Взглянуть на себя со стороны и услышать мнение эксперта о результатах своей работы - об этом, наверное, задумывается каждый, кто стремится к развитию и самосовершенствованию… Мы в ООН - не исключение, поэтому, когда представился случай побеседовать с Федором Лукьяновым, главным редактором журнала «Россия в глобальной политике» и научным директором Международного дискуссионного клуба «Валдай», мы постарались такую возможность не упустить.
Федор Александрович побывал в штаб-квартире ООН и откликнулся на приглашение Службы новостей рассказать о своем впечатлении от общения с Генеральным секретарем Антониу Гутерришем, который в июне встретился с членами дискуссионного клуба «Валдай» в Москве, а также поделиться мнением о работе и путях развития всемирной организации. С ним побеседовал Антон Успенский.
ФЛ: Спасибо большое за приглашение! Генеральный секретарь ООН оказал высокую честь клубу «Валдай».
Мне кажется, что политика в ее классическом понимании, то есть выражение устремлений, чувств, эмоций людей в форме определенных действий и заявлений, сейчас снова востребована. Снова - потому что был период, когда казалось, что все настолько устоялось - на любом уровне, хоть на национальном, хоть на международном, что есть институты, есть алгоритмы определенные, по которым эти институты живут и работают… Может, было бы и здорово, если бы оно так и было, но явно совершенно возник разрыв между чаяниями масс и действиями политических верхушек, причем это касается практически любой страны, любого региона.
Переходя от национального уровня к международному отмечу, что ООН - совершенно идеальное воплощение «трибуны» для публичной политики - и Генассамблея, и заседания Совета Безопасности. Это ровно то, что по идее должно исполнять роль форума в античном понимании этого слова. В то же время не секрет, и самой Организацией Объединенных Наций это не скрывается, а открыто и активно обсуждается на протяжении уже многих лет, есть проблема «забюрократизированности», проблема отрыва аппарата от «земли». Это неизбежно в таких крупных структурах, но неизбежность не является оправданием. И поэтому то, что говорил Генеральный секретарь совершенно справедливо: он говорил как раз о том, что кроме ООН нет (и невозможно придумать) какой-то другой структуры, которая могла бы выполнять эту функцию. Отвечая на вопросы присутствовавших на мероприятии, Генеральный секретарь напомнил о том, что его должность своеобразная, специфическая: он с одной стороны, конечно, политик, а с другой стороны он все-таки менеджер. На мой взгляд, г-н Гутерриш справляется с этой работой виртуозно, другой вопрос, что не всегда журналисты этим довольны, потому что они ждут каких-то ярких высказываний, а это просто исключено по определению.
То, что говорил Генеральный секретарь, и это очень созвучно тому, что я давно уже и думал, и писал в разных контекстах: ООН много критикуют за неэффективность, за неспособность принимать решения и т.д. При этом критиковать ООН - все равно что встать перед зеркалом и начать на него ругаться: «Что же я так плохо выгляжу?». ООН - это отражение состояния мировой системы и некая равнодействующая тех воль, или отсутствия таковых, которые собраны в ее составе. Критиковать ее значит критиковать себя. Тогда - посмотри на себя и постарайся понять, что ты лично - эта страна, та страна, этот регион, тот регион - сделал для того, чтобы ООН была более эффективной? Тогда вопросов будет очень много к конкретным странам-членам.
АУ: А в каких, на Ваш взгляд, направлениях ООН все же удается отвечать на те вызовы, которые современность нам бросает?
ФЛ: При всех нареканиях, которые звучат в адрес Совета Безопасности ООН, особенно со стороны «международных масс», если можно так сказать, что, мол, там «окопалась» группа стран, которые себе присвоили привелегии и злоупотребляют ими в собственных интересах или для выяснения своих отношений, (в этом есть доля истины), Совет Безопасности, в той форме, как он есть и с теми полномочиями, которые есть у постоянных членов, по прежнему выполняет ту же функцию, ради которой и был создан: чтобы не было войны. Был период после окончания холодной войны и до начала XXI века, когда волна эйфории всех захлестнула настолько, что все стали думать, что проблемы войны и мира в международных отношениях больше нет. Есть какие-то локальные конфликты, которые надо решать, но то, чего опасались, и что случалось периодически в мировой истории - войны с вовлечением великих держав, уничтожающие целые континенты - все это в прошлом, и военная сила не так важна, а важна экономика и т.д.
Но, к сожалению, жизнь показала, что это не так. Военные угрозы как были, так и остались. И те принципы, которые были заложены при создании ООН, а именно - принцип «права вето» как замена войны, как способ избежать неизбежного в ином случае столкновения, он вернулись на повестку дня именно в том самом изначальном понимании. Поэтому я с большим опасением и удивлением слышу периодически возникающие идеи, что вообще право вето надо отменить, чтобы им не злоупотребляли. Можно по-разному относиться к политике России, Китая, США, Франции и Великобритании - постоянных членов - но категорически нельзя отнимать у Совбеза то, ради чего он был создан: чтобы эти баталии - публичные, закулисные, какие угодно, которые иногда заканчиваются наложением вето, - вытесняли ту форму, при помощи которой отношения выясняли раньше, а именно - пускали в ход армии и разбирались, кто сильнее.
АУ: Если говорить не о классической, а о «народной» дипломатии? ООН является площадкой для общения и неправительственных организаций, и других объединений людей. Сейчас такая народная дипломатия востребована? Можно ли, например, считать, что опыт Чемпионата мира по футболу в России показал, что спрос на такую дипломатию есть и открытое общение между народами - тоже один из путей обеспечения мира и баланса?
ФЛ: Конечно, да. Естественно, народная дипломатия, открытость, повышение количества и качества контактов между людьми важны. Но если задуматься о современных реалиях, боюсь, что все гораздо менее «линейно», чем хотелось бы. Тот же Чемпионат мира, безусловно, сыграл очень большую роль в том, чтобы для очень многих людей Россия раскрылась по-другому, а для России по-другому раскрылся мир. Никаких сомнений в этом нет. Будет ли это иметь долгосрочное воздействие на восприятие России в мире и наоборот? Я, к сожалению, не уверен в этом. Современная информационная и коммуникационная среда настолько интенсивна и насыщенна, настолько разнонаправленна, что эффект от даже таких крупных событий сохраняется недолго. Он размывается этим бесконечным потоком.
Что же касается неправительственных организаций, то здесь мы наблюдаем очень интересный феномен, который требует прежде всего академического изучения. Даже не политики это должны делать, а именно на уровне общественной теории. С одной стороны, мы наблюдаем мощный подъем активности людей, которые хотят играть роли и влиять на решения. Это объективный процесс. Вообще, демократизация мира происходит - не в том виде, в котором ее видели лет 15 назад американские неоконсерваторы. Идет эмансипация, подъем, огромного количества людей, которые не желают больше послушно исполнять чьи-то распоряжения - будь то на национальном уровне или на уровне международном. Это факт. Причем стимулировано это в значительной степени новыми формами коммуникации. Казалось бы, в этой ситуации у неправительственных организаций возникают новые возможности. Но если вдуматься, то как раз они попадают в очень сложное положение - в «клещи». Одна сторона этих клещей - это государства, которые по естественным причинам опасаются за свои прерогативы - не потому, что они все так любят власть, а потому, что это утрата, которая чревата катастрофами. Они начинают регулировать неправительственные организации. Это происходит не только в странах, которые принято считать недемократическими, но в тех или иных формах это происходит во всем мире, везде. Со второй стороны - совершенно противоположное: благодаря тем же самым новым средствам коммуникации у людей появляется возможность самоорганизовываться без всяких неправительственных организаций и институтов. Все «твиттер-революции», конечно, штампы, но это попытка объяснить тот феномен, когда людям не нужны партии, не нужны крупные структуры: они организовались «по-случаю», используя эти возможности. Мессенджеры стали способом самоорганизации. А это вызов неправительственным структурам, потому что возникает вопрос «А зачем?». У меня есть проблема, я бросил клич посредством сетей, и те, кому это интересно, объединяются и вопрос решают, а потом расходятся.
Поэтому, возвращаясь к ответу на вопрос, я считаю, что ООН как раз в уникальном положении - она с одной стороны отражает интересы государств, ведь члены организации - это государства. В тоже время ООН - это глобальное гражданское общество, по определению, иначе и не может быть. Мне кажется, что как раз в рамках ООН было бы очень правильно инициировать эту дискуссию, которая отличалась бы от того, что мы имеем до сих пор. Пока у нас дискуссия велась в русле того, как государства мешают и пытаются давить на неправительственные организации, или, наоборот, как неправительственные организации «подрывают» государства. На самом деле все намного сложнее.
Современный мир опровергает стереотипы, которые мы раньше знали.
ООН со своей универсальностью охвата и уникальной экспертизой, знанием, опытом - идеальная площадка для обсуждения будущего неправительственных организаций, того, что с ними будет происходить, например, через тридцать лет.
Источник:
Новости ООН 
