Ход «Южным потоком»

Неожиданный отказ Владимира Путина от продолжения строительства газопровода «Южный поток» стал, несомненно, очень эффектным и сильным решением. Главной пострадавшей стороной от решения российского президента стал Европейский союз. Но сама по себе переориентация газового потока с Болгарии на Турцию стратегически не усиливает позиций России на газовом рынке ЕС.

Неожиданный отказ Владимира Путина от продолжения строительства газопровода «Южный поток» стал, несомненно, очень эффектным и сильным решением. Значимости и политической остроты этому шагу придали место и время – по итогам переговоров с президентом Турции Реджепом Эрдоганом в Анкаре, в самый разгар противостояния с западными странами, вызванного украинским кризисом. Главной пострадавшей стороной от решения российского президента стал Европейский союз. Но сама по себе переориентация газового потока с Болгарии на Турцию стратегически не усиливает позиций России на газовом рынке ЕС. Скорее, отказ от строительства «Южного потока» должен стать хорошим поводом открыть новую страницу в энергетическом сотрудничестве между Россией и Европой.

Решение российского президента по «Южному потоку» вполне можно рассматривать как часть ответа на санкции со стороны западных стран. В течение многих лет официальный Брюссель проводил активную политику противодействия планам России по строительству южного звена газовой инфраструктуры для выхода российского газа на европейский рынок в обход транзитных стран, в первую очередь Украины. Северная часть этой системы, «Северный поток», запущен и вполне успешно работает, хотя из-за препятствия со стороны Еврокомиссии не на полную мощность. Оба эти звена, по идее российского «Газпрома», должны были бы создать стабильную инфраструктурную систему в стратегическом партнёрстве России – главного поставщика – с Европой – главным потребителем – без стран-транзитеров. Но российский подход не нашел поддержки у европейских чиновников и особенно к южной части. Главной претензией к проекту было и остается несоответствие «Южного потока» стандартам Третьего энергетического пакета, утвержденного Европейской комиссией для регулирования вопросов энергетического сотрудничества как внутри ЕС, так и с третьими странами. Конкретно в «Южном потоке» европейцев не устраивала неготовность России допускать к использованию инфраструктуры проекта других поставщиков и то, что компания-владелец «Газпром» является и главным эксплуатантом. При этом официальный Брюссель совершенно не смущал тот факт, что участие европейских денег в проекте не предполагалось. Россия в партнерстве с частными европейскими компаниями планировала вложить по оценочным данным около 15 млрд долларов, но по логике европейских чиновников, должна была допустить и других производителей газа к своей инфраструктуре. То есть, Европа, не вложив ни евроцента, получала бы с одной стороны бесплатный канал для доставки природного газа и в придачу мощный инструмент давления на Россию. Теперь, когда ситуация изменилась, и реакция еврочиновников, особенно опешивших болгар, долгое время игравших на противоречиях России, ЕС и США и выгодно себя продававших, говорит о том, что такого решения они как минимум не ожидали.

Александра Шаповалова:
Конец имитации компромисса?

Другой вопрос – отношения с российскими партнерами по проекту в Европе: Сербией, Венгрией и Австрией, Италией, а также компаниями-партнерами. Судя по некоторым выступлениям официальных лиц этих стран, заранее они не были уведомлены о приостановке реализации проекта. Теперь предстоит как минимум серьезная переговорная работа. Дело в том, что переориентация прокладки проекта на Турцию не позволит автоматически наладить поставки газа в эти страны, так как согласно новой стратегии, Россия построит инфраструктуру только до границы ЕС, а значит, несостоявшиеся партнеры будут вынуждены вкладывать серьезные средства в строительство дополнительных газопроводов.

Однозначно выигравшей от российского решения стороной стала Турция, которая много лет мечтает и успешно реализует стратегию энергетического хаба для снабжения Европы энергоресурсами с Ближнего Востока и региона Каспийского моря, а теперь еще, судя по всему, и из России.

В целом для самой России отказ от дорогостоящего проекта с высокими политическими рисками – несомненное благо, даже при уже сделанных серьезных вложениях в наземную инфраструктуру, которые по оценкам главы «Газпрома» Алексея Миллера, составили 4,6 млрд евро. Газопровод, безусловно, очень дорогой; оценочная стоимость 15 млрд евро, но ряд аналитиков называли итоговую сумму в 25 млрд евро, и с очень высоким плечом доставки газа. Только от российской Джубгы до австрийского хаба Баумгартен его длина составила бы 2200 километров, что сделало бы доставку природного газа до потребителя слишком дорогой.

Политические риски для проекта в первоначальном его виде были слишком высоки. Даже упомянутый балтийский аналог проекта «Северный поток», при всей своей экономической эффективности и ориентированности на главного российского потребителя газа – Германию, до сих пор в условиях реальной угрозы остановки украинской ГТС, так и не заработал на полную мощность.

Инфографика ТАСС
Европейский рынок газа

Вместе с тем, как я уже отметил, однозначная ставка на Турцию имеет свои риски. Во-первых, из-за того, что Анкара имеет свое представление о роли и месте в развитии региональных энергопотоков. То есть, вместо политически и экономически нестабильной Украины Россия в качестве транзитера получает осознающую свои сильные переговорные позиции Турцию. Во-вторых, опыт сотрудничества с Турцией по «Голубому потоку» показывает, что по политическим и экономическим мотивам страна может в любой момент начать игру против России, если это будет ей выгодно. В-третьих, необходимо также учитывать, что через Турцию в настоящее время проводится амбициозный проект ТАНАП из Азербайджана, рассчитанный на газ со второй стадии каспийского месторождения «Шах-Дениз». Хотя объемы поставок несравнимы с ожидаемым потоком из России, на первом этапе планируется поставлять до 10 млрд куб. азербайджанского газа в европейские страны, время реализации проектов очень близко друг другу 2018-2020, что добавляет остроты в борьбе за потребителей в южных странах ЕС. То есть, уже в среднесрочной перспективе Турция будет управлять потоками российского и азербайджанского газа, а в дальнейшем еще иранским и иракским газом, и однозначное делегирование полномочий Анкаре в вопросе перераспределении газовых потоков выглядит нецелесообразным.

При запуске газопровода через Турцию России стоит обезопасить себя на случай сложностей в отношениях с ней. Для этого уже в ближайшей перспективе необходимо:

• запустить новый раунд переговоров с целью добиться от Европейской комиссии разрешения на запуск на полную мощность «Северного потока» с возможностью использовать внутриевропейскую инфраструктуру для доставки газа и другим странам ЕС;
• изучить возможность увеличения мощности белорусского крыла поставок газа в ЕС для снижения зависимости от украинского транзита;
• рассмотреть возможность использование СПГ как еще одного потенциального канала снабжения ЕС российским газом. Широкая сеть регазификационных терминалов в Европе позволяет России без серьезных вложений в трубопроводную инфраструктуру загрузить свои СПГ-проекты, в первую очередь, ямальский. Возможно, при координирующей роли Минэнерго, чтобы избежать конкуренции между российскими поставщиками.
• наладить российско-азербайджанский диалог, с одной стороны, для усиления своих переговорных позиций с Турцией, с другой – для координации усилий по выходу на газовые рынки южных стран ЕС, чтобы избежать лишней конкуренции в борьбе за потребителя.

Полная или частичная реализация этих мер позволит России создать диверсифицированную и сбалансированную систему маршрутов поставки природного газа в страны Европы, устойчивую к кризисам и к политическим играм стран-транзитеров. В условиях кризиса в отношениях между Россией и ЕС сложно говорить о перспективе начала полноценных переговоров по созданию прочной договорной базы о сотрудничестве в энергетической сфере. Но рано или поздно этот вопрос все равно будет поднят, так как Россия в долгосрочной перспективе останется как минимум одним из главных поставщиков природного сырья в ЕС, а европейский рынок будет для российских компаний приоритетен даже на фоне реализации восточного маршрута в Китай.