Терроризм в Европе: перемирия не будет

Терроризм в странах Евросоюза меняется: террористы смогли адаптироваться к текущим антитеррористическим возможностям стран ЕС и взяли на вооружение новую тактику подготовки и проведения террористических актов. У современных террористов в большинстве случаев полностью отсутствует формальная принадлежность к какой-либо радикальной организации. Их объединяет лишь общая идея — победа истинного ислама. Современный модельный теракт в ЕС предполагает использование одиночек или компактной группы исполнителей.

Непродуманная миграционная политика, сложно преодолимое социальное расслоение, нерешительность правоохранительных органов по отношению даже к известным исламистам, несогласованность действий государств — членов ЕС — все это стало питательной средой, позволившей исламистскому терроризму пустить мощные корни в Европе. Евросоюзу сегодня вновь необходимо проанализировать созданную архитектуру противодействия терроризму, чтобы выявить ошибки, которые не позволяют в полной мере защитить граждан ЕС от этой угрозы. Но даже в случае успеха будут подавлены лишь проявления терроризма, но никак не первопричина, заключающаяся в острой несправедливости современного мирового устройства. Но, судя по всему, страны ЕС не готовы заниматься этим вопросом, отдав его на откуп другим странам и предпочтя занять глухую оборону по периметру свои границ.

Крах проекта «Исламского государства» в Сирии и Ираке

Одним из центральных мировых событий наступившего 2018 года, несомненно, станет кардинальный перелом ситуации на Ближнем Востоке, где «Исламское государство» стремительно теряет контролируемые территории в Сирии и Ираке.

Татьяна Канунникова:
Убер-терроризм: новый вызов международной безопасности

В конце октября 2017 г. министр обороны России С. Шойгу объявил, что ИГ контролирует менее 5% [территории Сирии], тогда как до начала операции Воздушно-космических сил России ИГ контролировало более 70%. Военнослужащие сирийской армии 19 ноября захватили последний оплот «Исламского государства» в стране — город Абу-Камаль. Фактически в настоящее время боевики ИГ почти полностью оттеснены к границе Сирии и Ирака.

Есть значительные успехи и у иракской армии, которая после освобождения крупного города Мосул в июле 2017 г. продолжила наступление и в ноябре восстановила контроль над городом Эль-Каим на границе с Сирией — последним крупным иракским населенным пунктом под контролем «Исламского государства». Таким образом, представители ИГ контролируют в Ираке всего несколько процентов территории страны на границе с Сирией, и ареал их присутствия сжимается как шагреневая кожа.

Однако приближающаяся военная победа над силами «Исламского государства» — очень важная как для властей Сирии и Ирака, так и для всего Ближнего Востока — выводит на первый план новые проблемы безопасности, центральными из которых становятся возвращение оставшихся иностранных боевиков ИГ на родину и перенос террористической борьбы сразу в десятки государств мира. По имеющейся информации, в период расцвета ИГ в 2014-2015 гг. в его рядах воевали примерно 27-31 тыс. иностранных граждан: 6 тыс. из Европы, 14 тыс. из Азии, 9,6 тыс. из Африки. Пятерка стран с наибольшим представительством своих граждан в рядах ИГ была следующая: Тунис (6,5 тыс.), Саудовская Аравия (2,5 тыс.), Иордания (2,25 тыс.), Россия (2,4 тыс.), Франция (1,7 тыс.). В этой связи могут оправдаться опасения, что ИГ готовит крупномасштабные теракты, в том числе в Европе, с использованием так называемых террористов-возвращенцев, прошедших полноценное боевое крещение в Сирии и Ираке и готовых на самые жестокие действия [1]. Но терроризм в Европе уже меняется, и, судя по последним событиям, европейские правоохранительные органы к этому в полной мере не готовы.

Алексей Малашенко:
Уроки «Исламского государства»

Терроризм в странах Европейского союза: смена тактики

Согласно Глобальному индексу терроризма, в 2016 г. можно было наблюдать две разнонаправленные тенденции развития этого феномена в мире. С одной стороны, произошло резкое (на 22%) сокращение жертв террористических актов — до 25673 человек. С другой — количество стран, в которых в 2016 г. случалась хотя бы одна смерть от террористической активности, увеличилось с 65 в 2015 г. до 77 в 2016 г. И это, увы, самый высокий показатель за последние 17 лет.

