Первое, и самое важное: тезис о «завершении доминирования европейской цивилизации». Аргумент всё тот же: «странно делать вид», что речь идёт об обычном сдвиге центра тяжести — якобы имеет место фундаментальное изменение всей траектории развития. Простите, но я не «делаю вид», я вполне осознанно утверждаю, что никакого «упадка европейской цивилизации» нет. Эта цивилизация включает в себя Европу, самый благополучный пока в экономическом и социальном отношении регион мира (если г-н Крамаренко в этом сомневается, пусть хотя бы сравнит зарплаты, пенсии и пособия в ЕС и России); Соединённые Штаты (не только самую мощную в военном и технологическом отношении державу, но с недавних пор и крупнейшего производителя энергоносителей, каким когда-то была Россия); Латинскую Америку (в частности, Бразилию, недавно ставшую четвёртым в мире производителем автомобилей и третьим — гражданской авиатехники); ну и Австралию и Новую Зеландию. Эта цивилизация обеспечивает сегодня более половины глобального ВВП, 70% патентов, почти 84% экспорта капитала. Если автора так заботит «культура», которая якобы ушла из этой части мира, а не «количественные параметры», то спорить с ним я не буду, просто вспомню анекдот: «— Почему дела в России идут неважно? На что обратить внимание? — It’s all about economy, only economy! — Ах, иконами можно поправить дело? Спасибо за совет! Иконами, так иконами…». Если экономика, военная мощь, технологические возможности «лишь один из факторов, который необязательно определяет всё», то остаётся лишь ждать фактов, которые опровергнут это мнение. Аргументы здесь бессмысленны так же, как бессмысленно было опровергать величие решений XXVI Съезда партии, пока его не опровергла сама жизнь.
Я рад был прочитать новый текст А. Крамаренко, так как он, на мой взгляд, с одной стороны, стал менее резким, и, с другой стороны, позволил мне ещё больше сосредоточиться на наших основных разногласиях.
Сразу скажу: я оставлю без внимания мысли оппонента об «ущербности» тех или иных точек зрения и о том, что чьи-то наработки «могут быть выброшены в корзину». Я не отношусь так ни к каким концепциям, пусть даже они принадлежат американским и европейским авторам — просто потому, что такие формулы слишком часто (вероятно, не в этот раз, но всё же) скрывают нехватку аргументов. Я предпочту остановиться на шести пунктах.
Первое, и самое важное: тезис о «завершении доминирования европейской цивилизации». Аргумент всё тот же: «странно делать вид», что речь идёт об обычном сдвиге центра тяжести — якобы имеет место фундаментальное изменение всей траектории развития. Простите, но я не «делаю вид», я вполне осознанно утверждаю, что никакого «упадка европейской цивилизации» нет. Эта цивилизация включает в себя Европу, самый благополучный пока в экономическом и социальном отношении регион мира (если г-н Крамаренко в этом сомневается, пусть хотя бы сравнит зарплаты, пенсии и пособия в ЕС и России); Соединённые Штаты (не только самую мощную в военном и технологическом отношении державу, но с недавних пор и крупнейшего производителя энергоносителей, каким когда-то была Россия); Латинскую Америку (в частности, Бразилию, недавно ставшую четвёртым в мире производителем автомобилей и третьим — гражданской авиатехники); ну и Австралию и Новую Зеландию. Эта цивилизация обеспечивает сегодня более половины глобального ВВП, 70% патентов, почти 84% экспорта капитала. Если автора так заботит «культура», которая якобы ушла из этой части мира, а не «количественные параметры», то спорить с ним я не буду, просто вспомню анекдот: «— Почему дела в России идут неважно? На что обратить внимание? — It’s all about economy, only economy! — Ах, иконами можно поправить дело? Спасибо за совет! Иконами, так иконами…». Если экономика, военная мощь, технологические возможности «лишь один из факторов, который необязательно определяет всё», то остаётся лишь ждать фактов, которые опровергнут это мнение. Аргументы здесь бессмысленны так же, как бессмысленно было опровергать величие решений XXVI Съезда партии, пока его не опровергла сама жизнь.
Второй момент, который затрагивает автор: «крах» западного единства. Тут вспоминается и резкое изменение ситуации «после Трампа и Брекзита», и то, что западные элиты якобы увидели в Китае лидера глобализации, и заявления о создании европейской армии, и много чего ещё. Замечу: Трамп, как бы к нему ни относиться, не имеет шанса так засидеться в президентском кресле, как некоторые; про европейскую армию мы слышим, как минимум, с декларации Сен-Мало от 1998 г., а если уж покопаться поглубже, то и со времён де Голля — и ничего как не было, так и нет; ну а Брекзит касается в общем-то только ЕС и возвращает ситуацию не в какой-нибудь там XVII век, а всего лишь в начало 1970-х, когда серьёзных сомнений относительно «единства Запада» ни у кого не возникало. Что касается особо впечатляющего тезиса о том, что в западных элитах вдруг увидели в Китае лидера глобализации (не просто активно вовлеченную в мировые хозяйственные связи экономику, а лидера) — тут у меня прямая просьба к автору: предъявите цитаты, даты, и тех, кто так сказал (Тьерри Мариани, Найджела Фараджа и Сару Вагенкнехт не вспоминать). Хотелось бы понять, заявила ли какая-нибудь западная страна о своей готовности солидаризоваться с любым незападным государством против остальной части Запада? (Разговоры европейцев о том, что им очень хочется торговать с Ираном, также вряд ли являются доказательством, так как «единство» — это не совсем о том, в одной торговой сети вы отовариваетесь или в разных).
Третий вопрос касается «убогих людей, у которых у самих всё не ладится внутри и вовне» (это, если я правильно понял, не о нас, а опять о Западе). Я не очень вижу, чего такого сейчас у Запада не ладится. Экономика (да, я понимаю, что это мелочь по сравнению с духовностью, но всё же) растёт намного быстрее, чем у нас; зона евро, которой все российские эксперты предрекали распад, сохранилась; вложения иностранцев в казначейские облигации США только за последние 10 лет выросли в 2,7 раза (а мы с 2003 г. всё слушаем рассказы о «конвертируемом рубле»); НАТО существует, как и существовало; Америка и Европа остаются исключительно привлекательными для остального мира как места притяжения мигрантов; ну и далее по списку. Это, простите, в Воронеже, а не в Чикаго бывшей узнице концлагеря ампутируют по ошибке здоровую ногу вместо больной отчасти потому, что бюджет американского ведомства по делам ветеранов больше бюджета всего российского Министерства обороны — и при этом врачи отделываются выговором, хотя средняя сумма возмещения за такого рода врачебные ошибки достигает в США 1,7 млн долл. У «них» многое не ладится — но, повторю, успешность того или иного общества в условиях глобализации определяется масштабом направляемых в него потоков денег и мигрантов: и достаточно просто сравнить привлечённые зарубежные инвестиции в пересчёте на душу населения в той же Франции и в России, и многое станет понятным (правда, для того надо оперировать цифрами, чего А. Крамаренко по неизвестным мне причинам упорно избегает). Тут, правда, я вспомню его упрёк мне в том, что я сравнивал в своей статье темпы прироста военных расходов Китая и США, хотя нужно сравнить их абсолютные суммы. Сообщаю: США превосходят Китай в этом отношении в 3,4 раза, согласно утверждённым бюджетам на 2019 г.: автор хотел услышать эту цифру как аргумент в пользу тезиса о «завершении доминирования европейской цивилизации», или для чего-то ещё? Может, она доказывает, что на Западе «всё не ладится»?
Четвёртая тема будет, безусловно, самой непростой, так как она касается того, что «европейская цивилизация несёт ответственность за обе мировые войны и войну холодную». Тут, конечно, нужно сначала понять, причисляет ли автор Россию/СССР/Россию к «европейской цивилизации», ибо иначе тезис выглядит двусмысленно. Российская империя первой из великих держав объявила мобилизацию в 1914 г., что немало поспособствовало превращению австро-сербской войны в мировую. Советский Союз перешёл советско-польскую границу в западном направлении в 1939 г. раньше, чем начались военные действия на германо-французском фронте; заключённый им договор о ненападении серьёзно развязал руки нацистской Германии. В 1945 г. СССР напал на Японию, разрыв договора о ненападении с которой оговаривал отсрочку военных действий как минимум на год. Что до «холодных» войн — той, что началась после первой Крымской войны; что случилась после Второй мировой; и той, что идёт сейчас — тут тоже не всё так просто. В 1853 и 2014 гг. Россия сама начала конфронтацию, оккупировав в первом случае Молдавию и Валахию, а во втором — Крым, причём оба раза под предлогом защиты православного/русского (русскоязычного) населения. В 1946 г. Советский Союз cтал дестабилизировать ситуацию в Греции, а в 1948 г. блокировал Западный Берлин — за год до создания НАТО (замечу, само НАТО на протяжении «холодной войны» не провело ни одной совместной военной операции, в отличие от Организации Варшавского договора, которая пятьдесят лет тому назад подавила «Пражскую весну») (о трёх случаях «холодной войны» см. подробнее). Замечу: Запад во всех этих случаях вовсе не должен представляться идеальным — но Россия показывала себя вполне европейской страной в любой европейской конфронтации. Не более, но и не менее.
