Распечатать Read in English
Оценить статью
(Голосов: 73, Рейтинг: 4.82)
 (73 голоса)
Поделиться статьей
Сергей Хенкин

Д.и.н., профессор, кафедра сравнительной политологии МГИМО МИД России, г.н.с. ИНИОН РАН, эксперт РСМД

Референдум о независимости Каталонии 1 октября 2017 г. и одобренная местным парламентом декларация о независимости вызвали в Испании острейший политико-конституционный кризис — самый серьезный со времен перехода к демократии сорок лет назад. Введение прямого управления регионом из Мадрида отнюдь не разрешило кризис, а лишь перевело его в новую, не менее опасную фазу.

Каталонское общество расколото по проблеме независимости, и этот раскол проходит через трудовые коллективы, семьи, компании друзей. Но при этом и сторонников, и часть противников сецессии объединяло критическое отношение к правительству Народной партии, которое они обвиняли в бездействии, неуважении к каталонцам и отсутствии конкретных предложений по решению каталонской проблемы. Каталонцы, которые высказывались за проведение референдума, хотели, чтобы он был легитимным, согласованным с правительством.

Предстоящие выборы, судя по всему, закрепят раскол в каталонском обществе. Уже сейчас если одни жители региона воспринимают события последнего времени как кошмар, вызванный действиями К. Пучдемона, то другие — как оккупацию Мадридом Барселоны, напоминающую времена франкизма. Соответствующая поляризация может произойти и на выборах. Судя по многочисленным опросам, победителем станет партия «Левые республиканцы Каталонии», которую возглавляет бывший заместитель К. Пучдемона в правительстве О. Жункерас. Однако победа ЛРК вовсе не означает, что сепаратисты снова будут доминировать в парламенте. Прежде всего потому, что предположительно партия К. Пучдемона — «Демократическая европейская партия Каталонии», считающаяся сегодня ведущей силой в сепаратистском блоке, понесет большие потери.


Референдум о независимости Каталонии 1 октября 2017 г. и последующая декларация о независимости, одобренная местным парламентом 27 октября, вызвали в Испании острейший политико-конституционный кризис — самый серьезный со времен перехода к демократии сорок лет назад. Введение прямого управления регионом из Мадрида отнюдь не разрешило кризис, а лишь перевело его в новую, не менее опасную фазу.

В последние месяцы конфликт между Барселоной и Мадридом развивался столь стремительно, что со стороны было трудно разобраться в вихре событий, сотрясавших Испанию. В этой связи целесообразно воссоздать основные вехи этого конфликта в их диалектической цельности.

В преддверии референдума: эскалация конфликта

Каталонский конфликт, начавший развиваться еще в первые годы глобального кризиса, вступил в новую фазу в июне 2017 г., когда глава женералитата (правительства) Каталонии Карлес Пучдемон объявил, что 1 октября 2017 г. будет проведен референдум о независимости. В ответ правительство правоконсервативной Народной партии (НП) Испании в лице Мариано Рахоя заявило, что референдум не состоится по причине незаконности (согласно конституции, автономии не могут проводить референдум без согласия испанских властей и разрешительного общенационального референдума). Как и прежде, стороны продемонстрировали полную недоговороспособность. В отношениях между центром и каталонской автономией обнажилась существовавшая и ранее ситуация конституционного тупика.

Стремясь придать юридическую легитимность процедуре референдума и своим последующим действиям, каталонский парламент одобрил 6 и 7 сентября два закона. Первый — Закон о референдуме — определял условия его проведения. Участники референдума должны были ответить на вопрос, хотят ли они, чтобы Каталония стала независимым государством с республиканской формой правления. Согласно закону, независимость Каталонии провозглашается в том случае, если голосов «за» будет больше, чем голосов «против». Минимальный уровень участия в референдуме не устанавливался. Если сепаратисты набрали бы больше голосов, через 48 часов после объявления результатов должна была быть провозглашена независимость. Если побеждает ответ «нет», то созываются выборы в парламент автономии. По существу, закон создавал самые благоприятные условия для сторонников независимости.

В случае победы на референдуме сторонников независимости в силу вступает второй из принятых парламентом законов — «Закон временного юридического характера об учреждении республики» (его называют также «законом о разрыве»). Газета El País определила его как «миниконституцию» виртуальной каталонской республики. Согласно закону, Каталония становится правовой, демократической и социальной республикой, в которой уважается европейское и международное право. Три языка — каталанский, испанский и окситанский — становятся официальными и имеют одинаковый статус. В ведение Каталонии переходят чиновничий аппарат и имущество Испании, находящиеся на ее территории и т. д. Прекращаются судебные процессы против тех, кто выступал за независимость Каталонии и создание нового государства. В дальнейшем предполагается проведение выборов для формирования парламента с целью принятия новой конституции, которая должна быть одобрена на референдуме.

Своеобразие ситуации было в том, что сепаратисты действовали в рамках существующей легальности и, используя ее, одновременно ее подрывали.

Находясь в состоянии острой конфронтации с государством, сепаратисты готовили законы в обстановке строгой секретности. Для их принятия был нарушен установленный график работы парламента, причем об этом объявлялось в тот же день в начале заседания. Законы принимались в ускоренном режиме. На обсуждение и внесение поправок отводилось в первом случае полтора, во втором — два часа, хотя обычно процедура, предшествующая обсуждению законопроекта в парламенте, занимает несколько недель.

Методы принятия законов руководством парламента вызвали возмущение оппозиционных депутатов, заявивших о попрании их прав. Оба заседания проходили в бурной, накаленной обстановке. Во время голосования большинство депутатов от оппозиции покидали зал заседаний.

Для сепаратистов принятие законов ознаменовало создание новой, параллельной легальности, разрывавшей с легальностью испанского государства. Закон об учреждении каталонской республики был квалифицирован как высшая норма, по существу, заменявшая конституцию Испании 1978 г. и автономный статут Каталонии. Своеобразие ситуации было в том, что сепаратисты действовали в рамках существующей легальности и, используя ее, одновременно ее подрывали.

Пропаганда сепаратистов создавала иллюзорное представление, что каталонцы в целом хотят независимости.

Правительство отреагировало немедленно. Принятие обоих противоречащих конституции и автономному статуту Каталонии законов было квалифицировано как государственный переворот, а их действие приостановлено. Король Фелипе YI, все основные государственные институты Испании встали на защиту правового государства, существующей конституции и легальности. Мадрид обязал власти автономии отчитываться о проделанных расходах, чтобы исключить использование финансовых средств на проведение референдума. Были задержаны 14 высокопоставленных чиновников каталонских властных структур. Прокуратура Испании разослала распоряжение руководителям надзорных ведомств крупных каталонских городов начать судебные преследования мэров, которые поддерживают референдум (из 948 мэров таковых было более 700, но территории под их управлением составляли не более 40% территории Каталонии). Аналогичная мера была предпринята в отношении 19 руководителей каталонской автономии, в частности, главы женералитата К. Пучдемона. Была распущена избирательная комиссия, опечатан ряд избирательных участков. Производились обыски в офисах женералитата, на предприятиях, в частных домах, в ходе которых конфисковывались урны для голосования, избирательные бюллетени и агитационно- пропагандистские материалы.

Важную роль в борьбе за то, чтобы референдум не состоялся, играли суд, прокуратура и полицейские формирования. Правительство вело себя пассивно. Эксперты отмечали, что оно не предложило обществу внятной программы действий и не объяснило, какие меры (помимо запретительных) собирается предпринять. В результате многие люди, толком не понимая, что происходит, насколько это серьезно и что может быть дальше, испытывали чувства неуверенности и тревоги.

Жесткая позиция Мадрида, задержания и обыски вызвали массовые протесты сторонников независимости и столкновения с силами правопорядка. К. Пучдемон обвинил государство в превращении в репрессивный режим. По Каталонии прокатилась волна митингов и манифестаций в защиту референдума о независимости; за его проведение выступил ряд профсоюзов и организаций гражданского общества. По инициативе жителей создавались комитеты защиты референдума. Противники референдума подвергались угрозам и оскорблениям. Дело доходило до того, что мэры некоторых поселений, несогласные с политикой женералитата, были вынуждены ходить под охраной и не пускать своих детей в школу.

Расколотое каталонское общество

В каталонском парламенте, по результатам выборов, состоявшихся в сентябре 2015 г., сепаратистские партии имели большинство. Они были представлены коалицией «Вместе за Да» (Junts pel Si), имеющей 62 (из 135) депутатских мандата. В коалицию входили правоцентристская партия «Демократическая европейская партия Каталонии» (PDeCAT) и левая партия «Левые республиканцы Каталонии» (ЛРК). Большинство сепаратистам обеспечивали 10 депутатов леворадикальной партии «Кандидатура народного единства» (CUP). В идейно-политическом отношении лагерь сепаратистов крайне разнороден. Так, правоцентристскую PDeCAT сближает с леворадикальной CUP, стоявшей на антикапиталистических, антиглобалистских позициях, только идея сецессии. Но именно «Кандидатура народного единства», 10 депутатов которой обеспечивали сепаратистскому блоку парламентское большинство, играла большую роль в радикализации процесса.

Лагерь сторонников территориальной целостности Испании составляли партия «Граждане» (Ciudadanos), образованная в Каталонии в 2006 г. и входящая в четверку ведущих партий страны (25 депутатов); Социалистическая партия Каталонии — филиал ведущей оппозиционной Испанской социалистической рабочей партии (16 депутатов); правящая в Испании Народная партия (11 депутатов) и коалиции «Каталония — да, это возможно» (Catalunya Si que es Pot), в которую входит партия «Мы можем» (Podemos), ставшая в последние годы третьей по степени влияния в национальном масштабе. Каждое из этих объединений имеет свой взгляд на решение территориальных проблем Испании, что затрудняло формирование альтернативного блока.

Молчаливое большинство противостояло весьма многочисленному, говорливому, хорошо организованному и финансируемому меньшинству.

По данным опросов, проводившихся центром изучения общественного мнения женералитата, доля каталонцев, высказывающихся за независимое государство, достигла исторического максимума в ноябре 2013 г. — 48,5 %. С тех пор процент сторонников отделения ни разу не превысил долю поборников территориальной целостности Испании. Вторые преобладали, но соотношение сил постоянно менялось в диапазоне от 0,2% (март 2016 г.) до 8,3% (июнь 2017 г.). Именно в июне, за три месяца до референдума доля сторонников сецессии составляла 41,1%, в то время как приверженцев сохранения единой Испании насчитывалось 49,4%. По оценкам газеты АВС, с лета 2016 г. сепаратисты потеряли 350 тыс. сторонников.

Однако вопреки фактам пропаганда сепаратистов создавала иллюзорное представление, что каталонцы в целом хотят независимости. Молчание большинства, голос которого зачастую был слышен только при опросах общественного мнения, вполне объяснимо. Дело в том, что сепаратисты монополизировали многие сферы жизни в автономии, в частности, общественный дискурс. Еще в 1980 г. руководство женералитата во главе с Жорди Пужолем, считающимся отцом современного каталонского национализма (он 23 года возглавлял правительство автономии), взяло курс на «рекаталонизацию Каталонии», конструирование обособленной от испанской каталонской идентичности, предполагавшей внедрение националистических настроений в местное общество путем захвата националистами ключевых позиций в СМИ и образовании и навязывания региональному обществу своих взглядов и правил игры. Для примера — со второй половины 1980-х гг. в систему образования Каталонии внедрялась модель «языкового погружения», ориентированная на последовательное вытеснение испанского языка и превращение региона в монолингвический. Примечательно, что каталонская система «языкового погружения» многие годы оставалась единственной в Европе [1].

Reuters
Карта поддержки партий, выступающих за независимость Каталонии, 2015

Ненационалистические силы не смогли противостоять натиску националистов и представить каталонскому обществу такой же связной и казавшейся многим весьма убедительной интерпретации реальности. В итоге молчаливое большинство противостояло весьма многочисленному, говорливому, хорошо организованному и финансируемому меньшинству. Если меньшинство видит перед собой только одну цель — обретение независимости (о дальнейшем сепаратисты чаще всего не задумывались), то большинство разобщает отсутствие единого ответа для решения каталонской проблемы. Используя дискриминационные практики, доминирующему меньшинству удалось посеять чувство страха у многих представителей большинства.

Каталонское общество расколото по проблеме независимости, и этот раскол проходит через трудовые коллективы, семьи, компании друзей. Но при этом и сторонников, и часть противников сецессии объединяло критическое отношение к правительству Народной партии, которое они обвиняли в бездействии, неуважении к каталонцам и отсутствии конкретных предложений по решению каталонской проблемы. Обращалось внимание на то, что позиция Мадрида в последние годы превратила немало сторонников единой Испании в «обиженных националистов». Так, 82% молодых людей в возрасте до 34 лет полагали, что политика М. Рахоя лишь стимулировала борьбу за сецессию вместо того, чтобы ослабить ее. Представляется, что многие из «обиженных националистов» покинули бы лагерь сепаратистов в случае юридически закрепленного изменения нынешних отношений автономии с центром в плане большего признания каталонской идентичности.

Что же касается референдума, то 70-80% каталонцев в последние годы высказывались за его проведение. При этом они хотели совсем не такого референдума, который им предложил женералитат, а референдума легитимного, согласованного с правительством. Большинство опрошенных каталонцев — 56% — еще до 1 октября считали референдум, проведенный в одностороннем порядке, без договоренности с центром, незаконным (противоположное мнение разделяли 38%).

Референдум и после него: метаморфозы конфликта

Референдум 1 октября проводился без демократических гарантий. Поскольку часть избирательных участков была закрыта полицией, за 45 минут до его начала каталонские власти упростили процедуру голосования. Была введена система единого избирательного реестра, предоставлявшая каждому имеющему право голоса возможность проголосовать на любом участке, независимо от привязки к месту жительства. Контроля над голосованием не осуществлялось. Многие каталонцы участвовали в референдуме без предъявления документа, удостоверяющего личность, и могли проголосовать сколько угодно раз. Таким образом мог проголосовать и любой человек, незарегистрированный в Каталонии. Голосовать можно было бюллетенями, размещенными в Интернете и распечатанными на принтере.

На избирательных участках выстраивались длинные очереди. Во многих местах патрули гражданской гвардии и национальной полиции, оттесняя людей от урн, применяли дубинки, резиновые пули и слезоточивый газ. Порой в ответ в них летели камни. Иначе вели себя патрули каталонской полиции (Mossos d’Escuadra), автономной от национальной, не препятствовавшие открытию избирательных участков, а порой и защищавшие участников голосования от других полицейских формирований. Каталонская полиция была подвергнута властями резкой критике как обманувшая доверие судей и прокуроров и «ставящая политические интересы выше профессиональных задач». Против руководителя местных полицейских было начато судебное расследование.

Правительство Каталонии расценило итоги референдума как свою политическую и моральную победу.

По ряду сообщений, в ходе столкновений 893 участника референдума и 30 полицейских обратились за медицинской помощью. Жесткие акции силовиков потрясли и возмутили многих людей в Испании и за рубежом, напомнив о, казалось бы, давно ушедших в прошлое трагических событиях испанской истории. Больно ранив гордость и достоинство каталонцев, они нанесли большой вред и без того сложным отношениям между Барселоной и остальной Испанией. Действия испанских правоохранительных органов принесли дополнительные аргументы женералитату, традиционно изображающему свой регион как жертву угнетения и произвола со стороны Мадрида, вызвали симпатии к сепаратистам у части людей, еще недавно и не помышлявших о жизни вне Испании. Спустя пять дней после референдума представитель правительства Испании в Каталонии Э. Мильо принес извинения за действия гражданской гвардии и национальной полиции, однако это не снизило накала напряженности в регионе.

Правительство Каталонии расценило итоги референдума как свою политическую и моральную победу. По данным женералитата, за независимость высказались 90,2%, против — 7,8%. Однако эти результаты не выявляют подлинного соотношения сил, поскольку в голосовании участвовали всего 43% избирателей — 2 млн из 5,3 млн, имеющих право голоса. Большинство избирателей не пришли на референдум.

Даже при том, что из-за действий правоохранительных органов Испании во время референдума 1 октября каталонцы вызвали симпатии во многих странах, официально никто не выразил им поддержки на правительственном уровне, развеяв иллюзию, что европейские правительства к ним прислушиваются.

После референдума обстановка в Каталонии оставалась крайне напряженной. Толпы людей требовали ухода из региона сил гражданской гвардии и национальной полиции, стянутых накануне голосования из различных регионов Испании. 3 октября по призыву более чем 40 общественных организаций и профсоюзов состоялась всеобщая забастовка в знак протеста против жестких мер полиции по отношению к участникам референдума, парализовавшая нормальное течение жизни в автономии.

10 октября К. Пучдемон выступил перед депутатами регионального парламента с речью, которую перед этим многие называли исторической, полагая, что в ней будет объявлена независимость Каталонии. Однако выступление отличалось двусмысленностью. В начале его К. Пучдемон дал понять, что поддерживает провозглашение независимости автономии по итогам референдума. К. Пучдемону уже начали аплодировать, как вдруг через несколько секунд он уточнил, что процедура откладывается на несколько недель, чтобы провести согласованные переговоры с Мадридом. После этого была принята декларация о независимости Каталонии, которую подписали вместе с К. Пучдемоном и его заместителем в правительстве О. Жункерасом 72 депутата, в том числе спикер регионального парламента К. Форкадель. Однако декларация о независимости не обрела юридической силы, поскольку по ней не проводилось голосование.

REUTERS/Eric Vidal
К.Пучдемон в Брюсселе, 31 октября 2017 г.

Двусмысленность К. Пучдемона можно объяснить начавшимся массовым бегством капитала из Каталонии, вряд ли предполагавшимся заранее. На встрече с ним представители крупного бизнеса назвали возможное провозглашение независимости «бомбой для каталонской экономики». Кроме того, К. Пучдемон пытался выиграть время и очень рассчитывал на международное посредничество (прежде всего со стороны ЕС), поскольку в одиночку договориться с испанским правительством он не мог. Однако ЕС отказался выступать в этой роли, поддержав правительство М. Рахоя и высказываясь за территориальную целостность Испании. Даже при том, что из-за действий правоохранительных органов Испании во время референдума 1 октября каталонцы вызвали симпатии во многих странах, официально никто не выразил им поддержки на правительственном уровне, развеяв иллюзию, что европейские правительства к ним прислушиваются.

В сложившейся обстановке правительство Испании обратилось к 155 статье конституции. Согласно этой статье, если автономия не выполняет обязательства, налагаемые на нее конституцией, правительство, предварительно известив главу автономии, может с согласия абсолютного большинства сената принять меры к тому, чтобы заставить эту автономию выполнять указанные обязательства. За 40 лет существования испанской демократии эта статья применялась впервые. М. Рахой, несмотря на сильное давление, в том числе членов собственной партии, долго откладывал ее использование, означающее «вступление на неизведанную землю» с неясными последствиями. Диапазон применения статьи мог быть очень широким — от отдельных мер, ограничивающих автономию, до полного ее упразднения.

В качестве предварительного шага для активации 155 статьи правительство в ультимативной форме потребовало от К. Пучдемона в течение пяти дней дать однозначный — утвердительный или отрицательный — ответ на вопрос, была ли в его заявлении провозглашена независимость Каталонии (любой иной вариант ответа приравнивался к утвердительному). В случае утвердительного ответа женералитату давалось еще трое суток, чтобы исправить ситуацию и восстановить конституционный порядок. В случае невыполнения этого предписания в сенат, в соответствии со 155 статьей, направлялся перечень полномочий, которые изымались из ведения женералитата. Абсолютное большинство, которым располагает правящая Народная партия в сенате, обеспечивало одобрение закона.

Выступление К. Пучдемона развеяло надежды тех, кто надеялся разрешить каталонский кризис путем достижения компромиссного варианта.

В стане сторонников независимости ультиматум правительства Испании вызвал интенсивные дискуссии. К. Пучдемон оказался под мощным давлением с разных сторон. Радикальные сепаратисты, разочарованные его двусмысленным выступлением в парламенте, требовали четкого провозглашения независимости. Более умеренные в принципе были не против переговоров с центральным правительством. В итоге К. Пучдемон по истечении отведенных ему дней так и не прояснил статус Каталонии после референдума об отделении, вместе с тем призвав Мадрид к диалогу.

В интерпретации Мадрида отсутствие однозначного ответа на ультиматум означало, что К. Пучдемон поддерживает независимость. 21 октября правительство Испании приняло решение о введении в действие 155 статьи конституции и направило в сенат предложение об отстранении от должности К. Пучдемона и всего правительства Каталонии. К Мадриду переходил контроль над региональной полицией, доходами и расходами, телекоммуникациями, электронными коммуникациями и аудиовизуальными средствами Каталонии. В течение максимум шести месяцев должны быть проведены созываемые М. Рахоем выборы в региональный парламент. Само правительство охарактеризовало принимаемые меры как суровые, но адекватные тяжести действий женералитата.

Победа сепаратистов выглядела не яркой и блестящей, а тусклой и невыразительной.

Позицию правительства поддержали ведущие оппозиционные партии — ИСРП и «Граждане». Эта поддержка была крайне важна. Можно предположить, что, затевая свой рискованный эксперимент, К. Пучдемон рассчитывал на слабость правительства Народной партии, не имеющей парламентского большинства и конфронтирующей по многим проблемам с социалистами. Но в тяжелый для страны момент руководство ИСРП поддержало правительство. Особую позицию занимала партия «Мы можем», выступающая против применения 155 статьи конституции как нарушающей демократические свободы и за проведение согласованного с властями референдума.

К. Пучдемон оказался перед дилеммой: провозгласить независимость в одностороннем порядке или объявить в Каталонии досрочные выборы, на чем настаивали сторонники компромиссного решения проблемы. Первое означало фронтальную конфронтацию с Мадридом и задействование 155 статьи сенатом. Второе — отзыв правительством этой статьи из сената и замораживание ее активации. Вместе с тем объявление досрочных выборов означало бы также, что К. Пучдемон отказывается использовать плоды от победы на референдуме 1 октября и провозгласить независимость. В глазах его сторонников это стало бы тождественно предательству и капитуляции.

К. Пучдемон явно колебался. 26 октября его выступление с ответом правительству Испании дважды откладывалось. Высказывалось мнение, что, сознавая нереальность осуществления затеянного, К. Пучдемон пребывал во власти «двух страхов»: стать предателем в глазах сторонников или оказаться в тюрьме. В печати появились сообщения о его намерении распустить парламент и провести в декабре досрочные выборы. Но в конце концов было принято другое решение. Глава женералитата заявил, что выборов не будет, поскольку нет достаточных гарантий для их нормального проведения. Ответственность за принятие решения о независимости Каталонии он возложил на парламент.. Выступление К. Пучдемона развеяло надежды тех, кто надеялся разрешить каталонский кризис путем достижения компромиссного варианта.

155 статья конституции в действии: новая фаза кризиса

eltemps.cat
О. Жункерас и К. Пучдемон

27 октября парламент Каталонии проголосовал за резолюцию о независимости региона от Испании. Каталония была провозглашена независимой суверенной республикой. Голосование проходило тайно. За принятие резолюции высказались 70 депутатов (из 135), против — 10, двое воздержались. Голосование бойкотировали оппозиционные депутаты НП, ИСРП, «Граждане», ушедшие с заседания. Победа сепаратистов выглядела не яркой и блестящей, а тусклой и невыразительной. Они набрали всего на два голоса больше простого большинства голосов, необходимых для победы.

В ответ в этот же день сенат одобрил введение в действие 155 статьи конституции в отношении Каталонии. На состоявшемся позже экстренном заседании правительства М. Рахой, в соответствии с этой статьей, заявил об отстранении от должности членов правительства Каталонии, роспуске регионального парламента (до объявления независимости вопрос о его роспуске не ставился) и проведении новых выборов 21 декабря 2017 г. (намного раньше, чем планировалось). Устанавливалось прямое управление Каталонией из Мадрида. Было также заявлено, что принятая парламентом Каталонии резолюция о независимости будет обжалована в Конституционном суде. Позже прокуратура обвинила К. Пучдемона и других руководителей сепаратистского блока в мятеже в связи с провозглашением независимости. Им грозят длительные сроки тюремного заключения.

К. Пучдемон не признал решение испанских властей и призвал своих сторонников к демократическому сопротивлению. Остается, однако, неясным, насколько сильным будет это сопротивление. В первые дни после объявления независимости поведение лидеров сепаратистского блока свидетельствует, что они смирились с введением 155 статьи. Сам К. Пучдемон отбыл с пятью советниками в Брюссель (некоторые испанские СМИ расценивают это как бегство), дальнейшие его планы неизвестны. В стане сепаратистов царит растерянность. Характерно признание рядового борца за независимость. «Я не знаю, что у нас — [провозглашенная — авт.] республика или 155 статья конституции?». Наиболее активны сейчас в сепаратистском лагере журналисты и ученые, считающие принятие 155 статьи и быстрое проведение выборов свидетельством слабости государства, неспособностью Мадрида демократическим путем управлять Барселоной и, следовательно, своей моральной победой.

«Под крылом Мадрида» сторонники единой Испании, безусловно, чувствуют себя значительно увереннее.

События последнего времени показали, что сепаратистский блок потерпел ряд локальных, но серьезных поражений. Во-первых, его не поддержала значительная часть крупного и среднего бизнеса Каталонии. По данным на 30 октября, 1821 предприятие сменило юридические адреса, покинув регион. Во-вторых, выяснилось, что сепаратисты вовсе не владеют «улицей». Еще 8 октября в Барселоне состоялась мощная многотысячная манифестация противников отделения под лозунгом «Хватит, восстановим здравый смысл». Они вновь вышли на улицы 29 октября, через два дня после провозглашения сепаратистами независимости. В акции участвовали, по данным полиции, 300 тыс. человек, а по данным организаторов — 1 млн. Теперь «под крылом Мадрида» сторонники единой Испании, безусловно, чувствуют себя значительно увереннее. В-третьих, после объявления независимости последовали новые заявления деятелей ЕС, отказавших сепаратистам в поддержке.

Назначив досрочные парламентские выборы в Каталонии на декабрь, Мадрид сделал верный и точный ход. Прежде всего до минимума сокращается период «чрезвычайной ситуации» в регионе, который остается потенциально опасным. Кроме того, предложение правительства поставило сепаратистские партии перед выбором и усилило разногласия среди них — бойкотировать выборы или участвовать в них. Бойкотировать — значит продолжать действовать в русле параллельной легальности, участвовать — значит поступиться принципами и вернуться в правовое поле Испании (впрочем, последние месяцы показали, что сепаратистские партии могут действовать сразу в двух легальностях). Демократическая европейская партия Каталонии и Левые республиканцы заявили, что будут участвовать в выборах, партия «Кандидатура народного единства», напротив, отказалась.

Предстоящие выборы, судя по всему, закрепят раскол в каталонском обществе.

Предстоящие выборы, судя по всему, закрепят раскол в каталонском обществе. Уже сейчас если одни жители региона воспринимают события последнего времени как кошмар, вызванный действиями К. Пучдемона, то другие — как оккупацию Мадридом Барселоны, напоминающую времена франкизма. Соответствующая поляризация может произойти и на выборах. Судя по многочисленным опросам, победителем станет партия «Левые республиканцы Каталонии», которую возглавляет бывший заместитель К. Пучдемона в правительстве О. Жункерас. Однако победа ЛРК вовсе не означает, что сепаратисты снова будут доминировать в парламенте. Прежде всего потому, что предположительно партия К. Пучдемона — «Демократическая европейская партия Каталонии», считающаяся сегодня ведущей силой в сепаратистском блоке, понесет большие потери.

На другом фланге опросы предвещают серьезный успех партии «Граждане», имеющей каталонские корни и последовательно выступающей против сепаратизма (она поставила вопрос о введении 155 статьи намного раньше, чем это сделал М. Рахой). Вместе с тем в обоих лагерях обсуждается возможность объединения сил для победы над соперником. Впрочем, ситуация в Каталонии меняется с такой калейдоскопической быстротой, что сегодняшние прогнозы и расклады завтра могут серьезно измениться.

Очевидно, что выборы могут только нормализовать ситуацию, но снять по-настоящему остроту каталонской проблемы они не способны. Действовать только запретительными мерами, как это было до сих пор, в долгосрочном плане неэффективно и нецелесообразно. Каталонский кризис поставил властвующую элиту Испании перед необходимостью переосмысления прежних, устаревших подходов к территориально-политической организации страны. Произойдет ли такое переосмысление?

1. Cataluña. El mito de la secesión. Desmontando las falacias del soberanismo. Madrid, 2014, p. 221.


Оценить статью
(Голосов: 73, Рейтинг: 4.82)
 (73 голоса)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся