Распечатать
Оценить статью
(Голосов: 12, Рейтинг: 4.92)
 (12 голосов)
Поделиться статьей
Наджиба Мустафаева

К.ю.н., научный сотрудник отдела анализа внешней политики Центра Стратегических Исследований при Президенте Азербайджанской Республики

Вступивший в свои права 2018 год будет проходить под знаком всемирного празднования 70-летнего юбилея Всеобщей декларации прав человека, первого в истории человечества универсального международно-правового акта. Данный документ является также и первым в череде универсальных международных актов общего характера, регулирующих сферу прав человека. Так, совместно с принятыми в 1966 г. Пактами о правах человека, а также факультативными протоколами к ним, Всеобщая декларация прав человека открывает перечень международных документов известных как Международный Билль о правах человека.

По прошествии 70 лет обещания и клятвы «никогда больше», заложенные отцами-основателями в Устав ООН и Всеобщую декларацию прав человека, остаются нереализованными. Преступления против человечности, страшные последствия политики геноцида и апартеида, представляющие собой систематические и грубые нарушений прав человека со всей очевидностью доказывают недостатки в международно-правовом регулировании данной сферы и несостоятельность международных институтов, призванных обеспечивать мир, безопасность и достоинство человеческой личности.

Современная дискуссия по правозащитной тематике, приуроченная к 70-летнему юбилею без преувеличений эпохального документа, сама по себе является отражением значительных перемен, которые произошли со времени ее принятия. Учитывая конфронтационный характер отношений Запада и России, вряд ли сегодня стало бы возможным принятие такого документа, явившегося грандиозным компромиссом политически и идеологически противоборствующих сторон. Нынешняя полемика ведется в условиях стремительно глобализирующегося мира, в котором игнорирование фактов массовых и грубых нарушений прав человека в одном государстве или регионе, грозит угрозой планетарного масштаба. Это в свою очередь усиливает и по-новому актуализирует значимость Всеобщей декларации прав человека, приверженность принципам которой требует политической воли государств международного сообщества, а также институциональной реформы организаций и существующих механизмов, призванных обеспечивать международную защиту прав человека.


Вступивший в свои права 2018 год будет проходить под знаком всемирного празднования 70-летнего юбилея Всеобщей декларации прав человека, первого в истории человечества универсального международно-правового акта, в котором были закреплены основные права и свободы человека. Совместно с принятыми в 1966 г. Пактами о правах человека, а также факультативными протоколами к ним, Всеобщая декларация прав человека открывает перечень международных документов известных как Международный Билль о правах человека.

Примечателен тот факт, что Декларация, идея создания которой зиждилась на демократических и культурных идеалах человечества, вобрала в себя положения таких культовых правовых достижений своего времени как английский Билль о правах человека 1689 г., Декларация независимости США 1776 г., американский Билль о правах человека 1791 г. и французская Декларация прав человека и гражданина 1789 г. и др.

При этом принятие этого эпохального документа, созданного фактически на руинах Второй мировой войны, проходило в условиях сложнейшей дипломатической борьбы в лучших традициях холодной войны. Западные страны, руководствуясь в первую очередь положениями французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г., а также Конституцией США 1787 г., исходили из необходимости признания естественного характера основных прав человека. Учитывая тот факт, что эти документы содержали перечень гражданских (личных) и политических прав, делегаты западных стран возражали против включения в проект документа экономических и социальных прав. СССР же напротив, опираясь на свой основной закон — Конституцию 1936 г., выступал за включение в Декларацию именно этой категории прав человека. Более того, абсолютизировав принцип государственного суверенитета, советская делегация выступала против признания естественного характера прав человека, исходя из позитивистского подхода о том, что права человек получает от государства, которое по своему усмотрению закрепляет их в законодательном порядке [1]. Кроме этого, среди камней преткновения вполне ожидаемо оказался и вопрос о праве на частную собственность, разногласия, по поводу которого базировались не только на положениях внутригосударственных нормативно-правовых актов, но и были продиктованы идеологическими соображениями.

