Конфуций не предупредил — проблемы китайского фондового рынка

Нынешняя турбулентность на китайском фондовом рынке, вероятно, станет главной экономической новостью 2015 года. «Китайское экономическое чудо» продолжается беспрецедентные три с половиной десятилетия. Однажды стабильный, выражающийся двухзначными цифрами экономический рост должен был прекратиться. Процесс замедления китайской экономики уже идет полным ходом, хотя 7,4% роста ВВП Китая в 2014 г. — предел мечтаний любого из государств «Группы двадцати» мировых экономических лидеров.

Нынешняя турбулентность на китайском фондовом рынке, вероятно, станет главной экономической новостью 2015 года. «Китайское экономическое чудо» продолжается беспрецедентные три с половиной десятилетия. Однажды стабильный, выражающийся двухзначными цифрами экономический рост должен был прекратиться. Процесс замедления китайской экономики уже идет полным ходом, хотя 7,4% роста ВВП Китая в 2014 г. — предел мечтаний любого из государств «Группы двадцати» мировых экономических лидеров.

У нынешней нестабильности на китайском фондовом рынке немало причин. Часть из них носит фундаментальный характер, далеко выходит за рамки регулирования биржевых операций и доступа на рынок экономических агентов. Другая часть вполне поддается корректировке и может быть быстро исправлена.

Верхушкой кризиса стала коррекция на Шанхайской, Шеньчженьской и других ведущих фондовых биржах Китая, последовавшая за ростом их капитализации на 150% в течение предшествовавших 12 месяцев. В условиях, когда рост китайской экономики в 2014 году оказался самым низким за последние 25 лет, такой взлет котировок ценных бумаг на китайских биржах – следствие спекуляций и нежелания регуляторов ограничить доступ на рынок всех желающих. Коррекция стала масштабной: за июль 2015 года падение индексов на ведущих биржах Китая составило более 30%, в денежном выражении – более 3 трлн долл.

Причин у волатильности бирж в Китае несколько. Сегодня самый массовый инвестор в Китае не относится к категории профессионалов. Недавно обнародованные данные демонстрируют масштабы проблемы: 90% лиц, совершавших маржинальные операции на фондовых биржах, не имеют специального образования, у 60% отсутствует высшее образование. В азиатских обществах норма сбережений традиционно высокая, но в сегодняшнем Китае безопасных гаваней для сбережений практически нет: проценты по банковским вкладам низкие, цены на рынке недвижимости падают. Рынок акций в этой ситуации стал едва ли не единственной возможностью для вложений. Поэтому его перегрев был лишь делом времени, что подтверждает динамика фондовых индексов (см. график 1).

График 1.Динамика индексов фондовых бирж Шанхая, Шеньчженя, Гонконга и Нью-Йорка в 2010-2015 гг.

Источник: http://csis.org/publication/crisis-averted-chinas-stock-markets-now

Превращение десятков миллионов граждан Китая в финансовых брокеров – вынужденный для них шаг, отражающий несовершенство китайской рыночной модели. В ней причудливо сочетаются жесткое госрегулирование и островки экономической свободы. После мирового кризиса 2008 года меры правительства Китая по либерализации национальной экономики носили непоследовательный характер. При «четвертом поколении» руководителей КНР (председатель Ху Цзиньтао и премьер Вэнь Цзябао) власти Китая предпочитали избегать радикальных реформ, пользуясь благоприятным периодом для национальной экономики, последовавшим за вступлением Китая в ВТО в декабре 2001 года.

Ресурс внешнеторговой экспансии Пекина после кризиса 2008 года резко сузился. Поэтому пятое поколение лидеров КНР во главе с Си Цзиньпином и премьером Ли Кэцяном, пришедшее к власти в 2012–2013 гг., вынуждено действовать более решительно. Его целью стала трансформация экономической структуры страны, чтобы драйверами роста стали не экспорт, а спрос на внутреннем рынке, производство высокотехнологической продукции, а также развитие сектора услуг. Таким образом, сейчас Китай переживает период структурной трансформации. Ожидать, что все будет проходить плавно, было бы излишне оптимистично. Замедление роста называют отражением китайской версии глобальной посткризисной политики «New Normal», которая подразумевает качественное развитие, эффективный рост, а не увеличение ВВП любой ценой.

Перевод экономики на рельсы инновационного развития проходит в специфических условиях политико-экономической модели КНР. В ней отсутствуют политическая конкуренция, рыночные институты, транспарентность в принятии государством экономических решений. Зато присутствуют коррупция и кумовство, отсталые отрасли промышлености, регионы, в которых сотни миллионов человек живут в условиях нищеты. Другие факторы китайского «транзита» к новой экономической структуре: грандиозные корпорационные долги (16,1 трлн долл.), кризисное состояние бюджетов китайских провинций, переизбыток мощностей в 19 из 29 основных отраслей промышленности, отток иностранных инвестиций, сокращение объемов внешней торговли, острый кризис на рынке недвижимости. В КНР стали типичными конфликты населения и властей из-за экономических вопросов. Растущий средний класс Китая требует расширения своих прав, и руководству страны трудно это проигнорировать.

Reuters

Внешняя среда для Китая также неблагоприятна: сохраняется напряжение по поводу территориальных споров в Южно-Китайском море; вышли на финишную прямую переговоры о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП), инициированном США. Данное торговое соглашение должно охватить 40% мировой экономики и призвано затруднить доступ китайских товаров на рынки соседних государств.

Решительные действия правительства Китая в июне-июле 2015 года позволили взять ситуацию на фондовых рынках под контроль. Главные меры: запрет госкомпаниям и крупным частным акционерам продавать свои акции; снижение Народным банком Китая своих ставок и резервных требований; временный запрет на IPO; увеличение на 80 млрд долл. финансовой поддержки China Securities Finance (CSF) – государственного института, обеспечивающего маржинальное финансирование для брокеров. По оценкам экспертов, спасение фондового рынка обошлось властям Китая примерно в 480 млрд долл. Однако волатильность на фондовом рынке сохраняется и едва ли исчезнет до конца 2015 года. И то при условии, что предпринятые меры реализуются в полном объеме и будут положительно восприняты субъектами рынка.

Сегодня рост китайской экономики обеспечивает до 30% мирового экономического роста. Ее кризис будет иметь неблагоприятные последствия для различных сегментов мировой экономики, включая товарные и валютные рынки. Но пока об этом говорить преждевременно, поскольку фондовый рынок страны играет незначительную роль в привлечении инвестиций. Эту задачу сегодня успешно выполняют китайские банки, вошедшие в последние годы в число крупнейших на планете (по итогам 2014 года, половина в десятке крупнейших банков планеты – китайские).

Волатильность китайских фондовых рынков летом 2015 г. отбросила тень на «Пекинский консенсус» как экономическую модель, открывающую развивающимся странам путь к экономическому росту и повышению статуса младших партнеров богатых государств Запада. Если действия государственных органов КНР окажутся безрезультатными, то либеральная теория и основанная на ней экономическая политика вступят в очередной период роста популярности.