Блог Грейс Митчел

О наращивании военных сил в Литве

20 июня 2017
Распечатать

Прослушав недавнюю лекцию Сергея Рекеды «Конфликтный потенциал стран Балтии», я не могла не согласиться с некоторыми его выводами, но все равно чувствовала, что чего-то не хватает. Да, вероятность конфликта в прибалтийском регионе сильно зависит от российско-американских отношений. Да, в Прибалтике сейчас растут антироссийские настроения, что увеличивает общественное напряжение и провоцирует преступления против представителей нацменьшинств. Но Прибалтика не такой однородный регион, как многим кажется, и часто эксперты, включая видимо и Сергея Рекеду, недооценивают уникальность ситуации в Литве.

Нельзя забывать, что прибалтийские страны — далеко не единое целое. Общая история их сближает, но культура, язык и политика в них различные. Выберите любую сферу, и в ней только две из трех стран Балтии входят в одну категорию. Например, что касается языка, эстонский язык — финно-угорский, а латышский и литовский—индоевропейские. Что касается религии, Латвия и Эстония, в основном, протестантские страны, а Литва — католическая. И в сфере наращивания вооруженных сил и конфликтного потенциала Литву опять же стоит рассматривать отдельно, так как она имеет существенные отличия от других прибалтийских стран, которые многие аналитики упускают, делая обобщенные выводы.

В выступлении эксперта был затронут вопрос о том, почему уровень милитаризации Литвы так четко выделяется на фоне других стран Прибалтики. С. Рекеда заявил, что, так как Литва больше своих соседей, она, соответственно, имеет больше средств и ресурсов для наращивания вооруженных сил. Но, если бы это было правдой, количество военных и техники соответствовало бы населению или площади страны, но это не так. Литва не настолько больше Латвии и Эстонии, чтобы оправдать огромную разницу между ними в военной сфере. Сергей Рекеда говорит о напряжении между этническими группами, в Литве в основном между литовцами и поляками. Но Литва не готовится к войне с Польшей. Тогда в чем дело? Почему Литва наращивает военный потенциал, несмотря на относительно небольшое русское население и, как предполагается, низкий уровень риска?

AP Photo/Mindaugas Kulbis

На самом деле два основных факторов приводят к этому. Во-первых, в отличие от российских территорий, соседствующих с Латвией и Эстонией, Калининградская область, которая имеет общую границу с Литвой, известна как военная база, в которой идет процесс милитаризации. Если сравнить Калининград с Псковом, ближайшим к Эстонии и Латвии пунктом расположения российских вооруженных сил, в Пскове расположена десантно-штурмовая дивизия, а в Калининграде — целый Балтийский флот и военный корпус. Калининград — самый первый пункт защиты от возможных западных угроз для России, поэтому понятно, почему в последнее время туда перебрасывают технику. Но из-за этого литовцы чувствуют себя под угрозой. У литовских властей нет повода волноваться о разрушении страны изнутри, но они видят огромную военную угрозу извне, что не так сильно тревожит другие прибалтийские страны. Все прибалтийские страны пытаются бороться с российскими, «неправильными» политическими точками зрения, но Литва также ставит себе цель защищаться в военной сфере, потому что ее политики, в отличие от эстонских и латвийских коллег, именно в военной сфере видят наибольшую угрозу.

При этом правда, что русскоязычное население Литвы не представляет особую опасность, и дискриминация против него была не очень заметна до недавних изменений в мировом порядке. До 2014-го года литовцы довольно спокойно относились к русским, как минимум к своему русскоязычному меньшинству. К полякам, правда, отношение было хуже. Поляки, говорили литовцы, относятся к Литве без уважения, говорят, что это их земля, не учат литовского языка («даже русские учат!»), пытаются вводить свои правила и обычаи. Не помогает и то, что литовцы и поляки Литвы (и русские, впрочем) живут в разных мирах: кроме языкового барьера действует и информационный — у каждой группы свои СМИ.

Сейчас многие граждане Литвы беспокоятся о сепаратизме или конфликте с нацменьшинствами и предполагают, что сепаратистов (которыми, вероятно, будут поляки) будет поддерживать Россия. Хотя образованные литовцы, политические лидеры и аналитики не считают это серьезной угрозой. В 2016-ом году 65% опрошенных литовских русских сказали, что защищали бы Литву, если бы на нее напали. И в ответ тем, кто волнуется о влиянии нацменьшинств, директор центра, проводившего опрос, Линас Кояла сказал: «неосторожный и абсолютный страх перед всеми представителями нацменьшинств и предположения о том, что они представляют угрозу безопасности — не обоснованы.» Поддержка Литвы нацменьшинств наверное связана с тем, что все жители страны получили гражданство и гражданские права в 90-ые, в отличие от Латвии и Эстонии (где большинство русских стали негражданами, лицами без гражданства). Аналитики и представители самых нацменьшинств согласны, что, несмотря на наличие сепаратистского сообщества в Фейсбуке, сепаратизма в Литве не будет, так как нацменьшинства не настроены на сепаратизм, и они все-таки меньшинства; например, одним из литовских городов с наибольшим русским населением является сама столица Вильнюс, но вряд ли Вильнюс попытается оторваться от Литвы. Президент Литвы Даля Грибаускайте считает, что вероятность сепаратизма или развал страны «изнутри» очень низка в Литве. Она больше боится прямого вторжения, наверное, со стороны Калининграда. Местное русское население (и даже польское) к этому не имеет отношения.

Во-вторых, отсутствие влиятельного русскоговорящего населения в Литве, в условиях международного кризиса, ожесточает отношение к России, а не наоборот. Литовцы, которые были детьми во время распада Советского Союза или родились после, получают впечатления о русских не через общение с русскими, а через книги, фильмы, рассказы об исторических событиях и т.п. Россия для многих обычных литовцев — страшная, темная земля, известная только кровавыми историческими событиями. И это не совсем истеричный страх — в историческом контексте литовцам есть за что бояться России. Россия и СССР — не одно и то же, но Россия является неофициальным (а в некоторых сферах официальным) преемником СССР, и нынешние лидеры Литвы помнят много настоящих ужасов советского времени. Литовцы, как и русские и многие другие, страдали при Сталине; старшее поколение помнит, как родственников и друзей высылали в Сибирь, и мало кто из этих поездок вернулся. Советские так называемые либералы оказались для литовцев не лучше — ныне правящее поколение — литовцы среднего возраста хорошо помнят события 13-го января 1991-го года, когда советские танки в последней, отчаянной попытке не отпустить часть Союза наступали на здание парламента Литвы и вильнюсскую телебашню, что привело к гибели 13 человек. Этот приказ дал либерал-реформатор Горбачев.

Но почему историческая память литовцев, которая вечно напоминает о нападениях и преступлениях против страны и народа, особенно сильна здесь, сильнее, чем в других прибалтийских странах? Возможно потому, что история Литвы как Великого Княжества, а затем Речи Посполитой и крупнейшей страны в Европе заставляет литовцев, гордых прошлым своей страны, крайне остро чувствовать стыд и гнев за то, что произошло с ней потом. Эти чувства родили и страх перед Россией, который существовал в какой-то мере с самого начала постсоветского периода, но стремительно возрос после событий на Украине и в Крыму. Тогда многие литовцы сразу сделали вывод о том, что если Крым — Россия, то и Литва скоро будет «русской», а оставшихся было легко уговорить политикам и СМИ. Этим и объясняются такие масштабные изменения в восприятии восточного соседа: в 2011-ом году 53% литовцев приветствовали Россию, а в 2014-ом уже 87% считали, что Россия может в любой момент оккупировать Литву или ее часть.

Необходимо добавить еще один нюанс к анализу Сергея Рекеды и других экспертов. Хотя очевидно, что вероятность возникновения конфликта в Прибалтике зависит скорее от отношений между Россией и Западом, чем от самих прибалтийских стран, все-таки державы не существуют в вакууме. Маленькие страны имеют возможность манипулировать США и мировыми лидерами, поощряя военное сотрудничество, доставку техники и оборудования, и риторическую поддержку. Американцы, например, доверяют прибалтийским союзникам — ужасающие истории, рассказываемые ими, усиливают антироссийскую политическую линию в США. Даля Грибаускайте заявляет американским политикам, что «нам необходимо серьезное участие США как для сдерживания, так и для защиты», и называет целью постоянное присутствие американских войск не только посредством НАТО, но и на двусторонней основе. Американский генерал Реймонд Томас обосновывает присутствие вооруженных сил США в Прибалтике тем, что «они напуганы до смерти Россией. Они очень открыто об этом заявляют. Они отчаянно просят наше лидерство.» Таким образом Литва сама создает неблагоприятные условия для своего будущего. Разногласия между Россией и Западом были бы и без участия прибалтийских стран, но именно благодаря им западным политикам и военным есть на что ссылаться, чтобы оправдать свою антироссийскую политику.

Итак, в чем же заключается причина наращивания военных сил в Литве в значительной больше степени, чем в Эстонии и Латвии? В близости к Калининграду, в страхе перед Россией, усиленном исторической памятью и СМИ, и в пользе для литовских властей привлечения поддержки Запада. Когда речь идет о причинах напряжения между Россией и Литвой, местное русскоязычное население не играет значительной роли. Это доказывают, что рассматривать прибалтийские страны нужно отдельно, чтобы проводить точный анализ ситуации.

Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся