, повторяет набившие оскомину формулы. То самое пресловутое «highly likely» из уст Терезы Мэй о вине России и дальнейшее раскручивание образа России как страны, которая легко могла бы отравить бывшего агента своих спецслужб, и поэтому, вероятнее всего, именно она и виновата в отравлении Скрипаля, - яркий пример выхолащивания дипломатической риторики и способности к аргументации. Впрочем, этот тренд не только западный, он затронул и Россию.

Шоу-дипломатия и шоу-политика – во многом порождения современных средств массовой коммуникации и социальных медиа. Информационный шум, потоки некачественной и непроверенной информации, фальшивые новости и «вбросы» создают новые конкурентные условия и правила для современных политиков в их политической гонке. Теперь, чтобы вас заметили и услышали, нужны яркие поступки и сообщения, которые в текущей ситуации все чаще пересекают границу эпатажа и провокационности. Конфронтационные отношения создают для этого хорошую почву. Положительное сообщение, призывающее к сотрудничеству, вызывает куда меньше резонанса, чем негативная и провокационная новость. Впрочем, если мир привыкнет исключительно к негативным новостям, то может случиться и наоборот.

Вполне вероятно, что эрозия дипломатии – это результат не только виртуализации общения (в том числе и дипломатического), но и кризиса элит и политического лидерства, затронувших сегодня многие страны. Отсутствие политической воли, закалки и опыта приводят зачастую к словесным выпадам и устному повторению старых неработающих формул – просто за невозможностью действовать решительно и влиятельно.

Возможно ли возвращение к старой и известной всем дипломатии из учебников - с тайными переговорами, ходами Талейрана и треугольниками Киссинджера, с историческими кадрами рукопожатий и масштабных договоренностей – вопрос сложный. С одной стороны, процессы цифровизации и виртуализации обратить вспять уже невозможно, а, значит, и дипломатия будет оцифровываться и меняться по своей форме. С другой стороны, мы совсем недавно стали свидетелями исторической встречи глав двух Корей Ким Чен Ына и Мун Чже Ина, а, значит, переломы возможны. Правда, и на эту встречу ощутимо повлиял информационный фактор.

Главное – дипломатия должна оставаться дипломатией и в новых условиях, а действующие лица не должны забывать о том, что важна не шумиха вокруг события или действия, не аплодисменты, не политические дивиденды дома, внутри страны, а результат. Иначе дипломатия просто потеряет свою суть и предназначение.

За идеи спасибо участникам дискуссий Международного дискуссионного клуба «Валдай» «Будущее дипломатии и политической коммуникации» и РСМД «Фейсбучные войны и твиттерный протокол: что такое цифровая дипломатия сегодня?»