Каким же образом удалось найти компромисс и согласовать окончательный текст Всеобщей декларации прав человека, не взирая на прямо противоположные трактовки и принципиально различные оценки социально-политических категорий со стороны противоборствующих блоков? Как отмечает профессор В.А. Карташкин, при разработке и принятии Всеобщей декларации, как и других документов в области прав человека, «государства с различными общественными системами сознательно не уточняли содержания многих обсуждаемых понятий и не давали им классовых определений». Так, «в их определение вкладывался общедемократический и общечеловеческий смысл, приемлемый для всех». Автор уточняет, что «с одной стороны Запад исходил из того, что социальный прогресс, права и свободы человека можно обеспечить на базе рыночной экономики», в то время когда СССР для достижения этой же цели исходил из «необходимости ликвидации капиталистического общества и построения социализма и коммунизма». «С другой стороны, страны с различными общественными системами признавали, что основные права и свободы могут быть обеспечены путем развития социального прогресса в условиях существующего строя». Кроме этого, договаривающиеся стороны допускали компромисс в виде возможности «различного толкования содержания и способов реализации определенных прав человека» [1].

Противоречия в позициях сторон во многом явились причиной того, что многие статьи документа носят общий характер. Однако следует отметить и тот факт, что использование норм внутригосударственных нормативно-правовых актов государств-членов ООН способствовало тому, что отдельные статьи Декларации четко сформулированы и зачастую напоминают положения национальных конституций, которые были взяты за основу при составлении текста документа [1].

Пожалуй, наиболее дискуссионным и неоднозначным вопросом является определение правового статуса Декларации. Учитывая тот факт, что Декларация была принята в виде резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, она носит не обязательный, а рекомендательный характер. Однако необходимо учитывать и то немаловажное обстоятельство, что документ разрабатывался и принимался в период, когда идеалы демократии, гуманизма и уважения прав человека не имели повсеместного признания, в связи с чем, Декларация задумывалась как некий образец для развития национального законодательства государств в сфере обеспечения прав человека. Перечисленные в ней права и свободы человека играли роль образца для конкретного перечня прав, реализацию которых должны обеспечивать государства в рамках национальной юрисдикции. И не смотря на то, что за это время государства присоединились к внушительному числу международно-правовых договоров в области прав человека и таким образом связали себя договорными обязательствами [3], Декларация остается основным международным документом, представляющим собой своего рода ориентир, моральный авторитет которого не вызывает сомнений. Однако и здесь необходимо оговориться и отметить не только нравственную сторону рассматриваемого документа, но и весомый вклад Декларации в принятие последующих международных универсальных и региональных договоров в области прав человека, а также национального законодательства государств. Более того, в ряде государств (Австрия) положения Декларации имеют прямую юридическую силу и выступают в качестве правовой нормы, которую вправе использовать национальные суды (Италия, Бельгия, США). Вместе с тем, большинство правовых систем мира не признают положения Декларации как в качестве договорных, так и обычных норм международного права, в связи с чем, в решениях национальных судебных органов довольно-таки часто встречаются «мотивировки, отвергающие Декларацию как источник императивных норм» [3]. Однако положения Декларации, будучи стандартом в области прав человека, широко используются при судебном толковании норм внутригосударственного права (Канада, Франция, Индия, Австралия), не имея при этом обязательной юридической силы.

Принятая 70 лет назад в качестве «стандарта, к достижению которого должны стремиться все народы и все государства», Декларация претерпела определенную юридическую трансформацию, связанную с постоянным развитием и уточнением в процессе заключения международных договоров ее положений, оказавших, как уже было отмечено, влияние как на внутригосударственную, так и международную практику. В этой связи небезосновательно звучит утверждение о необходимости признания за определенными положениями Декларации характера норм международного обычного права. По мнению профессора Р. Мюллерсона, «в таком подходе больше просматриваются благие намерения, нежели строго юридический подход» [2]. Так, учитывая тот факт, что ряд государств не является участником основных международных договоров по правам человека, положения Всеобщей декларации прав человека должны действовать для них в качестве обязательных норм обычного права, которые формируются в результате «международной практики государств и постепенно признаются ими в качестве правовой нормы» (ст. 38 Статута Международного суда ООН). В этой связи профессор Х. Ханнум приводит пример США, которые «до последнего времени не ратифицировали большинства международных договоров в области защиты прав человека», создав тем самым условия для того, чтобы «истцы, оспаривающие судебные или административные решения, наряду с конституцией использовали нормы международного обычного права в качестве главного источника правопритязаний». В результате, «в судах США на Всеобщую декларацию ссылались, пожалуй, чаще, нежели в любых других» [3].

Несмотря на тот факт, что в настоящее время национальная практика государств не дает достаточных оснований для признания за Всеобщей декларацией прав человека характера нормы международного обычного права, приверженность государств принципам Устава ООН, в котором впервые была провозглашена вера в права человека достоинство человеческой личности, а также признание высокого морального авторитета Декларации может являться основанием обязательного соблюдения ее положений.

По прошествии 70 лет обещания и клятвы «никогда больше», заложенные отцами-основателями в Устав ООН и Всеобщую декларацию прав человека, остаются нереализованными. Преступления против человечности, трагические последствия политики геноцида и апартеида, представляющие собой систематические и грубые нарушения прав человека выявили недостатки в международно-правовом регулировании данной сферы и несостоятельность международных институтов, призванных обеспечивать мир, безопасность и достоинство человеческой личности.

Окончание Холодной войны породило хрупкие надежды на более прочный мир и возможность эффективного и равноправного сотрудничества государств в рамках международных платформ, направленного на обеспечение международного мира, безопасности и прав человека. Кроме этого, начался процесс перехода от «культуры государственной безнаказанности» к «культуре международной ответственности» [5], выразившейся, в том числе и в создании международных уголовных трибуналов, явившихся важной вехой в формировании режима «справедливости без границ».

Вместе с тем, содействие, а в ряде случаев и вмешательство международного сообщества в целях защиты прав человека стало очередным яблоком раздора между основными международными игроками. В результате, как замечает С. Хантингтон, «за пять лет после падения Берлинской стены слово «геноцид» слышалось гораздо чаще, чем за любые пять лет холодной войны» [4].

Современная дискуссия по правозащитной тематике, приуроченная к 70-летнему юбилею без преувеличений эпохального документа, сама по себе является отражением значительных перемен, которые произошли со времени ее принятия. Учитывая конфронтационный характер отношений Запада и России, вряд ли сегодня стало бы возможным принятие такого документа, явившегося грандиозным компромиссом политически и идеологически противоборствующих сторон. Нынешняя полемика ведется в условиях стремительно глобализирующегося мира, в котором игнорирование фактов массовых и грубых нарушений прав человека в одном государстве или регионе, грозит угрозой мирового масштаба. Это в свою очередь усиливает и по-новому актуализирует значимость Всеобщей декларации прав человека, приверженность принципам которой требует политической воли государств международного сообщества, а также институциональной реформы организаций и существующих механизмов, призванных обеспечивать международную защиту прав человека.

Список литературы:

1. Карташкин В.А. Международная защита прав человека. – Права человека: учеб. Отв. Ред. Е.А. Лукашева, 2-e изд., М., 2009, с. 469, 470, 471.

2. Мюллерсон Р.А. Права человека: идеи, нормы, реальность. М. : Юрид. лит., 1991.

3. Ханнум Х. Статус Всеобщей Декларации прав человека во внутреннем и международном праве. – Российский бюллетень по правам человека. Вып. 11 - 1999, С.14-21.

4. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка, М., 2015, с. 571.

5. Responsibility to protect, Report of the International Commission on intervention and state sovereignty, International Development Research Centre, Ottawa, 2001, http://undocs.org/en/A/57/303 (date of access: 28.11.2018).

Оценить статью
(Голосов: 12, Рейтинг: 4.92)
 (12 голосов)
Поделиться статьей
Бизнесу
Исследователям
Учащимся