Пятый пункт (простите за каламбур) снова возвращает нас к важнейшему вопросу об империях. Соединённые Штаты, настаивает автор, «сами никогда не скрывали», что являются империей. Это несколько странный тезис, который, вероятно, восходит к вечно актуальному мнению бывшего министра иностранных дел СССР тов. Вышинского о признании как царице доказательств. Современное классическое определение империи называет таковой «а relationship, formal or informal, in which one state controls the effective political sovereignty of another political society» (Doyle, Michael. Empires, Ithaca (NY), London: Cornell Univ. Press, 1996, p. 45). Вопрос о роли доллара в мировой экономике, к которому автор затем переходит в попытке обосновать имперскую сущность Соединённых Штатов, не имеет к теме ни малейшего отношения: после окончания Второй мировой войны, когда США были крупнейшим донором мировой финансовой системы, создать «международную резервную валюту, которая не была бы национальной», было невозможно. Я понимаю, что авторитет Дж. М. Кейнса давит на читателя — но подобная валюта была создана только через полвека, и то Европейский союз сегодня обладает некоторыми элементами суверенитета, в то время как попытки создать подлинно глобальную валюту не обсуждаются и сейчас. На протяжении многих десятилетий роль американского доллара и возможности США быстро расширять предложение валюты в условиях кризиса оказывали крайне благоприятное влияние на мировую экономику, что бы там ни представлялось М. Хазину и другим отечественным экономистам с особым взглядом на роль доллара. Но мы отвлеклись. Важнейший элемент понятия империи связан с прямым контролем над суверенитетом других народов — и в данном отношении Соединённые Штаты были империей только непродолжительное время в начале ХХ века, и единственные из великих держав быстро ушли от этой неблагодарной миссии. Что же до названий, то, повторю, на них не стоит зацикливаться: помнится, не так давно в Центральной Африке — как раз там, где у России нынче появились интересы, — существовала руководимая другим гурманом страна, тоже называвшаяся империей, но вовсе ей не являвшаяся.
И, наконец, шестой момент, который хотелось бы отметить: помимо некоторой нелюбви к цифрам А. Крамаренко демонстрирует определённую небрежность в определении последовательности событий и их причинно-следственной связи. Так, например, меня немало удивила мысль о том, что «отмену ограничений на пребывание Си Цзиньпина у власти можно квалифицировать как элемент властной мобилизации, продиктованной враждебной политикой США». В это сложно поверить. Подготовка изменений в Устав КПК, принятый на XIX Съезде партии, где нынешний лидер был назван по имени наряду только лишь с Мао, шла весной и летом 2017 г., вскоре после прекрасной встречи товарища Си с президентом Трампом в Мар-а-Лаго; само решение о допустимости третьего срока было принято 25 февраля 2018 г., в то время как первое повышение американцами таможенного тарифа на китайские товары случилось 22 марта. Приблизительно таким же передёргиванием является и тезис автора о том, что, как и Китай, Россия «отстаивает свои законные национальные интересы, в том числе и в непосредственной близости от своих границ», в частности… в Восточном Средиземноморье (?). Расстояние между Ростовом и Дамаском, замечу, больше, чем между Смоленском и Брюсселем — так что «непосредственная близость» трактуется тут немного, как бы так сказать, расширительно. Но основной вопрос всё же касается именно причинно-следственной связи — и мне кажется, что такое описание действий Китая представляется своего рода «обратным переводом» с российской риторики, часто объясняющей реальные шаги Кремля неслучившимися действиями Запада.
Заканчивая этот текст, хочу подчеркнуть самое важное в своей позиции: я не настаивал и не настаиваю на том, что России нужно отказаться от союза с Китаем и начать выстраивать партнёрство с Америкой; я не утверждал и не утверждаю, что многополярный мир невозможен или что он несомненно станет прелюдией к войне. Я лишь сомневаюсь в тезисах тех российских авторов, которые придерживаются официальной точки зрения, считая её «очевидно» верной; меня не убеждают их аргументы. Я ценю упоминание А. Крамаренко того факта, что мы вместе участвовали в обсуждениях ряда вопросов на встречах в кремлёвских кабинетах около десяти лет назад — но я не помню, чтобы от него слышались возражения против тезиса о том, что «не надо ссориться с Западом». В то время, вероятно, мы были солидарны в большей части наших подходов, чем сегодня. Я верю, что время может вновь изменить наши позиции, и снова окажемся единомышленниками. Но когда и по каким именно пунктам, я пока не могу сказать определённо…