Финальный ядерный аккорд Барака Обамы
(Голосов: 1, Рейтинг: 5) |
(1 голос) |
Научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, сооснователь проекта «Ватфор», эксперт РСМД
Напряженность двусторонних российско-американских отношений требует своевременного формирования позиции нашего государства на случай материализации официальных инициатив США в сфере ядерного оружия в последние месяцы президентского срока Барака Обамы. В интересах этой задачи следует проанализировать существующую информацию о возможном характере таких предложений.
Напряженность двусторонних российско-американских отношений требует своевременного формирования позиции нашего государства на случай материализации официальных инициатив США в сфере ядерного оружия в последние месяцы президентского срока Барака Обамы. В интересах этой задачи следует проанализировать существующую информацию о возможном характере таких предложений.
«Дней Барака прекрасное начало»
Лауреат Нобелевской премии Мира, президент США Б. Обама в начале своей деятельности на посту главы мощнейшего государства нашей планеты озвучил стремление к миру без ядерного оружия. Хотя главной угрозой в конце «нулевых» годов был объявлен ядерный терроризм, и именно на направлении обеспечения безопасности делящихся материалов планировался акцент в работе пришедшей Администрации, переговоры с Россией о новом договоре в области Стратегических ядерных сил также вернулись на повестку дня. Одним из ключевых факторов, приведших к подписанию Договора СНВ-III, стала общая атмосфера «перезагрузки» в российско-американских отношениях: стороны оказались готовы идти на компромисс. Так, американская сторона скорректировала планы по развертыванию противоракетной обороны в Европе, что было весьма положительно воспринято в России.
Вместе с тем ПРО остается острейшей темой, остающейся камнем преткновения в российско-американских «стратегических» отношениях. Еще в ходе переговоров делались попытки сформулировать некие «юридически обязывающие» положения по этой теме, однако в итоге компромиссным вариантом стало соответствующее «Заявление Российской Федерации относительно противоракетной обороны». Согласно этому заявлению качественное и количественное наращивание возможностей систем ПРО США, при котором возникнет угроза потенциалу российских стратегических ядерных сил, рассматривается как исключительные обстоятельства, ставящие под угрозу высшие интересы России, что, в соответствии с п. 3 статьи XIV Договора ведет к прекращению его действия в трехмесячный (либо иной указанный) срок после уведомления другой Стороны.
При текущем соотношении военной мощи США, России и Китая корректировка американских концептуальных подходов к применению «Оружия судного дня» приведет к реальной военно-политической агрессии против их союзников.
При этом по итогам ратификации подписанного Договора в Сенате США была принята резолюция, согласно которой на США, помимо прочего, не накладываются никакие ограничения в области создания систем ПРО, разработки ракетных вооружений большой дальности с неядерными боеголовками, а также подчеркнута необходимость модернизации американского ядерного потенциала и переговоров с РФ в области тактического ядерного оружия.
Кроме того, по информации ряда источников, в ходе дебатов в Конгрессе обсуждался объем финансирования модернизации ($85 млрд в ближайшие 10 лет), а также перспективы новой ядерной авиабомбы B61-12.
Ревизия наследства
В июле 2016 г. в американской прессе появилась информация о возможных направлениях корректировки ядерной политики США в последние месяцы президентского срока Б. Обамы. Предлагаемые мероприятия носят как концептуальный, так и технический характер, и уже вызвали серьезную полемику по обе стороны Атлантического океана.
Варианты предложений включают в себя следующие мероприятия:
1. Объявление о политике «неприменения первым» в отношении ядерного арсенала США.
2. Подготовка и принятие резолюции Совета Безопасности ООН, подтверждающей запрет на испытания ядерного оружия, что дало бы возможность закрепить обязательство Соединенных Штатов не проводить испытания без необходимости ратификации ДВЗЯИ Сенатом, что в текущей ситуации (да и в перспективе) весьма маловероятно.
3. Предложение России продлить действие СНВ-III на 5 лет (до 2026 года).
4. Отмена или отсрочка разработки новой крылатой ракеты воздушного базирования, способной нести ядерную боеголовку (LRSO).
5. Снятие большей части развернутого ядерного оружия с повышенной боевой готовности («со шнеллера»).
6. Сокращение долгосрочных планов по модернизации ядерного арсенала страны (которые со времен дебатов о СНВ-III уже достигли $350 млрд в ближайшие 10 лет, при этом общая оценочная стоимость программы достигает $1 трлн на три декады).
