Введет ли Турция войска в Сирию?

9 мая 2015 года начальник Генштаба турецких вооруженных сил Недждет Озель неожиданно взял 15-дневный отпуск «в связи с состоянием здоровья». Это означает, что вероятность официального силового вмешательства в сирийский конфликт со стороны Турции резко увеличилась. Основные причины две. Во-первых, 7 июня 2015 года в Турции состоятся парламентские выборы, а правящая Партия справедливости и развития (ПСР) постепенно теряет поддержку электората. Во-вторых, меняющаяся международная обстановка на Ближнем Востоке и сближение Ирана с США побуждают действовать Саудовскую Аравию.

9 мая 2015 года начальник Генштаба турецких вооруженных сил Недждет Озель неожиданно взял 15-дневный отпуск «в связи с состоянием здоровья». Это означает, что вероятность официального силового вмешательства в сирийский конфликт со стороны Турции резко увеличилась. Основные причины две. Во-первых, 7 июня 2015 года в Турции состоятся парламентские выборы, а правящая Партия справедливости и развития (ПСР) постепенно теряет поддержку электората. Во-вторых, меняющаяся международная обстановка на Ближнем Востоке и сближение Ирана с США побуждают действовать Саудовскую Аравию.

Виляющий процентами хвост

Социологи фиксируют падение процента поддержки ПСР, над которой довлеют очень содержательные, хотя и приостановленные, коррупционные дела конца 2013 года. Набравшая в 2011 году почти 50% партия в прошлом году на муниципальных выборах снизила свой результат до 43,5%, а на данный момент приближается к 39–40%. Это означает в большинстве сценариев невозможность сформировать однопартийное правительство. То есть, кроме всего прочего, Р. Эрдоган теряет надежду изменить конституцию и превратить парламентскую республику в супер-президентскую.

Р. Эрдоган и его приближенные фактически стоят перед выбором: либо они остаются у власти любой ценой, либо они сядут в тюрьму. Поэтому последние полтора года в стране идет процесс партизации всех сфер управления – от экономики до полиции и суда. Устраивается «охота на ведьм», на «пятую колонну», «параллельную структуру» и прочие мифические организации. Дело дошло до того, что судьи и прокуроры арестовываются из-за вынесения решений, вызывающих недовольство Р. Эрдогана. Десятки тысяч людей в госаппарате были смещены с должностей – уволены или переведены в далекие провинции. Идет давление на большие мусульманские общины, прежде всего, на сторонников Фетхуллаха Гюлена, чтобы они «присягнули» Р. Эрдогану.

Это выливается в отделение различных, в том числе консервативных, электоральных групп от базы ПСР. Партия, консолидировавшая максимум голосов в 2011 году, больше не имеет источников притока избирателей, кроме националистов, поэтому теперь пытается играть на этих чувствах. Премьер-министр Ахмет Давутоглу, «назначенный» Р. Эрдоганом править партией в его бытие президентом, явно не справляется с ролью лидера. Р. Эрдоган, нарушая все нормы – президент в Турции обязан быть вне партий, – призывает созывать параллельные партийным митинги, открыто агитируя за ПСР. Это вызывает еще большее непонимание со стороны избирателей. Избиратели также осуждают крупные государственные траты, такие как строительство Президентского дворца на 1100 комнат за миллиард долларов.

Это все происходит на фоне ухудшающейся экономической ситуации – турецкая лира стремительно падает, идет отток иностранных инвестиций, монополизация околопартийными структурами государственных заказов приводит к неэффективному использованию средств, которых у страны не так много. Безработица растет, а ВВП на душу населения с 2007 года стоит на месте, приватизировать правительству уже практически нечего. Место Турции в мировой экономике за последние 25 лет не изменилось – она по-прежнему занимает 18–19 позиции.

Если электоральные проценты будут продолжать таять, Р. Эрдоган может решиться на действия, которые могут привести к отмене выборов или введению чрезвычайной ситуации в стране. По принципу «хвост виляет собакой» турецкие власти могут ввести войска в Сирию. Есть несколько признаков того, что этот вариант находится в повестке дня. На прошлой неделе генеральный секретарь оппозиционной Народно-демократической партии Гюрсель Текин заявил, что Турция в течение двух дней может войти в Сирию. На днях же были арестованы прокуроры, в 2014 году инициировавшие проверку грузовиков турецкой разведки, которые, вероятно, везли оружие боевикам Аль-Каиды в Сирии. Задержку грузовиков осуществляла военная жандармерия. Таким образом власти всем сообщают, что любые попытки воспрепятствовать их политике будут пресекаться, без оглядки на законы и на принадлежность к вооруженным силам.

Начальник Генштаба турецких вооруженных
сил Недждет Озель

Отпуск Недждет Озеля, который из всех сил пытается держать войска вне политики, явный знак того, что он не хочет быть замешан в какой-либо авантюре, затеваемой властями. В этом году турецкий Генштаб два раза прозрачно давал уже понять, что не стоит использовать войска для решения политических задач. Н. Озель, хотя и молча, все же противится партизации турецких войск, поэтому останется мишенью для Р. Эрдогана еще на четыре месяца – затем он уходит на пенсию. У Р. Эрдогана этого времени нет – ему нужно назначить «своего» начальника Генштаба, чтобы решать партийные задачи. Вполне возможно, что Н. Озель из отпуска не вернется, если давление со стороны ПСР будет возрастать.

Призрак «неоосманизма»

Международное измерение проблемы выглядит следующим образом. Саудовская Аравия, после падения режима шаха в Иране получившая шанс стать главным после Израиля союзником США на Ближнем Востоке, понимает – потепление отношений Америки с Ираном для нее чревато потерей такой степени поддержки. Иранские аятоллы могут вполне справиться с ролью шаха, которую временно играли саудиты.

Турция находится примерно в таком же статусе, как и сауды. США полностью приветствовала проект «умеренного ислама» и поддерживала Р. Эрдогана до тех пор, пока в Турции не начались попытки установления «электорального халифата», а Р. Эрдоган стал претендовать на роль религиозного лидера мусульман, особенно «Братьев-мусульман» в регионе. Это неизбежно привело к сворачиванию демократических реформ и отхода от множества Копенгагенских критериев ЕС, к которым Турция шла в 2002-2008 годы. Отказ от политики «ноль проблем с соседями»; поддержка радикальных групп в Сирии, убеждение египетских «Братьев-мусульман» в необходимости идти на президентские выборы и быструю исламизацию политики; – это и многое другое уничтожили международное реноме Турции и ее претензии на региональное лидерство. США, по всей видимости, не будут делать ставку на такого ненадежного партнера. Р. Эрдоган, нанимающий бывших руководителей ЦРУ в качестве советников, месяцами не может добиться телефонного разговора с Б. Обамой. То, что на различных встречах с лидером иракских курдов Барзани в США присутствует больше влиятельных лиц, чем на встречах с представителями турецких властей, показывает, что Турция не будет главным козырем Америки на Ближнем Востоке.

Это смещение акцентов побуждает саудов искать новые пути сближения с Турцией для демонстрации своей значимости и создания союза отчасти на конфессиональной основе. В этом плане Сирия с недружественным для них (и для ИГИЛ) режимом, который поддерживает Иран, превращается в цель номер один. Несмотря на очень сомнительные выгоды с точки зрения национальных интересов обеих стран, для самих режимов гипотетическая война может стать новым источником легитимации и мобилизации ресурсов. Выдавая эту войну за часть мифа «неоосманского» возрождения, Р. Эрдоган может несколько продлить свое правление, которое катится к закату, а сауды – сохранить американские преференции и уменьшить влияние Ирана в регионе.