Дела островные

Готова ли Аргентина пойти на урегулирование ситуации вокруг Фолклендских (Мальвинских) островов? Смена дискурса со стороны аргентинского руководства стала сюрпризом не только для британцев, но и для сторонников президента Маурисио Макри — в его адрес уже слышны обвинения в предательстве.

Проблемные острова или история в двух словах

Принадлежность Фолклендских островов формально определена ООН довольно размыто: это автономная территория, административный контроль над которой осуществляет Великобритания, и на суверенитет над которой претендует Аргентина. Комиссия по деколонизации ООН ежегодно анализирует ситуацию на островах. Великобритания включает острова в свои Заморские территории, и в политико-правовом смысле архипелаг живет в рамках британской политической и административной системы.

Аргентина получила Фолкленды после войны за независимость с Испанией (1811 г.) и с того момента считает их своими. Однако испанцам эти острова, в сущности, не принадлежали — они получили их после подписания компромиссной Нуткинской конвенции конца XVIII в. (серии договоров, разделявших спорные территории между Испанией и Великобританией). До этого на Фолклендах существовали британские порядки. Поэтому в 1833 г. британцы, осознавая слабость Испании и новообразованной Аргентины, напали на острова, желая вернуть себе утраченные территории. Острова сдались практически без боя и вновь оказались под британским флагом. Аргентинцы, конечно, этого не забыли, и с тех самых пор пытаются заполучить Фолкленды обратно, в результате чего даже разразилась единственная война, в которой Аргентина принимала участие в XX в. (1982 г.). Впрочем, аргентинские усилия пока не приводят ровным счетом ни к чему, британцы не только отказываются обсуждать этот вопрос, но и провели в 2013 г. референдум на острове — подавляющее большинство населения (99,8%) высказалось за сохранение своего британского подданства.

REUTERS/Marcos Brindicci

В годы правления семейства Киршнер настроения в отношении Фолклендов в стране приближались к милитаристским, на самом высоком уровне не исключали силового решения вопроса. Британцы отнюдь не способствовали снятию напряжения — они начали разработку нефти в околоостровных водах, спровоцировав введение торговой блокады островов Аргентиной и многими другими странами Латинской и Карибской Америки. Вообще в вопросе принадлежности островов испаноязычные страны проявляют просто редчайшую солидарность, вы даже, скорее всего, не встретите в испаноязычном и отчасти португалоязычном пространстве названия Фолклендские, исключительно Мальвинские (Islas Malvinas) — именно так их называют аргентинцы. Вероятно, с особым удовольствием их называют Мальвинскими испанцы, сами конфликтующие с Великобританией по принадлежности Гибралтара.

Маятник качнулся

Как мы помним, Аргентина в 2015 г. стала еще одной страной, повернувшей «вправо»: после длительного правления левых сил президентом стал правый консервативный политик Маурисио Макри, сразу дистанцировавшийся от большинства политических практик семейства Киршнер.

С самого старта своего президентского срока М. Макри нацелился на диалог с британцами. Так, 13 сентября 2016 г. стороны подписали совместную декларацию, в которой прописывается возможность пересмотра торгового эмбарго, перспективы совместной разработки нефтяных и газовых месторождений, а также затрагиваются другие вопросы сотрудничества, включая рыболовство, судоходство и авиасообщение. Уже эта декларация — именно декларация, в которой даже не затрагиваются вопросы принадлежности территорий — вызывала шквал критики и стала причиной парламентских слушаний с участием министра иностранных дел Аргентины Сюзанны Малькорра, которой пришлось давать объяснения перед депутатами относительно подписанного документа.  Оппозиция и даже ряд однопартийцев президента считают, что декларация фактически дает британцам возможность вести разработку в водах вокруг архипелага, при этом Аргентина за это не получает никакой компенсации. Такая позиция не вполне верна — в подписанном документе речь идет пока только о «снятии всех барьеров» для дальнейшего сотрудничества, что отнюдь не подразумевает, что дальнейшее сотрудничество будет вестись на невыгодных для Буэнос-Айреса условиях.

AP

Встреча М.Макри и Д.Кэмерона на Давосском форуме, 2016.

М. Макри, оказавшийся под прицелом потока нелестных комментариев о предательстве, усугубил ситуацию в ходе своего пребывания в штаб-квартире ООН, где он выступал на сессии Генассамблеи. В его речи в отношении проблемы с островами использовались максимально мягкие формулировки, а также подчеркивался призыв «в дружественной манере» разрешить, наконец, проблему принадлежности Фолклендов. Что значит в «дружественной» и как разрешить — осталось за кадром, но общественности и оппозиции такой подход очень не понравился. Хуже его выступления была только пресс-конференция, на которой он заявил, что беседа в кулуарах сессии с британским премьером Терезой Мэй была очень продуктивной, и премьер готова обсуждать судьбу Фолклендов на самом высоком уровне. Из британского МИДа немедленно последовало опровержение этой информации, и оправдывать завравшегося президента вновь пришлось министру С. Малькорра, которая была вынуждена признать, что разговор, хоть и имел место, но островов напрямую не касался.

Иными словами, для желавшего развернуть аргентинскую политику на 180 градусов М. Макри ситуация пока складывается не лучшим образом. Несомненно, он свои усилия продолжит, однако остается только гадать, как далеко ему удастся зайти с учетом противодействия со стороны оппозиции: в Аргентине «левые» «правым», а «правые» «левым» ошибок не прощают.