Ядерный фактор в мировой политике: мифы и реальность
Запуск бумажных фонариков в память о
погибших в результате ядерных катастроф
Второй Мировой войны. Хиросима,
6 августа, 2015
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.полит.н, доцент, директор Института международных отношений и управления МГИМО МИД России, эксперт РСМД
Со времени трагических событий – ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки – прошло 70 лет. В эти дни важно еще раз задуматься о роли ядерного оружия в современном мире, о воздействии ядерных арсеналов на безопасность отдельных государств и земной цивилизации в целом. Казалось бы, огромные человеческие жертвы и страдания, ставшие результатом бомбардировок в августе 1945 г., подчеркивают опасность обладания ядерным оружием. Осознание этой опасности должно было бы усиливаться по мере того, как становились очевидными разрушительная сила и долгосрочные последствия применения ядерной бомбы.
Со времени трагических событий – ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки – прошло 70 лет. В эти дни важно еще раз задуматься о роли ядерного оружия в современном мире, о воздействии ядерных арсеналов на безопасность отдельных государств и земной цивилизации в целом. Казалось бы, огромные человеческие жертвы и страдания, ставшие результатом бомбардировок в августе 1945 г., подчеркивают опасность обладания ядерным оружием. Осознание этой опасности должно было бы усиливаться по мере того, как становились очевидными разрушительная сила и долгосрочные последствия применения ядерной бомбы.
Во-первых, риски поддержания значительных арсеналов ядерного оружия (и сырья для его производства в виде расщепляющихся материалов) сегодня нарастают вследствие стремления новых террористических группировок заполучить и использовать оружие массового уничтожения.
Во-вторых, когда ядерные арсеналы находятся в готовности к немедленному применению, астрономически возрастает цена технического сбоя или человеческой ошибки. С начала ядерной эпохи зафиксировано несколько подобных случаев – например, непреднамеренный сброс ядерного боезаряда с бомбардировщика во время учений в США или ошибочная загрузка ракет с ядерными боеголовками в самолет, пролетевший несколько тысяч километров над американской территорией. Хорошо задокументирован и сбой советской системы предупреждения о ракетном нападении 26 сентября 1983 года.
Во всех этих случаях избежать подрыва ядерной бомбы или массированного запуска ядерных ракет удалось только по счастливой случайности или благодаря неординарным действиям персонала. Наконец, даже если технические системы работают нормально, а безопасность ядерных материалов обеспечена на высоком уровне, вполне реальной представляется возможность неверной интерпретации лидерами одной ядерной державы намерений другой ядерной державы, особенно в условиях «тумана войны» – огромного нервного напряжения и неопределенности, свойственных любому конфликту.
Несмотря на эти риски и угрозы, популярным в кругах политиков и экспертов остается мнение о «стабилизирующей роли» ядерного оружия. Сторонники этой идеи утверждают, помимо прочего, что холодная война не переросла в горячую в основном благодаря взаимному ядерному устрашению сверхдержав. Однако на деле доказать, что ядерное оружие позволяет предотвратить конфликт, не создавая при этом неоправданных рисков, совсем не так просто.
Во-первых, можно ли установить причинно-следственную связь отсутствия мировой войны на протяжении семи последних десятилетий и наличия у крупнейших мировых держав ядерного оружия? Действительно ли в последние 70 лет именно это оружие останавливало тех политиков, которые рассматривали варианты агрессивной войны против держав-оппонентов?
Например, Соединенные Штаты отказались от идеи нанести ядерный удар по Советскому Союзу в начале 1950-х годов – самый острый период холодной войны, когда средств для массированного возмездия у СССР было еще не достаточно, так что Вашингтон имел неплохие шансы одним ударом устранить главного геополитического соперника. Десятилетием позднее уже Москва не решилась использовать «окно уязвимости» и атаковать Китай, приближавшийся к созданию ядерного оружия, но еще им не располагавший. В том и другом случае крупнейшие мировые державы отказались от использования своего военного превосходства не из-за боязни ядерного возмездия.
Даже если в отдельных случаях именно ядерный фактор сыграл основную сдерживающую роль, стороны подходили слишком близко к грани ядерной войны, чтобы исход конфликта можно было бы назвать успехом ядерного сдерживания. Например, риск ли ядерной войны заставил СССР и США прекратить эскалацию в ходе Карибского кризиса 1962 года? Возможно, президент США Кеннеди и первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев остановились в шаге от прямого столкновения именно из-за боязни ядерной войны. Однако такую благополучную развязку никак нельзя считать предопределенной. Само приближение к «красной черте» резко повышало вероятность обмена ядерными ударами вследствие «тумана войны» или технического сбоя. Поэтому относительно благополучный исход Карибского кризиса вряд ли можно считать подтверждением эффективности ядерного сдерживания.
Важно также понимать, что ядерные державы далеко не сразу после изобретения «оружия Судного дня» согласились считать его применение крайней мерой, допустимой лишь в случаях, когда на карту поставлено выживание государства. Так, в сентябре 1954 года СССР провел на Тоцком полигоне в Оренбургской области военные учения, на которых отрабатывался сценарий ядерной бомбардировки территории противника с последующим наступлением через эту территорию сухопутных войск. По мнению ряда экспертов, современные военные доктрины ядерных держав могут иметь закрытые разделы, предусматривающие применение ядерного оружия даже при отсутствии явной угрозы выживанию государства.
Кроме того, некоторые страны, обладающие ядерным оружием или способностью быстро его разработать, отличаются повышенным чувством уязвимости, что создает значительные риски конфликта с использованием ядерного оружия (как доказано учеными, любой такой конфликт имел бы катастрофические глобальные последствия). Например, Пакистан неоднократно открыто заявлял о своей готовности применить ядерное оружие даже в ответ на действия, не содержащие признаков классической вооруженной агрессии – то есть, прямого военного вторжения на пакистанскую территорию.
Целый ряд других обстоятельств также порождает сомнения в принципиальной эффективности ядерного сдерживания. Так, ядерное оружие в руках Лондона не спасло Британскую империю от окончательного краха, а Парижу не позволило воспрепятствовать отделению Алжира (где находился первый французский ядерный полигон). В 1973 году коалиция арабских государств напала на Израиль, хотя уже на тот момент имелись достоверные сведения о наличии у Израиля потенциала ядерного сдерживания. Огромные ядерные арсеналы не помешали СССР потерять союзников и затем распасться.
Список подобных примеров можно продолжать. Важнее, однако, понимать, что обладание ядерным оружием зачастую имеет психологические последствия, обратные сдержанности потенциальных оппонентов и самосдерживанию ядерного государства.
Наличие ядерного оружия у великих держав может цементировать состояние конфликта в их взаимоотношениях. Природа этого феномена примерно такова: мастера рукопашного боя скажут вам, что вероятность победить голыми руками в схватке вооруженного ножом агрессора не очень высока. При умелом использовании нож дает нападающему значительное преимущество. Однако спасти безоружного человека в такой борьбе может боязнь агрессора потерять свой нож. На ноже концентрируется все внимание нападающего, что дает обороняющемуся шанс нанести неожиданную серию нейтрализующих ударов.
Аналогичным образом, обладающее ядерным оружием государство начинает подозревать своих потенциальных оппонентов в желании это оружие у него отнять. Практически любые действия других игроков интерпретируются как коварные попытки лишить вас ядерного щита, который, вы уверены, является единственной непреложной гарантией вашей безопасности. Под таким углом зрения, контроль над вооружениями, предложения о взаимных инспекциях или сокращении запасов расщепляющихся материалов предстают в виде коварных попыток внешних сил сделать вас беззащитным. И если кто-то предпринимает такие попытки – например, вносит предложения о сокращении ядерных арсеналов – то это может быть только оппонент, замышляющий агрессию при первой удобной возможности. Его действия еще раз подтверждают важность поддержания значительных ядерных арсеналов.
Александр Савельев: «Первая ласточка»?
Круг, таким образом, замкнулся. Наличие у вас ядерного оружия не столько повышает вашу уверенность и самооценку, сколько увеличивает подозрительность в отношении других игроков, создавая тем самым предпосылки для разрастания конфликта. Эту динамику хорошо понимают и умело ею пользуются, например, военно-промышленные лобби крупных ядерных держав.
Ясно, что мир с минимальным количеством ядерного оружия не будет похож на сегодняшний мир «минус» ядерное оружие. Слишком много реальных и потенциальных конфликтов необходимо разрешить до перехода к глубоким сокращениям ядерных арсеналов. Однако, имея в виду вышеприведенные аргументы, можно предположить, что крупнейшим ядерным державам, включая Россию, было бы выгоднее встать в авангард процесса ядерного разоружения, чем настаивать на своем эксклюзивном праве обладать большим количеством ядерного оружия. Это существенно повысило бы авторитет России в глазах развивающихся безъядерных государств, к приоритетному партнерству с которыми сегодня стремится Москва.
Возможно, мирная атомная энергетика не имеет альтернатив, если человечество всерьез захотело бы сократить углеводородные выбросы в атмосферу. Однако военные ядерные технологии пока никого ни от чего не спасали и не создавали преимуществ, существенно перевешивающих риски.
Читать далее:
Ответ Алексея Фененко «Опасная альтернатива»
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
