Внешнеполитические горизонты Митта Ромни

К концу лета 2012 г. президентская кампания в Соединенных Штатах войдет в решающую стадию. Шансы Барака Обамы на переизбрание более всего зависят от состояния и ожиданий роста американской экономики. Если наметившийся экономический подъем в США замедлится или вовсе прекратится, нынешний президент может уступить в ноябре своему республиканскому оппоненту Митту Ромни. Фактор неожиданных событий в мире или в самой Америке (войн, террористических актов, острых кризисных явлений в мировой экономике) сегодня скорее играет на руку Ромни, чем Обаме. Вполне естественно в такой ситуации присмотреться к внешнеполитическим аспектам предвыборной платформы республиканского кандидата.

К концу лета 2012 г. президентская кампания в Соединенных Штатах войдет в решающую стадию. Шансы Барака Обамы на переизбрание более всего зависят от состояния и ожиданий роста американской экономики. Если наметившийся экономический подъем в США замедлится или вовсе прекратится, нынешний президент может уступить в ноябре своему республиканскому оппоненту Митту Ромни. Фактор неожиданных событий в мире или в самой Америке (войн, террористических актов, острых кризисных явлений в мировой экономике) сегодня скорее играет на руку Ромни, чем Обаме. Вполне естественно в такой ситуации присмотреться к внешнеполитическим аспектам предвыборной платформы республиканского кандидата.

Прагматизм или «особая миссия»?

Советники сформулировали приоритеты Митта Ромни так, чтобы использовать внешнеполитические неудачи действующего президента, но вместе с тем избежать излишнего радикализма и не предлагать простых решений сложных проблем мировой политики. Конкретные внешнеполитические обещания команды Ромни были досконально изучены и раскритикованы экспертами, симпатизирующими Бараку Обаме. Некоторые из обязательств кандидата – вроде традиционной угрозы наказать Китай за «манипуляции валютным курсом» или применить к Ирану более серьезные санкции, чем нефтяное эмбарго, – действительно выглядят не слишком убедительно. Став президентом, Ромни, скорее всего, будет вынужден воздержаться от их немедленного исполнения. Тем не менее его внешнеполитическая программа «пропитана» некоторыми важными идеями и ценностями, отказаться от которых после избрания будет гораздо сложнее.

Ромни относится к тем политическим лидерам, которые верят в исключительность Америки и в ее особую роль в мире. Он отвергает сравнение исключительности США в представлении американцев с исключительностью, например, Великобритании в представлении британцев или России в представлении россиян. Соединенные Штаты для Ромни – «абсолютно исключительная» страна, черпающая особую легитимность из успеха США как политического проекта, в котором изначально отсутствовали недостатки, свойственные традиционным национальным государствам. На видное место в своей внешнеполитической программе Ромни ставит защиту на международной арене американских ценностей, в числе которых – соблюдение прав человека, демократизация, либеральная экономика в масштабе как отдельных государств, так и мира в целом.

Для сравнения: предыдущий успешный республиканский кандидат на пост президента Джордж Буш-младший в 2000 г. заявлял о необходимости придерживаться прагматизма во внешней политике, отказавшись от чрезмерно широкой трактовки интересов США в мире. Команда Дж. Буша, во всяком случае, перед выборами, заявляла о готовности уважать интересы других держав (особенно великих) в их официальной формулировке. Вскоре после прихода в Белый дом – вероятно, во многом под влиянием событий 11 сентября 2001 г., – Буш пересмотрел свои внешнеполитические взгляды.

Вернется ли «трансформационная дипломатия»?

Уже на этапе предвыборной кампании Ромни демонстрирует классические неоконсервативные убеждения, провозглашая необходимость «трансформации» политических режимов в ряде государств. Главными кандидатами на «трансформацию» он называет Китай и Россию.

Именно «авторитарный характер» политических систем этих двух стран назван в основном внешнеполитическом документе команды Ромни – докладе «Американский век» (2011) – главной угрозой США наряду с международным терроризмом, «государствами-изгоями» (Ираном, Северной Кореей, Венесуэлой и Кубой) и «нефункциональными» государствами (Сомали, Йеменом, Афганистаном, Пакистаном и даже отчасти Мексикой). Международное поведение России и Китая при подобных политических режимах, по мнению Ромни и его советников, «подрывает международную безопасность».

Фото: media.cleveland.com

Россию Ромни назвал «дестабилизирующей силой» в мировой политике и заявил о необходимости «перезагрузить перезагрузку». Он несколько раз обвинял администрацию Обамы в «слабости» по отношению к России. Самое громкое предвыборное обещание Ромни, касающееся России, – изучить вопрос о пользе договора СНВ-3 для национальной безопасности Соединенных Штатов с возможным изменением их позиции в отношении дальнейших усилий по контролю над вооружениями. Большинство наблюдателей, однако, полагают, что выходить из СНВ-3 даже при президенте Ромни США не станут, поскольку договор полностью отвечает американским интересам.

В отношениях с Китаем Ромни планирует продолжить линию, уже намеченную в последние месяцы администрацией Обамы. Призывая Пекин к сотрудничеству по широкому кругу глобальных проблем, Обама заявил, что США не могут игнорировать обеспокоенность малых и средних государств – соседей Китая ростом военной мощи КНР. Помимо усиления военного-политического взаимодействия с государствами вокруг КНР, администрация Ромни, вероятно, на первых порах попробует усилить нажим на Пекин по вопросам соблюдения прав человека. Однако трудно назвать причины, которые заставили бы Китай, выдерживавший подобное давление на протяжении более двух десятилетий, пойти на уступки в 2013 г.

Индию Ромни называет «стратегическим партнером» США, в том числе по соображениям, связанным с демократическим характером индийского политического режима. Он собирается укреплять связи с Дели, одновременно уверяя Пекин, что американо-индийский альянс не направлен против Китая.

Коллаж: WrestleMania

Консервативные убеждения Ромни включают безусловную поддержку Израиля на Ближнем Востоке и признание необходимости увеличения военных расходов. Вероятно, под влиянием одного из своих советников, бывшего министра военно-морских сил США Ромни настаивает на ускоренном строительстве военного флота, присутствие которого предлагается усилить у побережья Восточной и Юго-Восточной Азии. Изыскивать новые средства на военное строительство Ромни предлагает за счет сокращения гражданского аппарата Пентагона, что, по мнению экспертов, приведет к дополнительному снижению уровня контроля над военными расходами.

Амбициозные планы сокращения ядерных вооружений, инициированные президентом Обамой, при Ромни, скорее всего, будут свернуты. Достаточно сказать, что в группе внешнеполитических советников Ромни большим влиянием пользуется Джон Болтон – видный республиканский деятель, работавший представителем США в ООН при Буше-младшем. Болтон известен как последовательный критик процесса контроля над вооружениями.

Продолжая дело Обамы

И все же, в отличие от традиционных неоконсерваторов времен Буша-младшего, Ромни не высказывается однозначно о необходимости действовать в одностороннем порядке с применением силы в случае «паралича» международных институтов. Он и его советники резко отвергают любые представления о начинающемся упадке США как сверхдержавы, однако они явно осознают ограниченность ресурсов Америки в ситуации бюджетного дефицита и ожесточенного внутриполитического противоборства. Поэтому Ромни акцентирует внимание на необходимости поддержания и укрепления альянсов, в которых США должны по-прежнему играть лидирующую роль, но которые накладывают на Вашингтон определенные ограничения и обязательства.

Фото: Flickr / Family Man Studios

Таким образом, помимо возможного пересмотра политики в отношении отдельных государств (Россия здесь – один из первых кандидатов) и большего акцента на «трансформацию» государств-оппонентов США, Ромни пока предлагает действовать в стратегическом русле, намеченном Обамой. Недавние публикации американских журналистов, высвечивающие контуры «доктрины Обамы», представляют нынешнего американского президента в качестве лидера, склонного к применению решающего воздействия, включая силовое, если это действительно необходимо. Вместе с тем Обама ищет пути применения такого воздействия без крупных издержек для страны и без вовлечения ее в проекты, из которых сложно выйти без материальных и имиджевых потерь.

Кроме того, в случае своего поражения на выборах Обама может попросить преемника сохранить некоторые из наиболее ценных внешнеполитических инициатив уходящей администрации. По имеющимся свидетельствам, сам Обама по предложению Буша-младшего не только сохранил, но и значительно расширил программы киберопераций и точечных ударов с использованием беспилотных летательных аппаратов. В этом контексте для Москвы важно, предложит ли Обама новому президенту в случае своего поражения на выборах ценить сотрудничество с Россией, пусть даже термин «перезагрузка» вызывает у Ромни отторжение.

Еще один довод в пользу сохранения преемственности внешней политики США после смены президента – институциональная инерция государственного аппарата. В Соединенных Штатах, как и в большинстве стран, она обусловлена наличием невыборной профессиональной бюрократии, которая задолго до прихода к власти нового президента просчитывает выгоды и издержки тех или иных изменений внешнеполитического курса. Эти же специалисты имеют постоянный доступ к текущей информации, включая секретную, и к результатам ее анализа, на основе которого формируется реальная, а не риторическая внешняя политика. Институциональная инерция и ранее недоступные источники информации практически никогда не позволяли новоизбранному президенту реализовать на практике наиболее радикальные из своих идей, выдвинутых на этапе предвыборной кампании. Например, даже назначив государственным секретарем самого рьяного противника контроля над вооружениями, новый президент вряд ли решится на выход из всех переговоров по контролю.

Инерция внешней политики США на ключевых направлениях обусловлена также тем, что бюрократия склонна действовать в русле поставленных президентом стратегических задач (например, в русле «перезагрузки» в отношениях с Россией) до поступления сигнала об их пересмотре. Такой сигнал чаще всего воплощается в серии президентских заявлений. Несмотря на новые обстоятельства, которые могут ставить целесообразность сохранения прежней стратегии под вопрос, внешнеполитические функционеры будут следовать ранее намеченной линии до поступления четкого сигнала со стороны президента. По долгу службы профессиональные дипломаты будут обосновывать даже явно устаревший курс до тех пор, пока внутреннее напряжение в системе реализации внешней политики не станет невыносимым и стратегическая установка не изменится. В свою очередь, смена стратегической установки на высшем уровне может запаздывать по политическим причинам, не связанным напрямую с международными отношениями США. Однако если она изменилась, вернуться к прежней установке в обозримом будущем практически невозможно, поскольку прежний курс будет признан дискредитированным или, по меньшей мере, не соответствующим новым реалиям.

К сожалению, текущая динамика российско-американских отношений (нарастающие противоречия по Сирии, обсуждение Конгрессом США вопроса о соблюдении прав человека в России) дает основания предположить, что переключение американской администрации с политики «перезагрузки» на более сдержанный (если не жесткий) курс на российском направлении может произойти еще до ноябрьских выборов в США. И тогда вернуться к прежнему климату в российско-американских отношениях не удастся еще долго независимо от того, кто из двух кандидатов в президенты будет занимать с января 2013 г. Белый дом.