Распечатать
Оценить статью
(Голосов: 19, Рейтинг: 4.79)
 (19 голосов)
Поделиться статьей
Георгий Асатрян

К.и.н., сотрудник РЭУ Г.В. Плеханова, эксперт РСМД и Валдайского клуба

Афганистан вступил в качественно новый этап свой истории. Непрекращающаяся война превратила некогда процветающую страну в «тихую гавань для террористов», сделав ее одной из самых бедных в мире. Сегодня положение дел представляется тяжелым, однако едва ли сегодня стоит готовиться к повторению событий 1996 г. «Талибан» ни при каких обстоятельствах не способен захватить Кабул и реставрировать Исламский Эмират, также нет оснований полагать, что афганские власти смогут уничтожить радикальное движение. В этих обстоятельствах запущен процесс постепенной интеграции движения «Талибан» в политическую жизнь Афганистана.

Сегодня в Афганистане можно наблюдать определенную тенденцию — Власти контролируют крупные города, талибы — сельскую местность и львиную долю юго-восточных провинций. В последнее время влияние талибов начало ощущаться и на севере страны, где отношение к ним было традиционно скептическим. Несмотря на то, что кризис в стране нередко связывают с выводом американских войск, главной причиной ухудшения ситуации стала война разных этнополитических групп за власть в Афганистане. Крайне важно сегодня понимать, что талибы — это элемент определенной части афганского социума, который необходимо интегрировать в политику Афганистана.

Афганистан вступил в качественно новый этап свой истории. Непрекращающаяся война превратила некогда процветающую страну в «тихую гавань для террористов», сделав ее одной из самых бедных в мире. Сегодня положение дел представляется тяжелым, однако едва ли сегодня стоит готовиться к повторению событий 1996 г. «Талибан» ни при каких обстоятельствах не способен захватить Кабул и реставрировать Исламский Эмират, также нет оснований полагать, что афганские власти смогут уничтожить радикальное движение. В этих обстоятельствах запущен процесс постепенной интеграции движения «Талибан» в политическую жизнь Афганистана.

Словно рыба в воде

pashinian2m.jpg
REUTERS/Mohammad Ismail
Президент Афганистана Ашраф Гани

«Талибан», союзная с ней «Сеть Хаккани» и разрозненные группы боевиков численностью в несколько тысяч человек, регламентирующие свои связи с ИГ, контролируют около 40% территории Афганистана. Террористические акты давно стали обыденностью, а число жертв взрывов доходит до сотни. Раньше вотчиной талибов была сельская местность, Джордж Буш-мл. сказал об этом: «Там, где заканчиваются дороги, начинается «Талибан». Теперь экстремисты пришли в города — атакам подвергаются самые охраняемые районы, например, элитный Вазир Акбар Хан в Кабуле, где расположены посольства и представительства международных организаций. Влияние талибов в юго-восточных провинциях колоссально — с уходом основной группировки американских войск в 2014-2015 гг. ареал влияния радикалов стремительно расширяется. Отдельные очаги контроля талибов существуют на всей территории страны, редким исключением являются некоторые северные (Балх, Бадахшан) и центральные (Бамиан) провинции, а также отдельные районы, где движение из-за отсутствия экономических (нет маковых полей, пустыни) или этнических факторов не видит смысла для рейда. Кандагар и Нангархар — обширные территории от восточного Кунара до южного Гильменда — условный центр движения «Талибан», исключением здесь являются отдельные провинциальные центры, где власть все еще принадлежит Кабулу.

Влияние талибов в юго-восточных провинциях колоссально — с уходом основной группировки американских войск в 2014-2015 гг. ареал влияния радикалов стремительно расширяется.

Столицу провинции Гильменд «Талибан» может захватить за несколько суток, но из-за негласных договоренностей с местными племенными вождями этого пока не происходит. Кроме того, США ясно дали понять, что расширение ареала присутствия и захват новых провинциальных центров будет встречен точечными или даже ковровыми ударами авиации. Так, можно говорить о том, что афганские контрагенты и американцы де-факто поделили зоны влияния. Власти контролируют крупные города, талибы — сельскую местность и львиную долю юго-восточных провинций. Особняком стоят «полевые командиры», которые имеют свою долю «афганского пирога». Одновременно стороны ведут войну и в «спорной зоне» — там, где ни у «Талибана», ни у официального Кабула нет достаточного авторитета.

Главной причиной ухудшения ситуации стал не вывод американских войск, а война разных этнополитических групп за власть в Афганистане.

В последнее время влияние талибов начало ощущаться и на севере страны, где отношение к ним было традиционно скептическим. Населенный в основном этническими меньшинствами север Афганистана всегда являлся своего рода цитаделью — местные таджики, узбеки и хазарейцы успешно противостояли талибам. Главный город севера, Мазари-Шариф, всегда демонстрировал наивысшие экономические показатели, и именно здесь располагались представительства многих международных организаций, дипломатические ведомства, а Германия стремилась командировать сюда своих военнослужащих. Здесь у талибов никогда не было поддержки среди мирного населения, и, не видя особых перспектив, радикалы не решались на штурм северных районов. Однако ситуация начала меняться, влияние талибов росло, и это стало показателем того, что что-то идет не так. Например, ночью 12 июня 2018 г. талибы захватили уезд северной провинции Фарьяб, убив его главу. Талибан пришел на север в 2015 г. — началось все с падения провинции Кундуза (находится на самом севере страны, на границе с Таджикистаном) и ее одноименной 450-тысячной столицы. Боевики использовали свое влияние и сумели взять штурмом город, а американская разведка и афганские вооруженные силы этого не ожидали, потому атака была пропущена. Однако при этом талибы не смогли удержать Кундуз — на следующий день они были выбиты из города. Так, статус-кво сохранился — каждая сторона имеет свою зону влияния, и ни у кого нет качественного ресурса для полной победы над оппонентом. Командующий войсками США и НАТО в Афганистане Джон Николсон назвал эту ситуацию «тупиковой» или «безвыходной», а британская газета «The Guardian» писала: «США не могут победить, не могут остановить войну и не могут покинуть страну».

О том, что ситуация в Афганистане стабильно патовая говорили достаточно давно. Афганская кампания достигла логического тупика. Существует такой экономический термин, как паллиативная экономика. Его суть заключается в том, что не происходит развития того или иного процесса, но при этом снижаются деструктивные обстоятельства. Так, с определенного времени политика США в Афганистане стала паллиативной. В августе прошлого года президент Дональд Трамп анонсировал новую стратегию. Произошло это в рамках обращения к нации, что подчеркивало особую важность афганской кампании. В своей речи глава Белого Дома напомнил о причинах (теракты 11 сентября) начала самой продолжительной для США войны в истории, перечислил основные парадигмы нового американского подхода к Афганистану. Документ создавался несколько месяцев при участии Пентагона, разведсообщества, в частности ЦРУ, и номинально того, что осталось от Госдепартамента. За последние два месяца американские разведчики, дипломаты и эксперты написали несколько сотен закрытых аналитических записок, пытаясь предложить наиболее оптимальные пути выхода из сложившейся ситуации. В конечном счете ключевую роль в определении новой стратегии сыграл усилившийся Пентагон, ее суть заключалась в усилении военной составляющей. То есть при всех затраченных усилиях и ресурсах американцам не удалось определить основную причину дестабилизации.

Проблема не в талибах, а в межэтнической войне

У нынешней дестабилизации есть две причины. Во-первых, вывод основной части американских войск в 2014 г. — ВС США перестали принимать прямое участие в боевых действиях. Запад во главе с Америкой трансформировал свою стратегию. Уменьшалось количественное и качественное присутствие иностранных войск в Афганистане. Вместо миротворческой операции появилась невоенная «Решительная поддержка». Контртеррористическую операцию «Несокрушимая свобода», в рамках которой были достигнуты основные успехи по уничтожению некоторых террористов, заменила операция «Страж свободы», суть которой сводится к тренингу афганских силовиков. Вся деятельность оставшихся 10 тыс. военных заключалась в «обучении, консультировании и ассистировании» афганских сил безопасности, более того, военнослужащим было запрещено вступать в прямые бои с талибами. Согласно статистике, в 2012 г. в Афганистане находилось более 130 тыс. западных военнослужащих, львиную долю которых составляли американцы, их число сократилось до 100 тыс. к 2013 г. и до 13 тыс. к 2018 г. С уходом американских и западных военных в стране образовывался вакуум, который не смогли заполнить ни официальный Кабул, ни «Талибан». Президент Б. Обама анонсировал вывод войск из Афганистана, оказав медвежью услугу талибам. Радикалы на время ушли в глубокое подполье, впрочем, не скрывая, что выйдут из него после ухода «оккупантов». Так и произошло — США и союзники покинули Афганистан, а «Талибан» пошел в наступление, захватывая все новые и новые районы.

У «Талибана» и ИГ, помимо использования террора и радикализма, не так много сходств.

Второй причиной ухудшения обстановки в стране является углубление внутреннего межэтнического политико-социального и следующего из него экономического кризиса. Как это ни парадоксально, но главным дестабилизирующим фактором на нынешнем этапе является не активность радикального движения или других экстремистских группировок. Это как раз хронический фактор, который время от времени играет большую или меньшую роль. Афганистан дестабилизируется классическим для себя явлением — межэтническими противоречиями. Однако и здесь ситуация эволюционировала — сейчас нужно говорить о межэтнической войне или хотя бы о конфликте. Таким образом, главной причиной ухудшения ситуации стал не вывод американских войск, а война разных этнополитических групп за власть в Афганистане. Хотя, безусловно, эти два фактора неразрывно связаны.

Семнадцатилетнее американское присутствие в Афганистане достигло определенного горизонта. Нельзя сказать, что все эти годы были тотально провальными — например, в начале афганской кампании США достигли определенных успехов. Тогда были созданы общие контуры нового Афганистана, принята конституция (2004 г.), оформлены госинституты, проведены президентские и парламентские выборы. Постепенно страна начала восстанавливаться — Кабул был отстроен, как и северный Мазари-Шариф, в крупных городах появились торговые центры, кинотеатры, мало чем уступающие региональным аналогам. Кроме того, были проложены тысячи километров дорог, соединяющих провинциальные центры с Кабулом.

Известны и другие успехи. После терактов 2001 г. США наметили основные цели и задачи — был составлен список лидеров «Аль-Каиды» (организация запрещена в РФ), а позже все они были уничтожены. В первые годы были схвачены или убиты Халид Шейх Мохаммед, Абу Фараж аль-Либби, Абу Зубейда, Мохаммед Атеф, уже в 2011 г. было объявлено об убийстве Усамы бен Ладена. Многие террористы были пойманы на территории Пакистана, где скрывались после ввода войск США в Афганистан. С талибами дело обстоит иначе. Во-первых, структура, идеология и сама суть «Талибана» имеют мало общего с международными террористическими организациями типа ИГ или «Аль-Каиды». «Талибан» — это радикальное фундаменталистское этнорелигиозное движение, чьи цели и энергия направлены исключительно на решение внутриафганских вопросов. Используют ли талибы терроризм как метод достижения своих политических целей? Безусловно, да.

Во-вторых, это движение — сугубо националистическое, что неоднократно подтверждалось в его официальных заявлениях и документах. С точки зрения джихадистских организаций, это грубое нарушение основ ислама — центральные идеологические и социальные догмы талибов лежат в их племенной форме быта. Более того, радикалы следуют учению совершенно другого крыла радикального ислама — деобандизма, о котором лидеры ИГ или «Аль-Каиды» мало что слышали. Примечателен один случай — однажды член ИГ побывал в гостях у талибов в Зоне племен, между Афганистаном и Пакистаном, у него были большие ожидания, он хотел порадоваться за «братьев, живущих жизнь по канонам истинного ислама». Однако разочарованию террориста не было предела — он обнаружил, что быт талибов продиктован местными племенными адатами, а не классическим шариатом. Речь о том, что, как оказалось, у «Талибана» и ИГ, помимо использования террора и радикализма, не так много сходств. И крайне важно понимать, что талибы — это элемент определенной части афганского социума. Отрицать это означает смотреть на ситуацию в шорах.

Спустя 17 лет

Талибы только на словах против переговоров, а в реальности движение всегда хотело, чтобы с ним начали торг — в этом и заключается их реальная цель.

Американские политики и военные пришли к этой мысли только 17 лет спустя. Хотя, например, профессор Нью-Йоркского Университета Барнетт Рубин долгое время говорил о необходимости переговоров с пуштунами из сельской местности. Понимал это и нынешний президент Афганистана, антрополог и пуштун из племенной конфедерации Гильзай, чьи представители являются активными членами «Талибана». Ашраф Гани — вдохновитель и лоббист переговорного процесса, а главный теневой спонсор и инициатор — США. Формально старт переговорному процессу был дан 28 февраля 2018 г. Президент А. Гани заявил: «Мы должны начать мирный процесс и прийти к прекращению огня с талибами. Мы предлагаем мирные переговоры без каких-либо условий. Готовы признать “Талибан” политической группой и открыть официальное представительство движения в Кабуле». Кроме того, он обещал начать процесс выдачи паспортов членам движения и освобождения заключенных. «Решение в ваших руках. Согласитесь на мир, приходите к столу переговоров и давайте восстанавливать страну вместе», — подчеркнул А. Гани.

В подтверждении этому 30 мая 2018 г. генерал Дж. Николсон в телефонной конференции сделал ряд весьма интересных заявлений. «Большой объем дипломатической активности и диалога происходит за кулисами, наблюдается он на различных уровнях. Как известно, лидеры «Талибана» среднего и высокого звена взаимодействуют с афганцами», — заявил он. Американский военный подчеркнул, что переговорный процесс с движением «уже дает свои плоды». В подтверждение этому он привел данные о том, что число атак и уровень террористической активности за последнее время сократились на 10-12% по сравнению с данными за аналогичный период прошлого года.

А 6 июня 2018 г. президент А. Гани объявил о временном перемирии с талибами, приуроченном к Рамадану. Этот шаг был встречен с одобрением во многих столицах — Москве, Вашингтоне и Брюсселе. Три дня спустя произошла поистине сенсация местного масштаба — талибы впервые согласились на перемирие и объявили о трехдневном прекращении огня. Однако оно будет действовать только против афганских силовиков, иностранный воинский контингент по-прежнему остается мишенью радикалов. Уже 12 июня в своем праздничном послании эмир «Талибана» Хайбатулла Ахундзада обратился напрямую к США, намеренно игнорируя «марионеточный режим». Он предложил Соединенным Штатам начать переговоры с целью прекращения войны. Лидер талибов подчеркнул, что движение «продолжит боевые действия против иностранных оккупационных войск до тех пор, пока они не покинут афганскую землю». Кроме того, по словам Х. Ахундзады, «американские военные навязывают свою идеологию, что не позволяет создать общеафганское правительство на принципах ислама».

Таким образом, переговоры в Афганистане продолжаются. Однако сами по себе они значат не так много, как может показаться — куда важнее цель процесса, а она заключается в постепенной интеграции отдельных элементов «Талибана» и социально близкого класса в афганское правительство. Сегодня движение в ряде провинций является неформальной элитой и властью. Другой вопрос, что талибы только на словах против переговоров, а в реальности движение всегда хотело, чтобы с ним начали торг — в этом и заключается их реальная цель. В какой-то момент они сами осознали, что повторения победоносного марша на Кабул не произойдет. Еще, например, пять или десять лет назад невозможно было представить заявление, которое сделал недавно Х. Ахундзада — тогда радикалы отрицали саму возможность переговоров. Важно также отметить, что «Талибан» не един и состоит из разных фракций, каждая группа пытается тянуть одеяло на себя, заявляя о своей исключительности. Так, существуют восточные талибы с условным центром в Нангархаре, южные базируются во втором по размеру городе — Кандагаре, особняком стоят талибы Гильменда — провинции-чемпиона мира по производству опиатов, крайне активны члены наиболее радикального крыла движения «Сеть Хаккани» — они не готовы к переговорам и будут вести войну до последнего. Таким образом, ситуация остается сложной и по-восточному запутанной. Но важен тот факт, что «Талибан» сегодня не против переговоров. Более того, переговоры уже начались.


Оценить статью
(Голосов: 19, Рейтинг: 4.79)
 (19 голосов)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся