Распечатать
Оценить статью
(Голосов: 10, Рейтинг: 4.8)
 (10 голосов)
Поделиться статьей
Александр Дунаев

К.и.н., внештатный эксперт Центра проблем безопасности и развития, эксперт РСМД

Применение циклического подхода выявляет в истории России определенную модель. С периодичностью в 60–70 лет страна, сталкиваясь с вызовом стран «ядра», переживает модернизационные скачки. Однако, сократив накопившееся отставание, она постепенно переходит в состояние застоя и оказывается неспособна выдержать противостояние в условиях, когда наиболее развитые страны выходят на новый уровень развития.

Сегодня российское государство находится в той фазе цикла, в которой оно достаточно успешно справляется с задачей поддержания внутренней стабильности и с внешними вызовами. Однако, если учесть огромную роль, которую сегодня государство играет в экономике и во всех сторонах жизни общества, есть опасность того, что страна, как и в прежние времена, может перейти в стадию застоя, что неизбежно приведет к нарастанию отставания и к дальнейшему тяжелому кризису. Разумеется, нельзя слепо доверяться историческому детерминизму и утверждать, что через 25–30 лет страну ждет очередной крах. Тем не менее очевидно, что избежать социальных катаклизмов в будущем страна сможет лишь в том случае, если перейдет к иной модели осуществления модернизации. Разумное ограничение всевластия государства в экономической и социальной сферах могло бы стать решением проблемы, однако вопрос о том, насколько к этому готова бюрократическая система — да и само общество — остается открытым.


Лев Троцкий в «Истории русской революции» писал, что одним из ключевых факторов, определяющих историю Россию, является ее отсталость относительно стран Запада. Наиболее очевидным проявлением этой отсталости являются болезненные поражения, которые страна терпела в конфликтах с более развитыми в экономическом и военном отношении противниками в различные исторические моменты — это и Крымская война, и Первая мировая, и резкое обострение противостояния между СССР и США в 1980-е гг.

Такого рода ситуации случались тогда, когда в ведущих странах Запада происходила глубокая перестройка социальной, экономической и политической структуры, благодаря которой им удавалось совершать качественный скачок в развитии. В этих условиях Россия сталкивалась с необходимостью осуществления быстрой модернизации, которая сопровождалась масштабными экономическими, социальными и политическими переменами. Повторяемость подобных модернизационных вызовов в истории России открывает возможность их рассмотрения через призму циклического подхода, разработанного школой мир-системного анализа.

Циклы в истории

Истоки данного подхода восходят к теории экономических циклов, выдвинутой Николаем Кондратьевым в 20-е гг. ХХ столетия. Опираясь на нее, Иммануил Валлерстайн в 1974 г. предложил описание капитализма как «мир-системы», развитие которой подчиняется кондратьевским циклам. В такой системе имеется центральное ядро — наиболее развитые капиталистические страны, периферия, т.е. страны, служащие источниками сырья и рабочей силы и рынками сбыта промышленных товаров и находящиеся в подчиненном положении по отношению к ядру, и полупериферия, т.е. страны, занимающее промежуточное положение между двумя этими полюсами. Идеи Валлерстайна развил Фернан Бродель, исследовавший в «Материальной цивилизации, экономике и капитализме» факторы, которые предопределяют появление, становление, кризис и исчезновение различных мир-систем.

В 1990-е гг., отталкиваясь от идей Валлерстайна и Броделя, Джованни Арриги в «Долгом ХХ веке» и «Хаосе и управлении в мире» (в соавторстве с Беверли Сильвер) выдвинул концепцию циклов гегемонии в рамках капиталистической мир-системы, которые тесно связаны с экономическими циклами. С конца XV в., как считает Арриги, сменилось несколько циклов гегемонии: генуэзский (1490–1648), голландский (1648–1815), британский (1815–1945) и американский (с 1945 г. по настоящее время).

В каждом цикле страна, занимавшая лидирующие позиции в европейской мир-системе, постепенно установившей свое господство над всей планетой, навязывала прочим свою модель экономического, социального и политического устройства. Цикл гегемонии состоит из двух фаз: материальной и финансовой экспансии. В течение первой из них лидер занимал господствующее положение в мировой экономике и производстве. Однако со временем другие страны, перенимая опыт лидера, сокращали экономическое отставание и начинали оспаривать его гегемонию. Постепенно теряя ведущие позиции в области производства, лидер сосредотачивался на финансовой экспансии. Конкурентная борьба на международной арене становилась все более ожесточенной, и постепенно лидер утрачивал гегемонию. Одновременно лидирующая страна погружалась в социальный кризис, поскольку доминирующая элита оказывалась неспособной удовлетворить ожидания нарождающихся социальных классов. Рост напряжения в политической, социальной и экономической сферах приводил к системному хаосу, с которым слабеющий гегемон не был способен справиться и который перерастал в масштабные внутри- и межгосударственные конфликты. Системный хаос длился около 25–30 лет, после чего страна, вышедшая из него победителем, открывала новый цикл гегемонии.

Модернизация по-русски

Рост напряжения в политической, социальной и экономической сферах приводил к системному хаосу, с которым слабеющий гегемон не был способен справиться и который перерастал в масштабные внутри- и межгосударственные конфликты.

Попробуем перенести эти концептуальные разработки на российскую почву. Какой может быть теоретическая схема циклов российской истории и кто выступает их ключевым агентом?

Ключевым проводником модернизации в России всегда является государство, бюрократический аппарат. В каждом цикле, начинающимся с тяжелого военного поражения, можно выделить четыре этапа, которые ради благозвучия обозначим названиями времен года.

На первом этапе (весна) государство бралось за реформы. При их проведении оно опиралось на новые, восходящие классы, которые были недовольны своим положением в рамках прежней социальной системы. Реформы оборачивались значительными социальными издержками в форме высокой напряженности в общественных отношениях, которая могла перерастать в столкновения или даже в открытый гражданский конфликт, но позволяли осуществить модернизационный скачок, благодаря которому сокращалось отставание по отношению к странам «ядра» (в первую очередь в военной сфере).

На втором этапе (лето) государство обращалось против классов, оказавших ему поддержку в период реформ: теперь оно чувствовало себя достаточно сильным и не желало более сковывать себя какими-либо обязательствами по отношению к ним. Результатом становилось ужесточение политического режима. Власть все больше сосредотачивалась в руках харизматического лидера, а система была достаточно мощной для того, чтобы подавлять социальное недовольство. Кроме того, государство успешно действовало на международной арене, расширяя свое господство и включая новые территории. Еще одной важной характеристикой «летнего» этапа является формирование новой государственной идеологии.

Третий этап (осень) характеризуется постепенным погружением системы в кризис. Осознавая это, государство пыталось осуществлять частичные реформы, однако они имели весьма ограниченный эффект, поскольку наталкивались на сопротивление бюрократии, видевшей в них угрозу своему господству. В то же время в обществе складывались новые классы, стремившиеся повысить свой социальный статус. Неспособность государства продолжать модернизацию вела к стагнации, которая усугубляла экономическое и технологическое отставание страны.

В долгосрочном плане накапливавшиеся противоречия могли разрешиться путем радикальных преобразований, будь то в виде значительного обновления бюрократии или в форме полномасштабной политической и социальной революции. Это и происходило на четвертом этапе (зима), когда страна, ослабленная внутренними противоречиями, вступала во внешний конфликт с мощным противником. Военные поражения вели к краху ставшей неповоротливой бюрократической системы, а на ее месте возникала новая конфигурация власти, которая открывала новый цикл.

За последние двести с небольшим лет можно выявить четыре подобных цикла. Ниже приведено их описание на основе ключевых событий российской истории — изложенные факты не будут оригинальны, новой будет лишь их интерпретация в рамках циклического подхода.

Первый цикл: вызов буржуазной революции

В начале XIX в. Россия столкнулась с вызовом Французской Революции. Казавшийся неудержимым натиск армий Наполеона, которые нанесли российским войскам несколько тяжелых поражений на европейских полях сражений, поставил руководство страны перед необходимостью проведения глубоких реформ. В первое десятилетие XIX века Александр I и его сподвижники создали министерства и Сенат, оздоровили финансовую систему и реформировали систему образования.

Расширение государственного аппарата требовало все большего количества чиновников, которые набирались из числа среднего и низшего дворянства и даже из разночинцев — именно эти слои и стали главными выгодополучателями затеянных императором перемен. Однако после разгрома Наполеона бюрократическая система окрепла настолько, что перестала нуждаться в активной поддержке со стороны либеральных кругов дворянства. 14 декабря 1825 г. представители последних бросили вызов режиму, но были разгромлены в течение нескольких часов.

В первые годы правления Николая I, «харизматического лидера» первого цикла, система достигает зенита. Государство успешно справилось как с внутренними вызовами (польское восстание 1830 г.), так и с внешними конфликтами (войны с Персией и Османской империей во второй половине 20-х гг.), и завоевало новые территории на Кавказе. Новой государственной идеологией стала уваровская «теория официальной народности» с ее знаменитой триадой «самодержавие — православие — народность».

«Осень» в этом цикле началась во второй половине 30-х гг. Все заметнее становилось отставание самодержавной, крепостнической России от стран Западной Европы, пожинавших плоды первого промышленного переворота. Николай I пытался провести ограниченные реформы вроде кодификации законов или реформ Канкрина и Киселева и положить начало индустриализации — именно в 30-е гг. XIX в. в России появились первые фабрики, и началось строительство железных дорог. Однако этих мер было недостаточно. Внутри страны росло недовольство либерально настроенных дворян, разночинцев и промышленников, государство на него отвечало репрессивными мерами (здесь можно вспомнить, например, о деле петрашевцев). В 50-е гг. система вступает в фазу терминального кризиса, которая завершается Крымской войной.

Второй цикл: вызов первого промышленного переворота и фритрейдерского капитализма

Столкновение с Англией и Францией, самыми мощными промышленными странами той поры, представляло собой вызов, на который Россия должна была ответить путем радикального преобразования своей крепостнической экономики и архаичной социальной структуры. Крах николаевской России, не сумевшей с этим вызовом справиться, обозначил наступление нового цикла.

Александр II открыл «эпоху реформ», отменив крепостное право, и продолжил ее, проведя земскую, финансовую, судебную, образовательную и военную реформы. Социальной опорой в этих начинаниях ему служили либеральное дворянство, разночинцы и зарождавшийся класс российских капиталистов. Результатом перемен стало создание промышленной экономики, пусть и сильно зависимой от иностранного капитала. Кроме того, государство сумело добиться внешнеполитических успехов, одержав победу над Османской империей в войне 1877–1878 гг. и присоединив обширные территории в Центральной Азии.

С вступлением на престол Александра III, ставшего «харизматическим лидером» в рамках второго цикла, бюрократическая система вступила в фазу консолидации. На смену реформам пришли «контрреформы». Россия обрела новую государственную идеологию, нашедшую выражение в «Манифесте о незыблемости самодержавия» Константина Победоносцева, «псевдорусском стиле» и пересмотре прошлого — официальная пропаганда все больше идеализировала не время Петра I, а эпоху его предшественников, когда якобы царила гармония между монархом и его подданными.

В настоящем, однако, до такой гармонии было далеко. Индустриализация привела к возникновению новых социальных конфликтов. В стране все более заметную роль играл новый класс — промышленный пролетариат, чьи условия труда и жизни были отвратительными. Растущая социальная напряженность вылилась в Первую русскую революцию. Самодержавие предприняло ряд реформ, связанных с именем Петра Столыпина, но на радикальные преобразования оказалось неспособно.

Во втором десятилетии ХХ в. царская Россия столкнулась с новым вызовом со стороны Запада, к этому времени уже пережившим второй промышленный переворот, — это был вызов корпоративного капитализма и империализма. Отсталая социально-экономическая система России в войне с кайзеровской Германией, самой мощной и развитой страной Европы той поры, продержалась менее трех лет, окончательно развалившись в 1917 г.

Третий цикл: вызов корпоративного капитализма и империализма

Новой идеологией стал догматический марксизм в сталинской обработке, напоминавший уваровскую триаду, в которой место самодержавия заняла партия во главе со всесильным генеральным секретарем, на смену православию пришел коммунизм, а народность, по сути, осталась, выразившись в прославлении русского народа как «старшего брата» прочих народов СССР.

На «весеннем» этапе нового, советского цикла пришедшие к власти большевики опирались на рабочий класс и на «советскую буржуазию» в лице нэпманов. В годы нэпа внутри партии велись ожесточенные дискуссии о путях модернизации страны, победителем из которых вышел Сталин, впоследствии ставший «харизматическим лидером» цикла. Он сделал ставку на разраставшуюся партийную бюрократию и выступил сторонником концепции построения социализма в одной стране. Модернизация была осуществлена путем ускоренной индустриализации и насильственной коллективизации сельского хозяйства.

К началу 1930-х гг. бюрократическая система, чувствуя себя достаточно сильной, подмяла под себя бывших социальных союзников. Жесткая налоговая политика и прямые репрессии уничтожили нэпманов. Рабочий класс, увеличившись вдвое вследствие индустриализации за счет притока на фабрики вчерашних крестьян, стал политически инертным. Политические репрессии 1930-х гг. обеспечили партийной бюрократии тотальный контроль над обществом.

Летняя фаза советского цикла ознаменовалась новыми территориальными приобретениями в 1939–1940 гг. (Прибалтика, Бессарабия, Западная Украина и Западная Белоруссия) и в 1945 г. (Кенингсберг) и созданием сферы советского влияния в Восточной Европе. Новой идеологией стал догматический марксизм в сталинской обработке, напоминавший уваровскую триаду, в которой место самодержавия заняла партия во главе со всесильным генеральным секретарем, на смену православию пришел коммунизм, а народность, по сути, осталась, выразившись в прославлении русского народа как «старшего брата» прочих народов СССР и постулировании неприемлемости для него западных ценностей и идей.

После 1945 г. бюрократическая система, стремясь преодолеть тяжелейшие потери, понесенные в годы Великой Отечественной войны, прибегла к уже ставшему привычным сочетанию мобилизационных методов с политическими репрессиями. Однако к началу 1950-х гг. издержки подобных мер давали о себе знать — бюрократия устала жить в вечном страхе, а уровень жизни населения оставался крайне низким.

Смерть Сталина и ХХ съезд открыли путь к переменам, обозначив начало перехода к «осеннему» этапу. В годы хрущевской оттепели уровень жизни вырос, а власть отказалась от открытых репрессий сталинского образца. Однако с течением времени реформы, наталкиваясь на сопротивление бюрократии, не желавшей расставаться с тотальным контролем над экономикой и обществом, стали пробуксовывать: примером может служить фактический провал косыгинской реформы 1965 г. После «пражской весны» реформы были свернуты, и страна погрузилась в застой.

Тем не менее в годы застоя в обществе вызревали новые тенденции. Хотя предпринимательская деятельность официально находилась под запретом, в стране шло становление нового класса теневых предпринимателей — по некоторым подсчетам, к середине 1980-х гг. около четверти имевшейся в СССР собственности было накоплено незаконным путем, а размеры теневой экономики, в которой было занято около 30 млн человек, достигли 20% от уровня ВВП. В среде «теневиков» формировался запрос на политические перемены, которые позволили бы им легализовать свое положение.

Вместе с тем к началу 1980-х гг. отставание страны от Запада, вступавшего в постиндустриальную эпоху, было очевидным. Новый виток противостояния с США, который получил название «второй холодной войны», не перешел в прямой вооруженный конфликт, однако спровоцированная им гонка вооружений вымотала окостеневшую советскую экономику, а падение цен на нефть в 1986 г. и сокращение доходов бюджета вследствие антиалкогольной кампании нанесли тяжелый удар по государственным финансам. Оказавшись неспособной справиться с вызовом постиндустриальной, неолиберальной эпохи, советская бюрократическая система рухнула.

Четвертый цикл: вызов постиндустриальной экономики и неолиберализма

Новый цикл открывается глубокими преобразованиями 1990-х гг., которые государство осуществляло, опираясь на поддержку нового класса предпринимателей. Несмотря на высокую социальную цену преобразований, они обеспечили большую гибкость и приспособляемость экономики и общества к быстро меняющимся условиям. Например, в отличие от ситуации второй половины 1980-х гг., резкое падение цен на нефть в 1998, 2008 и 2014 гг. ударило по экономике, но не привело к ее краху.

Новое издание государственной идеологии, по сути, восходит ко все той же уваровской концепции, чьи формы меняются с течением времени, но суть остается прежней.

Государство отказалось от однопартийной модели советского образца и от системы отраслевого управления. Реформы бюрократической системы, начатые при Борисе Ельцине, были продолжены Владимиром Путиным. При этом с начала 2000-х гг. государство стало оказывать все большее давление на своих социальных союзников в лице крупных предпринимателей и региональных бюрократических элит, постепенно добившись их подчинения. Знаковыми событиями в этом процессе стал арест Михаила Ходорковского в 2003 г. и отмена губернаторских выборов год спустя.

В середине 2000-х гг. начинается «летняя фаза» текущего цикла. Бюрократическая система, обретя «харизматического лидера» в лице Владимира Путина и избавившись от былых союзников, устанавливает контроль над обществом и экономикой. Ее сила имеет и количественное измерение: так, за десять лет, с 2003 по 2013 гг., численность чиновников на всех уровнях выросла на 10%, при этом расходы на их содержание увеличились в пять раз. Во внешней политике, как и в предыдущих циклах, государству удалось расширить свое влияние благодаря «пятидневной войне» с Грузией, вовлечению в кризис на Украине и успешной операции в Сирии.

Сформировалась и новая идеология. Владимир Путин обозначил ее контуры еще в 1999 г., занимая пост премьер-министра, в статье «Россия на рубеже тысячелетий», где «российская идея» основывалась на четырех ценностях: патриотизме, державности, государственничестве и социальной солидарности. В 2000-е гг. к этим столпам прибавились концепции «суверенной демократии» и «русского мира» и пресловутые «духовные скрепы».

Обращает на себя внимание тот факт, что новое издание государственной идеологии, по сути, восходит ко все той же уваровской концепции, чьи формы меняются с течением времени, но суть остается прежней. Так, Уваров писал: «Самодержавие представляет главное условие политического существования России в настоящем ее виде. Пусть мечтатели обманывают себя самих и видят в туманных выражениях какой-то порядок вещей, соответствующий их теориям, их предрассудкам; можно их уверить, что они не знают России, не знают ее положения, ее нужд, ее желаний. Можно сказать им, что от сего смешного пристрастия к Европейским формам мы вредим собственным учреждениям нашим; что страсть к нововведениям расстраивает естественные сношения всех членов Государства между собою и препятствует мирному, постепенному развитию его сил. Русский Колосс упирается на самодержавии, как на краеугольном камне; рука, прикоснувшаяся к подножию, потрясает весь состав Государственный».

С этими формулировками перекликаются слова из статьи В. Путина: «Россия не скоро станет, если вообще станет, вторым изданием, скажем, США или Англии, где либеральные ценности имеют глубокие исторические традиции. У нас государство, его институты и структуры всегда играли исключительно важную роль в жизни страны, народа. Крепкое государство для россиянина не аномалия, не нечто такое, с чем следует бороться, а, напротив, источник и гарант порядка, инициатор и главная движущая сила любых перемен».

Страна на перепутье

Применение циклического подхода выявляет в истории России определенную модель. С периодичностью в 60–70 лет страна, сталкиваясь с вызовом стран «ядра», переживает модернизационные скачки. Однако, сократив накопившееся отставание, она постепенно переходит в состояние застоя и оказывается неспособна выдержать противостояние в условиях, когда наиболее развитые страны выходят на новый уровень развития.

В нынешних условиях российское государство находится в «летней» фазе цикла, в течение которой оно достаточно успешно справляется с задачей поддержания внутренней стабильности и с внешними вызовами. Однако, если учесть огромную роль, которую сегодня государство играет в экономике и во всех сторонах жизни общества, есть опасность того, что страна, как и в прежние времена, может перейти в стадию застоя, что неизбежно приведет к нарастанию отставания и к дальнейшему тяжелому кризису. Разумеется, нельзя слепо доверяться историческому детерминизму и утверждать, что через 25–30 лет страну ждет очередной крах. Тем не менее очевидно, что избежать социальных катаклизмов в будущем страна сможет лишь в том случае, если перейдет к иной модели осуществления модернизации. Разумное ограничение всевластия государства в экономической и социальной сферах могло бы стать решением проблемы, однако вопрос о том, насколько к этому готова бюрократическая система — да и само общество — остается открытым.

Оценить статью
(Голосов: 10, Рейтинг: 4.8)
 (10 голосов)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся