18 марта 2015 г. вошло в историю современной Германии как одно из самых массовых столкновений левых радикалов с полицией в финансовой столице – Франкфурте-на-Майне. Поводом для беспорядков стало открытие новой резиденции Европейского центрального банка.
18 марта 2015 г. вошло в историю современной Германии как одно из самых массовых столкновений левых радикалов с полицией в финансовой столице – Франкфурте-на-Майне.
Поводом для беспорядков стало открытие новой резиденции Европейского центрального банка. Структуры ЕС и НАТО воспринимаются европейскими левыми, подобно красной тряпке быком. Борьба с капитализмом и фашизмом (под которым ультралевые понимают и ЕС) воспринимается последователями Ульрики Майнхоф как повод выйти на улицы и выразить свой гражданский протест, поджигая автомобили, грабя магазины, нанося увечья стражам порядка.
Основной движущей силой франкфуртского протеста стало леворадикальное движение Blockupy, которое политологи характеризуют как леворадикальную антиглобалистскую сетевую организацию. Во многих аспектах Blockupy позаимствовала тактику у другого протестного движения Occupy, которое в 2011 – 2012 гг. проводило ряд акций в Нью-Йорке и Лондоне. Основной идеей франкфуртского протеста стала попытка предотвратить открытие новой штаб-квартиры ЕЦБ и дальнейшее развитие институтов ЕС.
Следует заметить, что данные волнения, охарактеризованные по аналогии с событиями 1848 г. некоторыми политологами «новой франкфуртской революцией», вовсе не единичны. Так, с 15 по 25 мая 2014 г. Во многих городах Германии и Европы проходили акции протеста, приуроченные к поддержке акции «Май солидарности», проведенной в Болонье, Париже и Риме.
18 марта 2015 г. данное движение стало основной силой протестов против открытия штаб-квартиры ЕЦБ по Франкфурте-на-Майне. Также инициаторами протестов стала партия «Левые», входящая в немецкий парламент, антиглобалистская организация «Attac», Революционный социалистический союз, греческая правящая партия «Сириза», движение Антифа и пр. Таким образом, протест был хорошо спланированной международной акцией левых радикалов, более половины из пяти тысяч активистов приехали из других стран ЕС и городов ФРГ.
Франкфуртская акция напоминала вылазки движения «Blockupy» в мае 2012, первого июня 2013 и в ноябре 2014 г., а также стычки с полицией в декабре 2013 г. в Гамбурге, когда власти пытались выдворить левых из захваченных ими зданий в районе Гамбурга Флора.
Однако в Германии сегодня не дремлют и правые радикалы. Так, октябрь 2014 г. был отмечен массовой акцией футбольных фанатов и примкнувших к ним ультраправых активистов против распространения исламского экстремизма в Германии. Представители движения «Хулиганы против салафистов» переворачивали полицейские машины, кидали в полицейских камни и бутылки, громили витрины магазинов.
Таким образом, мы наблюдаем радикализацию как левых, так и правых в Европе. Некоторые исследователи даже проводят параллели с украинским «майданом». Если европейским ультралевым удастся собрать некий аналог «майдана», то местная полиция окажется не в состоянии сдержать напор толпы. Возникает вопрос – не в этом ли контексте в Брюсселе активно обсуждается создание европейской армии. Некоторые еврочиновники всерьез опасаются эскалации протестных настроений на фоне радикального ухудшения экономической ситуации в проблемных странах Еврозоны. Поэтому вопрос силового подавления сопротивления политической линии Брюсселя становится важным пунктом повестки дня единой Европы. Насколько сторонникам «соединенных штатов Европы» удастся защитить свою конструкцию от протестов населения – покажет ближайшее будущее.
