Размышления о сербском нейтралитете. Исторический аспект

Во второй части размышлений поговорим о географическом и историческом аспекте проблемы сербского нейтралитета.

Может ли европейское государство в условиях возрождения «военного караула» на линии конфронтации сохранить нейтралитет и суверенность? Пример Австрии, Финляндии и Швейцарии показывает, что нейтральность обеспечивается либо посредством компромисса, либо наличием у государства ресурса, который делает его нейтральной площадкой.

Flickr / Nemanja

 Чем же обладает Сербия? Важным активом сербского государства является его географическое положение, обеспечивающее соединение направлений: западноевропейское и центральноевропейское с юго-восточноевропейским и ближневосточным. Здесь смыкаются основные магистрали: Берлин-Белград-Стамбул, Берлин-Белград-Ниш-Салоники-Афины, Гданьск-Варшава-Братислава-Будапешт-Белград-Скопье-Афины, речной маршрут Рейн-Майн-Дунай плюс река Сава, транспортные коридор VII (Вена-Будапешт-Белград-Констанца по реке Дунай) и коридор X, который имеет сразу несколько направлений [i]. Можно добавить, что здесь территория носит преимущественно равнинный характер, что выделяет ее на фоне гористой местности Балканского полуострова.

Коридор VII

Сербский учебник военной географии определяет геостратегическое положение Сербии как очень «чувствительное» (серб. осетливость) в связи с тем, что она находится в окружении четырех водных массивов: Среднедунайской низменности (Паннонская равнина), Черноморского, Эгейского, Адриатического бассейна. Значительная часть территории Сербии относится к треугольнику Кральево-Приштина-Скопье-София, куда также можно включить важный город Ниш, который определяется как «центральное пространство для маневра на Балканах, через которое проходят важнейшие коммуникации». Все это позволяет авторам учебника определить Сербию как центральное государство на южноевропейском театре военных действий [ii].

Однако в этом треугольнике сегодняшняя Сербия не является монополистом. Значительная часть этого ценного пространства относится к Македонии и отторгнутому краю Косово, где в 38 километрах от Приштины расположена американская военная база. Таким образом, в результате перемер 1991–2008 гг. она уже потеряла значительную часть контроля над этим ценным пространством.

Треугольник Кральево-Приштина-Скопье-София

Другая часть рискует быть потерянной после подписания договоров об индивидуальном партнерстве с НАТО (IPAP) и логистической поддержке (NSPO) в 2014–2016 гг. Как отмечает белградский исследователь С. Белоус, согласно Гаагским конвенциям 1907 г., в случае войны «запрещается проводить через территорию нейтральной Державы войска или обозы с военными или съестными припасами». Иными словами, в случае регионального или международного конфликта Соглашение о логистической поддержке НАТО может нивелировать нейтральный статус Сербии [iii]. «Кроме того, интеграция в ЕС сама по себе предполагает проведение «единой политики в сфере безопасности и обороны» — что тоже не особо согласуется даже с таким эвфемизмом как “военный нейтралитет”».

Сегодня, говоря о нейтралитете, вспоминают Движение неприсоединения и времена холодной войны. Однако «чем дальше ты заглянешь в историю, тем дальше ты увидишь будущее». Более показательной в контексте проблемы нейтралитета является судьба королевской Югославии в начале Второй мировой войны.

Британская карикатура 1941 г.www.incredibleimages4u.blogspot.ru

Югославия провозгласила нейтралитет 4 сентября 1939 г., объявив, что будет воздерживаться от участия в столкновениях, «в которых не затрагиваются ее независимость и целостность» [iv]. Югославские дипломаты встречались как с немецкими, так и англо-французскими представителями. 11 мая 1940 г. был заключен торговый договор с СССР, который предусматривал возможности поставок оружия, а 25 июня 1940 г. были установлены дипломатические отношения.

В конечном итоге Югославия стала жертвой изменившейся стратегической ситуации. Военное поражение Франции, уход с континента Великобритании после эвакуации из Дюнкерка (май–июнь 1940 г.) привели к тому, что Югославия осталась один на один с поглощенной Европой во главе с Германией и Италией, у которой были свои виды на регион, а также с Болгарией, Румынией и Венгрией, который были связаны к тому времени обязательствами с Германией. Тем не менее нейтралитет соблюдался предельно дисциплинированно. Так, вскоре после начала итало-греческой войны (28 октября 1940 г. – 23 апреля 1941 г.) итальянская авиация подвергла бомбардировке югославский город Битола (Македония). Белград проявил сдержанность и отказался от ответных акций. Но неудачные действия итальянской армии и угроза закрепления на Балканах английских сил по аналогии с Салоникским фронтом Первой мировой войны, вынудили Германию более жестко поставить вопрос в отношении своего южного фланга. Германия предлагала Белграду вполне почетные условия капитуляции. Согласно положениям пакта 25 марта 1941 г., страны Оси выражали готовность уважать территориальную целостность Югославии, гарантировали отказ от использования ее территории для транзита вооруженных сил и военной техники, обещали не требовать от нее военной помощи и дать доступ к порту Салоники ^[v]. Таким образом, Югославия получала определенные гарантии территориальной целостности, возможность вести торговые отношения со всеми сторонами и стабилизировать внутриполитическую ситуацию. Однако военный переворот 25–26 марта 1941 г., организованный, вероятно, не без участия английской стороны, привел к разрыву пакта и проведению «операции возмездия», закончившейся расчленением Югославии ^[vi].

Демонстрация в Белграде, 27 марта 1941 г.

Дилемма «лучше война, чем пакт», определенно, наложила отпечаток на сербскую политику. Но если в 1941 г. выбор стоял между  подписанием договора на достаточно лояльных условиях и оказанием военного сопротивления, то в 1990-е гг. Сначала Сербия столкнулась с агрессивной информационной кампанией параллельно с развитием вооруженных конфликтов в бывшей Югославии. Затем последовало Соглашение Рамбуйе, содержащее заведомо неприемлемые пункты[vii]. Следствием отказа сербской стороны подписать документ стали бомбардировки НАТО, после чего последовали очередные соглашения, сопровождавшиеся значительным количеством уступок в обмен на «реабилитацию» государства в глазах международной общественности.

Что бы Сербия не выбрала сегодня, это будет связано с рисками. Результатом многовекторной политики Сербии стало то, что она оказалась охваченной обязательствами и договоренностями по пяти направлениям: с ЕС, НАТО, Косово, соседними государствами и Россией.  Изменения на одном направлении неизбежно затрагивают другие, что почти гарантированно означает пересмотр либо новые уступки. Кроме того, сегодня, как и в 1941 г., значительная часть населения выступает против евроатлантического пакта, что в сочетании с внутриполитическими факторами может привести к социальному взрыву. Соответственно, у власти остается выбор – борьба с альтернативными настроениями методами пропаганды либо нейтрализация оппозиции «непарламентскими» способами. Возможны и другие варианты – например, усиление проевропейской оппозиции, которая смогла бы перехватить власть в случае краха существующего режима. Элементы этих сценариев можно было наблюдать в ходе парламентских выборов 2016 г.

Исторические параллели не могут быть полностью корректными. Однако динамика процесса свидетельствует, что рано или поздно руководству Сербии придется сделать выбор: либо согласовать политику с ЕС и пойти на уступки, либо заявить собственную позицию, но готовиться к издержкам. Жесткие условия означают принятие неприятных решений, а, значит, несмотря на всю лирику, и отношения с Россией будут оцениваться в Белграде весьма прагматично.