Несколько благополучнее, по крайней мере на первый взгляд, выглядит ситуация в странах Европейского союза. По данным Европола, количество терактов (используемая организацией методика предполагает единый подсчет как состоявшихся, так и предотвращенных терактов) с 2014 по 2016 г. сократилось с 226 до 142 (т. е. на внушительные 62%). В 2016 г. были зафиксированы теракты на территории восьми государств – членов ЕС, но более половины из них (76) произошли в Великобритании. Всего от террористической деятельности в государствах – членах Евросоюза погибли 142 человека (379 пострадали), при этом абсолютное число из них (135) — от рук джихадистов. Статистика Европола также отмечает в 2016 г. рост числа арестов лиц, подозреваемых в террористической деятельности (1002 человека, из которых 718 были предположительно связаны с исламистским терроризмом). Число подвергнутых судебному преследованию также увеличилось с 444 в 2014 г. до 580 в 2016 г.

В 2017 г. ситуация в странах ЕС по части террористической активности оставалась довольно неспокойной. При это наиболее тревожные новости, как и годом, ранее приходили с берегов туманного Альбиона.

Краткая хроника наиболее резонансных терактов в Европе 2017 г.:

— 3 февраля в Париже около Лувра террорист-одиночка из Египта совершил нападение с использованием мачете на военнослужащего. Никто не пострадал, нападавший задержан.

— 22 марта произошел теракт на Вестминстерском мосту в Лондоне. 52-летний британец Халид Масуд выехал на своем автомобиле на тротуар и сбил порядка 50 человек, четырех из которых насмерть, а после заколол полицейского, охранявшего британский парламент. В результате атаки 5 человек погибли, 49 человек получили ранения. Террорист был убит полицией.

— 7 апреля уроженец Узбекистана Рахмат Акилов, возможно, раздосадованный решением шведских властей не предоставлять ему статус беженца, угнал грузовой автомобиль и протаранил им толпу на центральной улице в Стокгольме. 5 человек погибли и еще 14 пострадали.

— 20 апреля в Париже на Елисейских полях француз Карим Шурфи убил из автомата полицейского, ранил двух сотрудников полиции, а также немецкую туристку. Был застрелен на месте французской полицией.

— 22 мая на выходе одного из концертных залов Манчестера сработало взрывное устройство, которое принес с собой смертник Салман Рамадан Абеди. 23 человека погибли, еще порядка 500 пострадали.

— 3 июня — очередной теракт в Лондоне. Фургон съехал на тротуар на Лондонском мосту и совершил наезд на пешеходов. Из машины выбежали три человека, которые с ножами напали на посетителей ресторанов и пабов. 8 человек погибли, 48 пострадали.

— 19 июня в Лондоне около парка Финсбери неизвестный направил грузовой автомобиль в толпу, в результате чего 8 человек пострадали. Это произошло около социального жилья для мусульман и неподалеку от мечети Финсбери.

— 17 августа совершен теракт в центре Барселоны на пешеходной улице Рамбла, популярной среди туристов. 22-летний Юнес Абуякуб совершил наезд на пешеходов. Погибли 16 человек, 151 человек пострадал. Террорист сбежал с места происшествия, но был застрелен полицией в ходе спецоперации четыре дня спустя.

Террористические атаки 2017 г. скорее говорят не об эксцессах мирной жизни, а о фактически необъявленной войне, в которой враг чрезвычайно опасен, коварен и скрытен. Ситуация также осложняется тем, что террористы, судя по всему, смогли адаптироваться к текущим антитеррористическим возможностям стран ЕС и взяли на вооружение новую тактику подготовки и проведения террористических актов.

Александр Дунаев:
Испания под ударом террористов

Во-первых, у современных террористов в большинстве случаев полностью отсутствует формальная принадлежность к какой-либо радикальной организации. Их объединяет лишь общая идея — победа истинного ислама. Даже судя по тому, что ИГ далеко не всегда сразу заявляет о своей ответственности за тот или иной теракт, оно также узнает о произошедшем из СМИ и берет тайм-аут на выяснение подробностей и изучение возможных репутационных рисков. Но фактически сегодня все террористические акты, совершаемые исламистами прямо или косвенно, ассоциируются с ИГ, как когда-то с «Аль-Каидой», когда та была исламистским брендом №1. В результате даже правоохранительные органы ряда стран, которые боролись с леворадикальными («Фракция Красной Армии» в ФРГ, «Красные бригады» в Италии, «Прямое действие» из Франции) и сепаратистскими организациями («Временная/Настоящая Ирландская республиканская армия» в Великобритании, «Страна басков и свобода» в Испании, «Фронт национального освобождения Корсики» во Франции), не могут эффективно использовать наработанный опыт ввиду отсутствия у исламистских террористов организации, внедрившись в которую можно было бы получить полную информацию о ее деятельности, вычислить руководство и арестовать его. В случае с перечисленными выше террористическими организациями этот способ неоднократно доказывал свою эффективность. При массовом аресте руководителей организации рядовые члены уже не были способны самостоятельно продолжать борьбу, и организация фактически распадалась, прекращая свое существование.

DW

Во-вторых, современный модельный теракт в ЕС предполагает использование одиночек или компактной группы исполнителей. Сохраняет свою важность и использование террористов-смертников, причем как из числа эмигрантов, так и их потомков во втором и третьем поколениях, подвергшихся радикализации в мечетях, мусульманских центрах или онлайн через Интернет. При этом целями атак они выбирают простых людей, так как это, с одной стороны, проще, чем удары по стратегической инфраструктуре, военным, полицейским и другим целям подобного рода. Кроме того, это гарантированно вызовет широкий резонанс в СМИ. Планы исполнителей-одиночек практически никому не известны, таких террористов крайне сложно вычислить и найти. Однако, как правило, постфактум появляются свидетельства об их странном поведении, на которое до совершения теракта мало кто обращал внимание. Смерть террориста значительно затрудняет проведение расследования преступления.

В-третьих, в большинстве терактов в Европе террористы предпочитают не использовать огнестрельное оружие, чтобы не попадать в поле зрения как правоохранительных органов, имеющих своих осведомителей в сфере незаконного оборота оружия, так и преступных организаций, также не являющихся их союзниками. Вместо этого в качестве смертоносного «оружия» используется автотранспорт — вполне в духе террористов 11 сентября 2001 г., превративших гражданские самолеты практически в ракеты, — и холодное оружие, оборот которого законен. Как правило, террористы собирают взрывные устройства в домашних условиях, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания активностью на черном рынке товаров и услуг.

Иван Тимофеев:
Россия и Запад: что делать с угрозой экстремизма?

Меры противодействия терроризму со стороны ЕС: слишком мало и слишком поздно?

Перед правоохранительными органами стран Евросоюза сегодня стоит задача колоссальной сложности: выявлять исламистов, предотвращать террористические атаки и противодействовать радикализации. Другое дело, что страны ЕС, к сожалению, скорее реагируют на уже совершенные террористические акты в надежде, что принятые меры помогут предотвратить их в будущем. Это подтверждает и статистика принимаемых Евросоюзом решений по борьбе с терроризмом: количество мер существенно возросло в 2001 г., 2005-2006 гг., 2008 г., а также в 2015-2016 гг., т. е. после крупных терактов или даже их серий.

Так, после терактов 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне и 11 марта 2004 г. в Мадриде страны ЕС приняли единое определение терроризма для всех государств Союза; ввели Европейский ордер на арест; значительно активизировали деятельность Европола; придали импульс деятельности Евроюста, отвечающего, в частности, за координацию сотрудничества между компетентными органами государств-членов в отношении расследования преступлений и судебного преследования; создали агентство Европейского союза по безопасности внешних границ («Фронтекс») по контролю за внешними границами.

В декабре 2016 г. Европейский совет, в том числе по следам жестоких терактов в Брюсселе и Ницце, принял решение о необходимости введения новой Контртеррористической директивы, которая заменит директиву, существующую с 2002 г. Она будет включать элементы резолюции №2178 Совета Безопасности ООН и рекомендации Целевой группы по финансовым мероприятиям о финансировании терроризма. Кроме того, Совет ввел в действие систему регистрации фамилий пассажиров (Passenger Name Record, PNR), а также согласился пересмотреть Шенгенский кодекс о границах.

При поддержке Координатора по борьбе с терроризмом в Евросоюзе Жиля де Кершов разрабатывается ряд законодательных актов и других инструментов ЕС, направленных на усиление борьбы с терроризмом. Приоритеты на уровне ЕС в этой сфере следующие:

— поощрение обмена информацией между государствами — членами ЕС;

— разработка дополнительных инструментов для сбора данных, включая биометрические данные;

— обеспечение интероперабельности между соответствующими базами данных, поскольку различные базы данных по уголовным делам или терроризму ранее не были связаны;

— укрепление внешних границ Евросоюза;

В 2016 г. был открыт Европейский контртеррористический центр, который объединил представителей государств ЕС и сотрудников Европола, занимающихся вопросами, связанными с терроризмом. Он призван стать оперативным и крупным шагом вперед в деле укрепления общеевропейского сотрудничества в области борьбы с терроризмом.

Что касается сотрудничества в области разведки на общеевропейском уровне, то страны Европы согласились его активизировать в рамках неофициальной группы по борьбе с терроризмом (CTG), в которой будут представлены руководители европейских разведывательных служб.

Растет сотрудничество между полицейскими, судебными и разведывательными службами вне рамок ЕС на двусторонних или многосторонних уровнях. Большинство стран, затронутых терроризмом, отчитались об увеличившимся количестве встреч, усилении обмена информацией и совместных расследованиях. Однако этот важнейший вид работы, очевидно, нуждается в укреплении. Так, один из самых разыскиваемых преступников конца 2016 г. тунисец Анис Амри, ответственный за теракт в Берлине 19 декабря 2016 г., был совершенно случайно остановлен для проверки документов итальянской полицией под Миланом и застрелен только после того, как сам открыл огонь и ранил полицейского. Как он смог проехать всю Германию с севера на юг и беспрепятственно пересечь несколько государственных границ, следствию еще предстоит выяснить.

Василий Кузнецов:
Войны во имя ислама: что дальше?

Государства — члены и институты ЕС также активно действовали за пределами Союза в рамках усилий по развитию партнерств в области противодействия терроризму со странами Средиземноморья (в частности, с Турцией, Марокко и Тунисом) и на Ближнем Востоке [3].

К сожалению, далеко не все страны в равной степени могут уделять внимание борьбе с терроризмом и выделять на нее необходимые ресурсы. Много важных решений все еще принимаются на национальном уровне и не имеют распространения на весь Европейский союз. Так, в 2016 г. Франция и Бельгия приняли собственные планы действий по борьбе с терроризмом и радикализацией (1;2). Судебная система во Франции и Германии была изменена для укрепления оперативного потенциала служб безопасности, в том числе путем расширения использования специальных методов расследования. Во Франции также введены более длительные тюремные сроки для террористов.

Еще одним приоритетом стала борьба с финансированием терроризма в киберпространстве. Франция и Германия отдают приоритет противодействию использования террористами зашифрованных средств коммуникации и разработке контраргументов джихадистскому дискурсу. Томас де Мезьер, министр внутренних дел Германии, объявил о создании нового центра информационных технологий для органов безопасности, в котором основное внимание будет уделяться преступности и терроризму в Интернете.

Будущее Европы в зеркале терроризма

После событий 11 сентября 2001 г. появилось много научно-аналитических материалов по поводу того, как мог произойти столь масштабный террористический акт. Объединяющим тезисом этих работ стало утверждение, что террористы, в рамках использования асимметричной стратегии, воспользовались правами, свободами и возможностями, предоставляемыми США (прозрачные границы, права человека и т. д.), превратив их в критические уязвимости. Эти риски в полной мере относятся и к Европейскому союзу, при этом мультиплицируясь на 28 стран.

Непродуманная миграционная политика, сложно преодолимое социальное расслоение, нерешительность правоохранительных органов по отношению даже к известным исламистам, несогласованность действий государств – членов — все это стало питательной средой, позволившей исламистскому терроризму пустить мощные корни в Европе. Европейскому союзу сегодня вновь необходимо проанализировать созданную архитектуру противодействия терроризму, чтобы выявить ошибки, которые не позволяют в полной мере защитить граждан ЕС от этой угрозы. При этом особое внимание необходимо будет уделить международному и межведомственному сотрудничеству, обмену оперативной информацией между государствами и ведомствами, обеспечению действенного пограничного контроля, регулированию распространения огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, пресечению финансирования террористической деятельности, предотвращению радикализации населения, особенно среди молодежи.

Но даже в случае успеха по всем этим направлениям будут подавлены лишь проявления терроризма, но никак не первопричина, заключающаяся в острой несправедливости современного мирового устройства. Но, судя по всему, страны ЕС не готовы заниматься этим вопросом, отдав его на откуп другим странам и предпочтя занять глухую оборону по периметру свои границ. Стратегия заведомо проигрышная и очевидно ошибочная.

1.      См., например, Terrorist groups planning another 9/11- style attack, top US official warns // The Telegraph. – 2017. – 19 October.; Isis plans ‘large-scale’ attacks in Europe – but not via refugees channels, Europol says // The Independent. – 2016. – 25 January.

2.      Counterterrorism Yearbook 2017. Australian Strategic Policy Institute. Counter-terrorism Policy Centre. – Barton: Australian Strategic Policy Institute. – 2017. – P.82.

3.      Counter-Terrorism Cooperation with the Southern Neighborhood. Directorate-General for External Policies. Policy Department. European Parliament. – 2017. – P.10.