Распечатать
Оценить статью
(Голосов: 1, Рейтинг: 5)
 (1 голос)
Поделиться статьей
Ирина Болгова

К.и.н., н.с. Центра постсоветских исследований МГИМО МИД России, эксперт РСМД

Спустя двадцать лет после распада Советского Союза умы практиков и аналитиков по-прежнему занимает вопрос о содержании интересов России на постсоветском пространстве и перспективах их реализации. Диапазон оценок российской политики на пространстве СНГ колеблется от крайне пессимистичных, ставящих под сомнение саму необходимость продолжать попытки выстраивания интегрированного пространства, до восторженных, прогнозирующих усиление политического влияния и экономический рост России за счет углубления сотрудничества с ближайшим географическим окружением.

Спустя двадцать лет после распада Советского Союза умы практиков и аналитиков по-прежнему занимает вопрос о содержании интересов России на постсоветском пространстве и перспективах их реализации. Диапазон оценок российской политики на пространстве СНГ колеблется от крайне пессимистичных, ставящих под сомнение саму необходимость продолжать попытки выстраивания интегрированного пространства, до восторженных, прогнозирующих усиление политического влияния и экономический рост России за счет углубления сотрудничества с ближайшим географическим окружением.

«Цивилизованный развод» как «крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ века»

Трудности строительства новых независимых государств были сходными для всех бывших советских республик и не в последнюю очередь сводились к необходимости изменить соотношение связей с внешними партнерами. России предстояло вписаться в глобальный демократический контекст, одновременно решив насущные проблемы безопасности на распавшемся военно-политическом пространстве и обеспечив условия для экономической стабилизации и дальнейшего развития. Влияние внешней среды на начальном этапе было решающим. Российское руководство, провозгласившее курс на «демократическую солидарность» с Западом, сосредоточилось на решении наиболее насущных проблем, касавшихся обеспечения безъядерного статуса Украины, Белоруссии и Казахстана, недопущения массового кровопролития в конфликтных регионах Грузии, Приднестровья, Нагорного Карабаха, Таджикистана, поддержания минимального уровня экономической стабильности внутри страны.

Закономерным и знаковым для отношений России с государствами постсоветского пространства стал отказ от поддержания единой рублевой зоны.

Достигнутые к 1994–1995 гг. результаты были адекватны затраченным усилиям. При заметном давлении со стороны мирового сообщества, обеспокоенного, в первую очередь, ядерным сюжетом, этот вопрос был решен и снят с повестки дня. Горячая фаза конфликтов самоопределения в новых независимых государствах при активном посредничестве России была завершена, и установившийся modus operandi оставался неизменным вплоть до августа 2008 г. Свое дальнейшее экономическое развитие Россия связывала с материальной и идеологической помощью Запада, что сформировало экономическую политику первой половины 1990-х годов на основе «вашингтонского консенсуса». Балласт в виде вертикально-ориентированных связей с бывшими советскими республиками, значительное косвенное дотирование новых национальных экономик, зачастую паразитировавших на остаточных связях, рассматривались как помеха движению в новом направлении. Закономерным и знаковым для отношений России с государствами постсоветского пространства стал отказ от поддержания единой рублевой зоны. Шаг, оправданный тактически, во многом предопределил дальнейшие противоречия в российской стратегии экономического взаимодействия со странами СНГ.

Бремя желаний

Довольно скоро после завершения фазы неопределенности на пространстве бывшего СССР, когда стало понятно, что масштабной дестабилизации и непоправимого ущерба континентальной и глобальной безопасности удалось избежать, российское руководство столкнулось с разочаровывающим охлаждением внимания со стороны западных помощников. Изменения в риторике и практике российской внешней политики коснулись и отношения к постсоветскому пространству. Концептуальное видение будущего взаимодействия было зафиксировано в документе «Стратегический курс России с государствами – участниками Содружества Независимых Государств» (1995 г.). На практике российские инициативы сводились к попыткам многостороннего и двустороннего реинтегрирования национальных экономик. Упадок реального сектора экономики, снижение промышленного производства, открытие новых рынков для товарной продукции развитых стран резко увеличили конкуренцию для российских компаний на постсоветских рынках сбыта. Прямым следствием этого стало планомерное сокращение российского экспорта в СНГ на фоне попыток создания институциональных форматов, прежде всего разнообразных таможенных союзов, которые могли бы защитить региональные рынки от внешней экспансии. Однако схожесть номенклатуры постсоветского экспорта (в основном природные ресурсы и сельскохозяйственная продукция) наряду с желанием расширить круг внерегиональных партнеров предопределила конкурентный характер внешнеэкономической ориентации новых независимых государств. Это препятствовало продвижению российских инициатив дальше уровня деклараций. Институциональные проекты оставались в логике «интеграции выживания», сталкивались с встречной активностью крупных мировых игроков и не давали России возможности подтвердить свое региональное лидерство. Тактическая составляющая была неблагоприятна: продолжавшееся дотирование (в виде установления заниженных, по сравнению с мировыми, цен на энергоресурсы) национальных экономик не приносило желаемого политического эффекта, и усугублялось асимметрией результатов, которые были сразу же заметны государствам-партнерам, но носили отложенный и неопределенный характер для России.

Неизбежность ответственности

Нынешняя политика России на постсоветском пространстве во многом обусловливается этим многогранным постбиполярным наследием. Векторы активности внешних игроков определены и не оспариваются с начала 2000-х годов. Россия вынуждена реализовывать свои национальные интересы на фоне военного присутствия США в Центральной Азии, усиления экономического влияния Китая, расширения форматов активности Евросоюза в западной части СНГ. Стремление к многовекторности внешней политики, желание самостоятельно определять дистанцию в отношениях с Россией характерно даже для государств, считающихся ее союзниками на постсоветском пространстве. В этих условиях целью российской внешней политики остается определение параметров многостороннего взаимодействия с регионом на основании собственных интересов, которые заключаются в поддержании национальной безопасности и формировании мирового экономического центра, способного повысить влияние России на мировой арене.

Как показали политические кризисы последних лет (в Молдавии, Грузии, Киргизии), Россия остается единственным игроком, способным взять на себя ответственность и гарантировать стабильность на постсоветском пространстве. Наряду с заметной интернационализацией процессов конфликтного урегулирования Россия по-прежнему является инициатором ключевых этапов этих процессов и во многом формирует международно-политическую рамку, в которой они разворачиваются. После непродолжительного общего недоумения, вызванного пятидневной войной августа 2008 г. и ее политическими результатами, заинтересованные игроки, так или иначе, признали право России определять механизмы и уровень внешней вовлеченности в ситуации конфликтного и постконфликтного урегулирования. На уровне политических деклараций приветствуется расширение круга посредников, поддерживается деятельность существующих многосторонних форматов и создание новых (например, Мезебергский меморандум о создании Комитета Россия–ЕС по вопросам внешней политики и безопасности на министерском уровне). Однако спектр инструментов российской внешней политики здесь вполне самодостаточен.

Продвижение интеграционных инициатив является способом приращения собственного экономического ресурса

Одновременно политические сюжеты поставлены в зависимость от прагматичной экономической заинтересованности, о чем открыто говорится в знаковых документах внешней политики России. Продвижение интеграционных инициатив является способом приращения собственного экономического ресурса, в частности за счет умножения совокупного потенциала, рационального использования среды многостороннего сотрудничества. При этом очевидно, что сложившаяся система внутренних взаимосвязей и внешнего влияния определяет основной парадокс нынешней ситуации: Россия выступает главным спонсором экономических и политических процессов в сфере своих привилегированных интересов и одновременно является их главным заложником. Кропотливо выстраиваемая цепь взаимозависимостей в рамках форматов коллективной безопасности (в первую очередь ОДКБ) и экономической конвергенции (Единое экономическое пространство с заявленной перспективой развития Евразийского союза может быть разорвана в одном из звеньев; государство-донор оказывается в ловушке необходимости ее поддержания любой ценой.

Главной интригой современного этапа развития политики России на постсоветском пространстве остается вопрос о возможности нахождения новой основы для взаимоотношений, не сформированной общностью прошлого, а задающей общность будущего. Интеграция как самоцель не имеет смысла и перспектив, а общее будущее должно учитывать направление вектора глобального развития, чтобы иметь потенциал влиять на него.

Оценить статью
(Голосов: 1, Рейтинг: 5)
 (1 голос)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся