В интервью корреспонденту «Нового Калининграда.Ru» ректор БФУ им. Канта Андрей Клемешев рассказал, чего удалось достичь университету за 3 года после принятия статуса федерального, постарался убедить, что миллиарды рублей, выделенные на развития вуза, тратятся не впустую, посетовал на местный бизнес и прокомментировал критику со стороны Николая Цуканова.
— Андрей Павлович, в общей сложности вы находитесь на должности ректора 16 лет. Из них 3 года руководите БФУ им. И. Канта. Чего удалось добиться за эти годы после переименования РГУ?
— Мне кажется, университету удалось решить несколько важных вопросов. Первый — это подготовка стратегии развития университета, когда принималось решение о его статусе как федерального. Многие годы до этого речь шла о выживании, а не о развитии. При этом для нас особенно важны конкретные приоритеты развития как федерального, так и регионального уровня.
Второй момент. Раньше мы развивались прежде всего как образовательное учреждение, а современный университет без науки не имеет права на существование. Конечно, после периода 90-х годов, когда система высшего образования и российской науки в значительной степени деградировала, было очень важно хотя бы восстановить ее ключевые звенья. Если брать Калининградский регион, пришлось фактически заново создавать научные направления в условиях острого дефицита соответствующей инфраструктуры и кадрового потенциала. Нужно было точно определить такие приоритетные направления нашего развития, которые задали бы планку всему движению университета. Я считаю, что это удалось сделать, потому что сегодня в университете успешно действует целый ряд научно-исследовательских центров самого высокого уровня. Только в 2013 году университетом были выиграны конкурсы по Постановлениям Правительства РФ «О мерах государственной поддержки развития кооперации российских высших учебных заведений и организаций, реализующих комплексные проекты по созданию высокотехнологичного производства» и «О выделении грантов Правительства Российской Федерации для государственной поддержки научных исследований».
У нас появилась особая категория научных сотрудников. Сейчас их около ста. У этой категории учёных есть и хорошее оборудование, а главное — хорошие результаты исследований. Важно отметить, что к нам очень охотно люди приезжают. И в плане перспективы нашего развития это очень важно.
— Позвольте уточнить по поводу 6,8 миллиарда рублей, которые по распоряжению Правительства в 2011 году были выделены университету…
— 5 миллиардов. Каждый год по миллиарду.
— У вас есть какие-либо внутривузовские схемы, предотвращающие финансовые потери, нецелевое использование средств?
— Есть общие нормы по управлению бюджетным финансированием, которым мы следуем. Поверьте мне как руководителю, я заинтересован, чтобы всё было как можно прозрачнее. Ряд фильтров у нас уже стоит. Мы находимся под пристальным вниманием, нас проверяют, смотрят по всем нашим затратам. Ежегодно проводятся проверки службы финансового надзора Министерства финансов, прокурорские проверки. Только в 2013 году нас проверяла контрольно-счетная палата Калининградской области и комиссия Минобрнауки России, проверяли всю финансово-хозяйственную деятельность. Каких-либо серьезных нарушений не обнаружили. В этом году тоже ожидаем ряд проверок.
При этом направления финансирования по программе развития у нас очень чётко определены и регламентированы. Мы не можем эти деньги, например, направлять на зарплату и капитальное строительство. Можем — на разработку и развитие образовательных программ. В их создании принимают участие и наши преподаватели. Проверка качества разработанных программ проходит через внешнюю экспертизу — гильдию экспертов в сфере высшего профессионального образования.
— Согласно правительственному распоряжению, финансирование программы развития университета до 2020 года делится на 3 этапа. Второй этап длится с 2012 по 2015 год. Он самый затратный — 4,7 миллиарда рублей. На остальные пять лет останется один миллиард рублей.
— Федеральное бюджетное финансирование предполагается на первые 5 лет. Оно должно стать условием расширяющегося привлечения средств из других источников.
— Вы имеете в виду «создание условий для дальнейшего привлечения средств на развитие университета из реального сектора экономики»? Каким образом вы собираетесь привлекать средства?
— В плане привлечения инвестиций важным шагом является создание инновационного (научно-технологического) парка, призванного стать важнейшим элементом научно-технической инфраструктуры и фактором привлечения дополнительных финансовых ресурсов. В июле заканчиваем возведение парка и начинаем перевозить туда научное оборудование.
— Это «Фабрика» на ул. Гайдара, 4?
— Да, инновационный парк «Фабрика». Это значительная веха в развитии не только университета, но и региона. Мы создаём научно-технический парк, который сам по себе будет являться крупнейшим субъектом в научно-прикладной деятельности региона.
Там будут располагаться научные центры и лаборатории: центр функциональных наноматериалов, лаборатория фундаментального и прикладного материаловедения; лаборатория новых магнитных материалов, центр энергоэффективности; лаборатория оптических излучений; лаборатория интеллектуальной робототехники; высокотехнологичный обрабатывающий центр и другие.
Важнейшим результатом деятельности наших научных подразделений уже сегодня стало привлечение дополнительных финансовых ресурсов на сотни миллионов рублей. Кроме того, пересматриваем и образовательные программы, которые все в большей степени ориентированы на потребности экономики региона, его социальной инфраструктуры. Речь идёт о современных образовательных программах в сфере строительства, микроэлектроники, медицины. Конечно, здесь возникает проблема, связанная со спецификой структуры экономики региона.
— Потому что партнёров сложно найти?
— Именно так. У нас в основном мелкий и средний бизнес. Трудно говорить о значительных наукоемких производствах. Конечно, есть ОКБ «Факел», группа компаний GS, и мы с ними работаем. Но для того, чтобы обеспечить свое развитие в этом направлении, мы сотрудничаем с госкорпорациями — Росатомом, Газпромом. Но, как я уже заметил, особое внимание мы уделяем созданию собственной научно-технологичной инфраструктуры, которая фактически должна обеспечить формирование абсолютно новых наукоемких сегментов экономики региона. В частности, в сфере медицинских биотехнологий и современного материаловедения.
— Складывается ощущение — может быть, оно у меня ошибочное — что университет превращается или уже превратился в крупную монополию, затмевающую остальные вузы на территории тесного анклава.
— Во-первых, было бы ошибкой использовать здесь сам термин «монополия». Напомню, что речь идет о государственной политике в сфере высшего образования, о государственном университете. Во-вторых, в регионе существует и функционирует еще один государственный вуз «гражданского» профиля — Калининградский государственный технический университет, имеющий в рамках рыбной отрасли федеральное значение. Наконец, лишь около трети калининградских студентов обучаются в БФУ им. И. Канта, многие являются студентами различного рода филиалов и частных вузов, которые вряд ли сегодня в состоянии обеспечить необходимое качество обучения. Даже названным крупным калининградским вузам сегодня сложно обеспечить подготовку конкурентоспособных в современном мире специалистов. Очень многое мы потеряли в прошлые годы, очень многое надо заново создавать, а ресурсы в настоящее время крайне ограничены. Понятно, что речь идет об эффективной концентрации этих ресурсов.
— Недавно в региональном правительстве на совете по культуре, где вы присутствовали, шла речь о восстановлении домика Канта. Что, по-вашему, там должно быть?
— Эта проблема имеет два аспекта. С одной стороны, мы обязаны вести себя цивилизованно в плане сохранения и поддержания в цивилизованном виде памятных мест, связанных с жизнью и деятельностью великих деятелей мировой культуры. По тому, в каком состоянии находятся эти места, судят прежде всего о нас. В этом плане я полагаю, что надо восстановить и привести в достойный вид в той или иной степени сохранившиеся места, связанные с Кантом, на территории области.
Понятно, что прежде всего речь идет о могиле Канта и о соборе на Острове, который должен носить имя Канта. Здесь усилиями, прежде всего, Игоря Александровича Одинцова уже проделана колоссальная работа. Очевидно, необходимо сделать своеобразные филиалы собора на базе так называемого домика пастора в поселке Веселовка, а также использовать историческую башню в поселке Курортное. С другой стороны, обращение к наследию Канта отнюдь не означает, что каждый калининградец будет читать «Критику чистого разума». Речь идет о том, что это обращение к сложному историко-культурному наследию нашего региона заставляет нас активнее осмысливать наше настоящее, с большим уважением относиться к нашей собственной культуре. А в плане воспитания дает возможность избегать, с одной стороны, ксенофобии, с другой – всеядности в социокультурном плане.
— Университет планирует внести свою лепту в проект «Сердце города»?
— О развитии нашего города говорить можно очень долго. Конечно, хорошо, что сегодня начали обсуждать хоть какой-то проект, связанный с этим. Вместе с тем надо помнить о необходимости иметь общее представление о развитии города, а затем уже обсуждать, что делать с его «сердцем». Не менее важно ввести сегодня жесткий мораторий на любую застройку в тех или иных районах города. Так, навряд ли «сердце» забьётся, если будут окончательно уничтожены «легкие» города. К сожалению, многочисленные обсуждения различного рода прожектов, касающихся города, зачастую становятся своеобразной дымовой завесой продолжающегося процесса точечной застройки, ведущей к уничтожению города как такового, к транспортному коллапсу.
— Известно, что проект по реконструкции Литовского вала и восстановлению «зеленого пояса Шнайдера» затрагивает земли университета. Как этот нюанс планируется решать?
— Меня это настораживает. Появление такого рода проектов часто бывает первым шагом к разделу и переделу чьей-то собственности, особенно это касается земли. Университету даже в самые сложные годы удалось удержать один из самых больших землеотводов в городе. Он находится в федеральной собственности, поэтому как минимум странно, что обсуждаются проекты, касающиеся университета, без участия самого университета.
— В каких вы вообще отношениях с областным правительством? Есть какие-то противоречия?
— Руководство университета всегда старалось иметь хорошие отношения с руководителями региона. Вместе с тем лишь в последние годы университет стал рассматриваться в качестве субъекта регионального развития. Поддержка региональным руководством решения о присвоения университету статуса федерального дало возможность развивать как материально-техническую базу, так и кадровый потенциал. Один лишь пример — передача университету территории и зданий бывшей обувной фабрики, где полным ходом идет строительство научно-технологического парка.
— Не могли бы вы прокомментировать слова Николая Цуканова о БФУ им. Канта, сказанные им в феврале 2012 года: «Там не развита прикладная наука, да и вообще, в принципе, наука. Хотя они, наверное, на меня за это обидятся. Но это именно так».
— Нет сомнения, мы начали с достаточно низкого уровня, если учитывать современное состояние мировой науки. Надо сказать, что и в советское время наш регион не отличался особым научным потенциалом. Еще более важным негативным фактором стал общий процесс деградации российской науки в 90-е годы. Но именно поэтому нельзя не видеть высокие темпы развития научных исследований на данном этапе развития университета. Конечно, речь идет о приоритетных направлениях, еще не весь университет втянулся в этот процесс. Но последние наши результаты трудно поставить под сомнение. Именно поэтому губернатор во время недавнего посещения университета имел полное право сказать: «Шаги, которые сделал университет за три года, имеют колоссальный размах»
— Вы с 2011 года по инициативе губернатора Николая Цуканова являетесь членом Калининградской общественной палаты. Никогда не думали над реальной политической карьерой?
Источник: gorodkanta.ru
