Россия и деэскалация сирийского конфликта: на пользу мирному процессу, в ущерб воюющим сторонам
Экипаж готовит Су-25 к возвращению в
Россию, база Хмеймим
(Голосов: 10, Рейтинг: 3) |
(10 голосов) |
Аналитик по России и ее стратегии на Ближнем Востоке, магистр философии международных отношений, Кембриджский университет, эксперт РСМД
14 марта 2016 г. Владимир Путин решился на неожиданный ход: объявил о начале вывода военного контингента из Сирии. Внезапность и непредсказуемость такого решения весьма характерны для российского лидера и его линии поведения в отношении нынешнего сирийского кризиса. Прошло уже почти полгода с тех пор, как Владимир Путин отдал приказ о начале боевой воздушной операции в этой стране, хотя, согласно первоначальным оценкам, она не должна была занять более трех-четырех месяцев.
14 марта 2016 г. Владимир Путин решился на неожиданный ход: объявил о начале вывода военного контингента из Сирии. Внезапность и непредсказуемость такого решения весьма характерны для российского лидера и его линии поведения в отношении нынешнего сирийского кризиса. Прошло уже почти полгода с тех пор, как Владимир Путин отдал приказ о начале боевой воздушной операции в этой стране, хотя, согласно первоначальным оценкам, она не должна была занять более трех-четырех месяцев.
«Считаю, что задачи, поставленные перед Министерством обороны, в целом выполнены», — заявил Владимир Путин на встрече с министром иностранных дел и министром обороны. Дьявол, как водится, прячется в деталях, да и не удалось России, судя по всему, достичь всех поставленных целей. Главным доводом, использовавшимся Москвой для обоснования авиаударов по Сирии, была туманно сформулированная необходимость борьбы с терроризмом, который может выйти за пределы Сирии и достичь российских границ. Если исходить из этого, операция, вне всяких сомнений, не принесла сколько-нибудь значительных результатов.
Несмотря на некоторые потери, Исламское государство по-прежнему сильно. Оно лишилось части территорий, однако стоимость российской воздушной операции несопоставима с потерями, понесенными ИГИЛ в результате этой операции. В докладе Владимиру Путину министр обороны РФ сообщил, что российские авиаудары практически остановили нефтедобычу ИГИЛ и перекрыли сообщение террористов с Турцией. Но в данном случае дело обстоит точно так же, как с прямым эффектом авиаударов, который на начальном этапе оказался более чем скромным: влияние бомбардировок на нефтедобычу ИГИЛ можно будет оценить лишь позже и проявляться оно будет постепенно, когда и если их система жизнеобеспечения начнет давать сбои под влиянием ужесточения финансовых условий.
На других фронтах Россия продемонстрировала значительно более впечатляющие результаты. Одним из самых заметных достижений Москвы стало укрепление позиций президента Б. Асада, военный потенциал которого прошлой осенью очевидным образом приближался к нулю. По сравнению с 2015 годом, когда отставка или свержение Б. Асада были вопросом ближайших месяцев, если не недель, ситуация коренным образом изменилась, и новым раскладом сил сирийский президент обязан главным образом российским авиаударам. Даже Белый дом, в ходе сирийского конфликта настаивавший на отстранении Б. Асада от власти, изменил свою позицию — в основном в связи с упорным нежеланием России поступиться фигурой Башара Асада. Усиление Б. Асада стало возможным благодаря интенсивным бомбардировкам повстанческих группировок в Алеппо, Идлибе, Хомсе и Хаме, ставивших под угрозу стабильность его режима и не причислявшихся другими мировыми державами к экстремистским. Как бы Россия ни опровергала это, именно такой стратегии она придерживалась с самого начала.
Сирийская оппозиция, интересы которой в Женеве представляет Высший комитет по переговорам (ВКП), была застигнута врасплох решением президента Путина и приветствовала его как шаг в направлении мирного урегулирования сирийского кризиса. Однако оппозиции не стоит питать иллюзий относительно реальных перспектив изменения ситуации в Сирии.
Шаг, предпринятый Владимиром Путиным, фактически ничего не стоит России и отнюдь не представляет угрозы для ее стратегических позиций в Сирии. Согласно информации, имеющейся на настоящий момент, российские базы в Сирии — военно-морская база в Тартусе и (что значительно важнее) авиабаза Хмеймим в Латакии — продолжат функционировать в прежнем режиме. Учитывая тот факт, что Россия снизила интенсивность авиаударов по северо-западу Сирии, ей больше не нужны 60 с лишним истребителей и бомбардировщиков, размещенных на сегодняшний день в Латакии, даже если Россия сочтет нужным продолжать нанесение бомбовых ударов по позициям Исламского государства и Джабхат ан-Нусры. По словам пресс-секретаря Владимира Путина, зенитный ракетный комплекс С-400, обеспечивший России возможность в одностороннем порядке сделать территорию Сирии бесполётной зоной, тоже скорее всего останется на базе в Латакии. Зная это, можно утверждать, что снижение российского военного присутствия в Сирии не будет иметь заметного влияния баланс сил в стране. Это лишь означает, что Россия, возможно, прекратит использовать свой военный контингент с исключительной целью поддержки правительства Б. Асада.
Время принятия такого решения тоже выбрано неслучайно. Оно пришлось как раз на день начала нового раунда многосторонних переговоров по Сирии в Женеве: на этом фоне вывод российских войск привлечет к себе максимальное внимание. Такие действия с полной очевидностью демонстрируют решимость Москвы способствовать достижению мира, в которой ее оппоненты до сей поры сомневались. Представители сирийских оппозиционных группировок много раз заявляли, что не намерены участвовать ни в каких переговорах с правительством Б. Асада до тех пор, пока Россия не прекратит бомбардировки повстанцев. На сей раз президент Путин не только прекратил авиаудары, но и пошел дальше, приказав вернуть в Россию «основную часть военного контингента». Весьма широкий жест с его стороны, не оставивший ВКП никаких предлогов для отказа от участия в женевских переговорах. Более того, Владимир Путин, похоже, рассчитывает на ответные шаги со стороны самой оппозиционной группировки и (что куда важнее) со стороны ее основного покровителя, Саудовской Аравии.
Решаться на столь смелые шаги, не зная, что может предпринять в ответ противник, было бы со стороны Москвы весьма опрометчиво. Возможно, на наших глазах разворачивается самый драматический этап сирийского мирного процесса, когда поисками компромисса заняты не столько Б. Асад и оппозиция, сколько могущественные мировые державы и влиятельные покровители противоборствующих сторон, Россия и Саудовская Аравия. Тот факт, что даже официальные круги США совершенно не ожидали такого решения (во всяком случае, согласно их утверждениям) и что Владимиру Путину пришлось связаться по телефону с президентом Обамой, чтобы изложить ему соображения, которыми он руководствовался, означает лишь, что Вашингтон мог быть исключен из этой новой и грандиозной сделки.
Снижение российской военной активности в Сирии является также внятным сигналом самому Б. Асаду. В феврале сирийский президент выступил с заявлением, пообещав восстановить контроль над всей территорией страны, вопреки усилиям США и России по обеспечению прекращения боевых действий. Это дерзкое заявление стало прямым следствием российской военной операции и «бунтом» против самого Владимира Путина, для которого мирный выход из Сирии является первоочередной задачей. Частичным выводом военного контингента российский президент рассчитывает вернуть Б. Асада в дипломатическое поле и обеспечить его полноценное участие в переговорах, поскольку в случае возобновления военных действий ему будет оказываться значительно менее активная поддержка.
Ближайшие несколько дней в Женеве покажут, был ли приказ президента Путина о начале вывода войск из Сирии блестящим стратегическим успехом или ужасной ошибкой. Однако, своими решениями об эскалации и деэскалации кризиса, которые он принимает единолично и на собственное усмотрение, Владимир Путин формирует повестку дня по Сирии, и это тот результат, которого ни одной из мировых держав не удавалось достичь вот уже пять лет.
(Голосов: 10, Рейтинг: 3) |
(10 голосов) |