Наследственные споры
Наиболее острая дискуссия развернулась вокруг возможного внедрения принципа «неприменения первым» в сочетании со «снятием» ЯО «со шнеллера». По мнению ряда экспертов, такие решения снизят сдерживающий эффект ядерного оружия и могут спровоцировать Россию и Китай на еще более агрессивную внешнюю политику. При этом во внимание не берется сохраняющееся качественное и количественное превосходство вооруженных сил США, что представляется весьма странным. Маловероятно, что при текущем соотношении военной мощи США, России и Китая (как в обычных, так и в ядерных вооружениях) корректировка американских концептуальных подходов к применению «Оружия судного дня» приведет к реальной военно-политической агрессии против их союзников.
Пересмотр программ модернизации ядерного оружия в США вполне возможен и, при определенном развитии событий, неизбежен.
Вместе с тем, по информации источников The New York Times, «неприменение первым», вероятно, будет снято с повестки дня — не в последнюю очередь в связи с «нервирующей» Японию и Южную Корею ракетно-ядерной программой КНДР, набравшей серьезный темп в 2016 г. Министр обороны США Эштон Картер указывает на необходимость возможности угрожать применением ядерного оружия даже в ответ на неядерную (например, биологическую) атаку, в то время как Госсекретарь Джон Керри отмечает возможное желание союзников получить собственное ядерное оружие в случае сомнений в американском ядерном зонтике.
Инициативу по продлению СНВ-III можно только приветствовать: пожалуй, при текущем состоянии и соотношении носителей и боезарядов Договор сохраняет актуальность для России.
Рис. 1. Соотношение боезарядов и носителей РФ и США, иллюстрация автора по материалам Госдепартамента США.
Запланированная модернизация элементов ядерной триады находится в пятерке самых дорогих программ.
Рис. 2. 25 программ по объему расходов: голубой цвет — уже осуществленные расходы, оранжевый — зафиксированные в Перспективном плане оборонных мероприятий (FYDP), серый — оценки на будущее.
1. Программа замены ПЛАРБ Огайо для ВМФ (является настолько дорогой, что Конгресс создал специальный фонд для ее финансирования)
2. Стелс-бомбардировщик B-21 для ВВС
…
5. Новая межконтинентальная баллистическая ракета (МБР) для ВВС, «Наземное стратегическое средство сдерживания» (GBSD)
По «лидеру» списка есть и более яркая иллюстрация т.н. «эффекта носовой волны» (bow-wave effect), т.е. значительного роста расходов на оружейную программу по мере ее реализации:
Рис. 3. Оценка затрат на замену ПЛАРБ класса Огайо, причем основанная на вероятно заниженных официальных оценках.
Вокруг программы КРВБ LRSO уже продолжительное время идет серьезная дискуссия. Так, еще в декабре 2015 г. несколько сенаторов направили обращение в адрес Б. Обамы с призывом отменить разработку этой ракеты, в котором использовали как экономические, так и военно-политические аргументы — помимо достаточно серьезной стоимости программы ($20–30 млрд на 1000–1100 ракет), фактически аналогичную роль (по мнению сенаторов) может выполнять уже упомянутая B61-12 в сочетании с перспективным бомбардировщиком B-21. К слову, его разработка не ставится под вопрос (возможно, в связи с выстроенной кооперацией, в которой участвуют предприятия из 8 штатов, с соответствующими лоббистскими возможностями) и, более того, объем финансирования засекречен.
Возможная связь субподрядчиков по проекту
стратегического бомбардировщика B-21 с
сенаторами от соответствующих Штатов
При этом нельзя не отметить, что в России уже поставлены на вооружение КРВБ нового поколения (Х-101/Х-102). На это в том числе указывают и сторонники разработки LRSO, которые также акцентируют необходимость поддержания модернизации всех видов ядерных вооружений, существовавших в период Первого ядерного века для гарантированного сдерживания вероятного противника в наши дни.
Пересмотр программ модернизации ядерного оружия в США вполне возможен и, при определенном развитии событий, неизбежен. Полагаю, администрация Б. Обамы может эффективно разыграть эту карту и одним ударом «подлатать» образ США как передовика ядерного разоружения и оптимизировать свой бюджет, в т.ч. перераспределив финансирование в пользу, например, неядерных стратегических вооружений.
В статье The Washington Post, из которой мир и узнал о возможных «ядерных» инициативах администрации Б. Обамы, отдельно подчеркивается ключевая проблема, связанная с их реализуемостью: в случае односторонних действий, без согласования с Конгрессом, существует риск запустить политические процессы, которые могут ненадолго пережить его президентство. После смены руководства США вполне может сработать «закон маятника», и никто не застрахован от, напротив, роста финансирования и ускорения «ядерных» проектов, что приведет к прямо противоположным последствиям.
Международное измерение
Инициатива по запрету ядерных испытаний через Совет Безопасности ООН в целом выглядит вполне реализуемой и перспективной, однако необходимо отметить несколько негативных эффектов. В первую очередь, фактически, будет создан прецедент замены резолюцией СБ ООН юридически обязывающего международного договора в области нераспространения с «застопорившейся» ратификацией. Вопрос соблюдения резолюций Совета Безопасности ООН, как правило, связан с возможностью принуждения к таковому — и в новейшей истории есть несколько ярчайших примеров. Правда, международные договоры как таковые также не являются панацеей, и сегодняшнее состояние ДНЯО на это прямо указывает.
Другой стороной той же медали является известный опыт внимания к мнению Совета Безопасности ООН со стороны самих США, проявившийся в ходе военных действий в бывшей Югославии и Ираке. Более чем двадцатилетнее отсутствие производства новых ядерных боезарядов в сочетании с научно-техническим прогрессом вполне позволяет предположить появление мотивов перейти на новое поколение ядерного оружия. Современные технологии позволяют моделировать самые разные процессы, однако есть большие сомнения в возможности принятия принципиально новых боезарядов на вооружение без натурных испытаний. Как справедливо отметил Директор Проекта по ядерной информации Федерации американских ученых Ханс М. Кристенсен, история B61-12 в контексте очень серьезных масштабов программ по модернизации ядерных арсеналов в США, России, а также в Великобритании и Китае, ставит под угрозу перспективы новых прорывов в деле ограничения распространения ядерного оружия. Возможные инициативы Б. Обамы под занавес президентского срока могут и должны стать поводом обсудить в том числе и эту проблему, при этом необходимо искать пути вовлечения «третьих стран» в дискуссию.
Российские интересы
Перед Россией (в случае, если подобные переговоры начнутся хотя бы в традиционном двустороннем формате) стоит сложная задача: необходимо найти правильный баланс между готовностью к поддержке перечисленных инициатив и встречными предложениями по вопросам, представляющим более острый интерес. В частности, в «инициативах» никак не упомянуты ряд «новых» элементов современной стратегической стабильности. Ограничение ПРО США с учетом запуска Aegis Ashore в Румынии и решения по развертыванию THAAD в Южной Корее в настоящее время не стоит на повестке дня, однако рассмотреть проблему неядерных стратегических вооружений (хотя бы в контексте формирования единого понятийно-категориального аппарата), вопросы влияния деятельности в киберпространстве на стратегическую стабильность, в конце концов расставить точки над «i» в бесконечных взаимных обвинениях по ракетам средней и меньшей дальности представляется вполне возможным.
Корректировка ядерной стратегии США в части «неприменения первыми» может быть увязана с уточнением положения Стратегии национальной безопасности Российской Федерации об условиях, в которых возможно применения ядерного оружия нашей страной.
Также вполне возможен вариант, при котором США «в обмен» на реализацию каких-то из перечисленных инициатив потребуют по официальным или неформальным каналам аналогичных мер с нашей (и/или китайской) стороны. В частности, допускаю, что корректировка ядерной стратегии США в части «неприменения первыми» (в случае, если этот вопрос останется в повестке дня) может быть увязана с уточнением положения Стратегии национальной безопасности Российской Федерации об условиях, в которых возможно применения ядерного оружия нашей страной.
При этом не следует ставить заранее невыполнимых предварительных условий — в текущей ситуации кризиса в отношениях России и США любое взаимодействие по вопросам международной безопасности носит ценность само по себе, тем более в столь чувствительной области. Кроме того, завершение срока действия СНВ-III (даже с учетом возможного продления) совсем не за горами — в современном мире и 10 лет пролетают стремительно, но ряд проблем остается неизменным.
(Голосов: 1, Рейтинг: 5) |
(1 голос) |
