Блог Игоря Гибелева

Ценностные условия для евро-азиатского лидерства России

15 марта 2019
Распечатать

Существующие институты и механизмы российского взаимодействия в Большой Евразии опираются на вопросы безопасности и экономического партнерства, оставляя в стороне ценностное измерение политики. В ценностном отношении Большая Евразия (как и весь многополярный мир) ограничена двумя установками – культурным универсализмом и «ценностной» архаизацией. Ключ к проекту Большой Евразии исходно лежит в развитии общего пространства универсальных ценностей, возобновлении на их основе политического диалога и конкретных направлений сотрудничества.

1281080218_18.jpg

Значимость ценностных установок для модели регионального лидерства

Целый ряд исторических обстоятельств вывел Россию на роль одного из глобальных геополитических игроков. Сегодня внешняя политика России преимущественно опирается на лидерство в военно-политической и энергетической сферах. Но в условиях становления нового технологического уклада этого недостаточно для построения работающей лидерской модели. Апелляция к схемам территориального и идеологического доминирования лишь отпугивает соседей и партнеров. Прагматические предложения Москвы ограничены набором военно-политических и энергетических предложений и/или ситуативны, обусловлены ресурсной экономикой.

В многополярном мире глобальная держава, лишенная реального регионального лидерства, представляет собой шаткую и причудливую политическую конструкцию. – Степень российского влияния как бы повышается пропорционально усилению конфронтации с США, нарастанию отчуждения с ЕС, дистанцированию/враждебности бывших советских республик, увеличению зависимости от китайской экономики, внутриполитической борьбе [1]. Налицо подвижная асимметрия сил, интересов, ценностных приоритетов.

Очевидна необходимость разработки позитивной программы внешней политики. Но она, во-первых, должна исходить из прогнозов мирового развития, а во-вторых, опираться на ту или иную модель регионального лидерства. В экспертном сообществе утвердилось мнение, что в ситуации неопределенности предсказать мировые и региональные изменения крайне трудно, порой невозможно [2]. В таком случае наиболее продуктивный способ планирования состоит в конструировании образа будущего на основе универсальных законов рационально-критической парадигмы мышления. Отсюда под универсальными ценностями понимаются общезначимые принципы жизни человека и общества, прошедшие горнило рациональной критики и обоснованные в своем действительном существовании средствами рациональной аргументации.

Именно в горизонте культурного и ценностного универсализма сформировался политический модерн, в котором вызрели и развились современные принципы международной политики и международных отношений. Поэтому поиск целей, параметров, инструментов моделирования регионального лидерства будет плодотворным, если конкретные направления сотрудничества увязывать с логикой универсальных ценностей.

Ответ на вопрос, какой может быть модель регионального лидерства России, зависит от понимания актуального и потенциального места универсальных ценностей во внутриполитической повестке. С позиции политического модерна (его преломления в постмодернизме и возобновления в образах неомодерна) ценностная конфигурация регионального лидерства предстает как превращение культурного универсализма в реальную политическую силу. Приоритетность универсальных ценностей создает пространство многостороннего диалога, в котором политическая сила выражается не в охвате сфер влияния, а в запуске и расширении интеграционных процессов на основе достижения согласия.

Логика универсальных ценностей обладает уникальной созидательной мощью, позволившей «коллективному Западу» достичь глобального превосходства в мире. В то же время, динамизм универсальности, ее открытость будущему создают риски как для внутренней механики западного универсализма (в виде угроз деконсолидации демократии), так и для стран, приверженных или декларирующих приверженность традиционным ценностям (в виде угроз разрушения нежизнеспособных традиционных устоев).

Мощь ценностного универсализма

Ценностный универсализм рождается европейской культурой и базируется на гуманистическом понимании человека. Это сложный исторический путь, положенный в античности и выходящий в будущее, за границы современности. В политическом отношении универсальные ценности выступают средовым условием гражданского состояния и составляют основу демократического миропорядка.

Прогрессивная роль универсальных ценностей уже проявила себя в истории, сформировав национальные культуры и политические нации, благодаря чему национальные государства получили либеральные институты и консолидированную демократию. Но мощь ценностного универсализма не ограничивается его исторической ролью в прошлом. Поскольку демократии открыты будущему, универсальные ценности продолжают конструировать образы мира, обозначающие новые возможности политического обустройства обществ. Сегодня культурный и ценностный универсализм находится на переднем крае дискуссии о приоритетности внутренней или внешней политики в международных отношениях. Суть вопроса в том, насколько логика приоритетности продуктивна для гармонизации международных интересов, сил и принципов в гибридном состоянии мира.

С позиции универсальных ценностей дилемму «как есть» реальной политики и «как должно быть» политического идеализма следует рассматривать как точку оттолкновения в поиске новой координации `внутреннего` и `внешнего`.

Во-первых, наблюдается необычное явление, когда с окончанием постмодерна для новой парадигмы культуры еще нет условий и постмодернистская ситуация продолжается после постмодерна. Такое состояние можно назвать гибридным миром, специфика и проблема которого заключается в том, что понимание внутренней политики как источника проекции вовне, равно как внешней политики, независимой от внутренней, осталось в прошлом. – Одновременная взаимная открытость `внешнего` и `внутреннего` – вот новая и неясная конфигурация, с которой столкнулся европейский универсализм. Характерным проявлением гибридного мира в международной политике является процесс одновременного разрушения и ужесточения разнообразных границ.

Во-вторых, и ценностный универсализм и реальная политика являются дискурсами, рожденными европейским универсализмом, а значит свои внутренние и взаимные противоречия они, так или иначе, разрешают в границах рационально-критического мышления. Поэтому поиск выхода из гибридности обусловлен смысловым содержанием высокого модерна, как он проявляется в науке, культуре, политике неомодерна. Неомодерн – не только лишь паллиативный термин, обозначающий вынужденное обращение к смыслоцентрическим установкам на фоне завершения постмодерна. Он выражает намерение возобновить рационально-критическую аргументацию и поиски ее самообоснования в эпоху расцвета `пост-парадигм` (постмодерна, постсекулярности, пострациональности, постправды, постгуманизма и др.) [3].

Собственно, одним из положительных результатов неомодерна стало понимание стирания границы между внутренней и внешней политикой. – Внутренняя политика состоятельна в открытости внешнеполитическим детерминациям, а внешнеполитический курс государств продиктован их внутриполитическим целеполаганием. Равная одновременность внутренней и внешней политики создала неопределенность и даже дезадаптацию политических инструментов в проектировании будущего. Реакцией стал возврат к политикам огораживания, обращение к некоему своему собственному, внутри-себя-существующему национальному ядру (в собственно национальном понимании сконструированному романтизмом XIX-го века). При этом забывается, что реальную смысловую содержательность `свое собственное` обретает только в открытости внешним детерминациям – только под воздействием универсальных ценностей в истории смогли возникнуть национальные государства, национальные ценности, национальные культуры. Дезадаптация политик в отношении образов будущего преодолевается в новом усилении универсализма [4], что не может не вселять определенного оптимизма и подтверждает рефлексивную максиму Нового времени - прогресс всегда побеждает потому, что «прогрессивным» образом устроена сама мысль.

Ценностный универсализм на карте евро-азиатского сотрудничества России

На фоне развития политик универсализации российская региональная позиция выглядит крайне слабой. Ее зацикленность на «особом пути» сдерживает реализацию теоретико-практических моделей регионального лидерства. Между тем, Россия обладает опытом ценностного универсализма в культуре, историческим опытом демократизации общества, опытом достижения межэтнического и межрелигиозного согласия, историческим опытом регионального и глобального лидерства.

Наличие такого опыта может и должно составить инструментариий позитивной стратегии евро-азиатского лидерства, если в основу российской политики заложить ценностный универсализм. Возвращение в общеевропейский дом является наиболее простым и наиболее действенным способом укрепления российской внешней политики в ситуации охлаждении отношений ЕС и США, с одной стороны, и растущей мощи Китая во всем мире, с другой. Помимо этого, возвращение российской политики на рельсы ценностного универсализма будет способствовать укреплению открытой интеграции на постсоветском пространстве. Как только возобновится российское участие в общеевропейском строительстве, пространство Большой Евразии получит небывалую стратегическую мощь и самостоятельность. Разумеется, это возможности не текущего момента, но они должны быть последовательно продуманы и лежать наготове.

По сути, фундамент общеевропейского дома уже построен, а ЕС уже возвел его целую конструкцию. Но в этом строительстве участвовала и Россия – именно тем, что разделяла в своей культуре универсальные ценности и ретранслировала их в европейский мир в своем особом колорите (ярким примером служит мощное влияние российской культуры первой четверти XXв.). Все, чем и сегодня гордится Россия в части культуры и науки есть результат синтеза европейского универсализма и культурно-исторической самобытности. Для того чтобы инструментарий российского исторического опыта универсализма стал пригоден в общеевропейской политике, необходим осмысленный стратегический образ России как части Большой Евразии.

Географически Россия расположена в Северной Евразии. Отсюда нередко приходят к грубой ошибке в понимании пограничности положения России между Европой и Азией как граничного пространства, замкнутого в самом себе. Это, по сути, обывательское мнение указывает лишь на скудость исторического видения, обусловленного вчерашним пониманием пространства как территориального владычества. Суть пространственного поворота, обозначающего, в том числе политическую, современность, заключается в решительном отходе от аристотелева понимания пространства как `естественного места`. Сегодня акцент ставится на пространстве как открытости внешним детерминациям (природным и сакральным) в векторе целеполагания в будущее различных измерений свободы человека [5]. В таком виде пространственная и политическая замкнутость России на самой себе есть всего лишь недоопределенность понимания до целого – российского пространства как моста, соединяющего универсальные ценности европейского мира и культурную самобытность стран Востока.

Речь идет не о механическом соединении восточной и западной культур, европейского универсализма и культурной множественности. Вообще, их механическое соединение невозможно, поскольку в механистическом отношении они друг друга не видят и не слышат. Речь идет о возможности интеграции на основе культурного синтеза. Опять же, такой синтез достигается не простым смешением одного и другого, - он становится реальностью только в случае строгой ценностной координации, в которой роль координирующего центра может играть лишь ценностный универсализм, не декларируемый, а реально действующий и разделяемый обществом. Необходимость открытого и искреннего признания приоритета универсальных ценностей проистекает из идеалистического целеполагания достижения согласия и мира, поскольку принципы реальной политики ведут к войне.

Политический образ России как ценностного интегратора указывает на ее подлинную историческую роль на мировой арене – создать интеграционное пространство культурного универсализма и культурной оригинальности в контексте пережитых ею и сопредельными регионами уникальных исторических процессов. Евро-азиатское региональное лидерство России, поэтому, может быть лишь лидерством демократического порядка, других лидерских возможностей для России в современном мире не существует.

Социально-политическое воображение демократического евро-азиатского лидерства России может казаться несвоевременным, однако эта несвоевременность определена лишь диалектическим моментом, а не логикой фундаментальных процессов развития человечества в направлении всемирно-гражданской истории. На этом пути российскому обществу следует выполнить большое и сложное домашнее задание – положить культурный и ценностный универсализм в основание внутренней и внешней политики [6]. Разработка элементарных программ ценностного ликбеза и осуществление на их основе различных мероприятий являются одним из начальных шагов формирования современного, прогрессивного мышления и образа жизни российских граждан.

  1. Тренин Д.В. Контурная карта российской геополитики: возможная стратегия Москвы в Большой Евразии // http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/comments/konturnaya-karta-rossiyskoy-geopolitiki-vozmozhnaya-strategiya-moskvy-v-bolshoy-evrazii/?sphrase_id=25954448
  2. Соловей В.Д. Можно ли заглянуть в будущее? (Прогнозирование социальных процессов). // Концепт: философия, религия, культура. - №3 (3), 2017. – с.22-28. // https://concept.mgimo.ru/images/issues/2017-3-3/002.pdf
  3. Гибелев И.В. Неомодерн как возможность // Концепт: философия, религия, культура. - №1 (5), 2018. – с.31-43. // https://concept.mgimo.ru/images/issues/2018-5-1/003.pdf
  4. Энтин М., Энтина Е. Европейский союз распрямляет плечи // http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/evropeyskiy-soyuz-raspryamlyaet-plechi/?sphrase_id=25954957
  5. Румянцев О.К. Пространственный поворот: отношение этноса и нации как аналогия отношения пространственного и временного модуса субъективности человека // Личность. Культура. Общество. – 2015. – №3-4. – с.91-107.
  6. Кортунов А.В. Мир как двор и подворотня // http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/mir-kak-dvor-i-kak-podvorotnya/
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся