Особой сферой для укрепления индо-корейских отношений является военно-техническое сотрудничество. Здесь Индия также стремится к максимальной диверсификации своего рынка вооружений, закупая оружие у России, Франции, Великобритании, Израиля и США. Потребности Индии в развитии своего военного потенциала и обновлении состава военной техники достаточно широки: ей необходимо осуществлять мониторинг водного пространства, обновлять свой авиапарк, развивать ПРО и ракетное вооружение. Южной Корее будет достаточно сложно соответствовать растущим запросам Индии и закрепиться на этом рынке, однако некоторые южнокорейские предложения все же способны вызвать интерес у Нью-Дели. РК может поставлять учебно-тренировочные самолеты KT-1 «Унби» или сконструированные на их базе современные сверхзвуковые самолеты T-50, уже вышедшие на мировой рынок. Также южнокорейские компании сейчас активно разрабатывают беспилотные летательные аппараты (например, современный беспилотный конвертоплан KARI TR-100), возможности оперативного применения которых весьма разнообразны и определенно могут быть привлекательными для Индии. Один из козырей РК – это судостроение; здесь видится перспективным совместное строительство эсминцев программы KDX-III для Индии, где Корея сможет выполнить постройку корпусов кораблей, а США – оснащение их боевой информационно-управляющей системой Aegis [2, p. 49]. Помимо этого, в долгосрочной перспективе можно считать интересной возможность строительства и поставки в Индию УДК-вертолетоносца «Токто», поскольку конструкция данной модели предполагает размещение на ней в том числе и конвертопланов V-22 Osprey, покупку которых в настоящее время рассматривает Индия.

Также во время июльского визита Мун Чжэина в Индию стороны договорились значительно укрепить двусторонние военные связи. Индия и РК участвуют в совместных военных учениях и договорились их расширить, кроме того, планируется проведение различных программ обучения, обмена опытом, совместного участия в НИОКР, а главное – привлечения инвестиций южнокорейских компаний оборонно-промышленного комплекса [3]. Подобное сближение двух стран выглядит логичным ввиду укрепляющихся позиций Китая в регионе: камнем преткновения между Сеулом и Пекином стала проблема размещения в Корее батареи ПРО THAAD, что на определенном этапе вызвало большие ограничения, введенными Китаем против южнокорейских компаний (по аналогии с Brexit некоторыми авторами эта ситуация называлась China Exit). В настоящий момент южнокорейский бизнес четко осознает неоднозначность ситуации и стремится переориентироваться на другие рынки. В некотором смысле в политическом измерении присутствует та же логика: укрепление военно-политического сотрудничества между Индией и Кореей позволит уравновесить баланс сил в регионе и снизить степень зависимости Кореи от КНР. В стратегическом отношении подобные стремления не лишены смысла, однако сейчас не наблюдается серьезного фундамента для формирования крепкого политического и дипломатического партнерства между странами. К примеру, многократно озвученная инициатива участия Индии в урегулировании межкорейского вопроса не имеет видимых перспектив: единственным игроком, способным влиять на КНДР, остается Китай, причем его действия оказывают скорее позитивное влияние на продолжающийся дипломатический диалог на Корейском полуострове. Только в случае серьезного ухудшения отношений с Китаем Южная Корея будет готова на всестороннюю переориентацию политического курса на Индию, что сегодня остается не более чем перспективным вариантом, несмотря на то, что торгово-экономические связи двух стран стабильно растут.