Распечатать
Оценить статью
(Голосов: 1, Рейтинг: 5)
 (1 голос)
Поделиться статьей
Павел Каневский

К.полит.н., доц. каф. политологии и социологии политических процессов социологического факультета МГУ, эксперт РСМД

Российско-американские отношения сегодня переживают затяжной переходный период – относительно четкие рамки стратегической конфронтации времен холодной войны размылись, обе стороны находятся в болезненном поиске основы для партнерства. Однако, несмотря на отдельные успехи первого варианта «перезагрузки», очевидно, что для преодоления наследия прошлого требуется найти более прочные системные основы взаимодействия.

Российско-американские отношения сегодня переживают затяжной переходный период – относительно четкие рамки стратегической конфронтации времен холодной войны размылись, обе стороны находятся в болезненном поиске основы для партнерства. Однако, несмотря на отдельные успехи первого варианта «перезагрузки», очевидно, что для преодоления наследия прошлого требуется найти более прочные системные основы взаимодействия. Ситуация вокруг Сирии показала, что хотя стороны и придерживаются разных взглядов на решение данной проблемы, они способны находить компромиссы. Впрочем, отдельные успехи в развитии двустороннего партнерства сменяются периодическим похолоданием в отношениях, в итоге диалог между Россией и США развивается волнообразно. Возможно ли в будущем снизить амплитуду подобных колебаний? Ответ на этот вопрос зависит не только от воли правительств и усилий дипломатов, но и от того, удастся ли развить системные основы взаимодействия.

С обеих сторон все чаще звучат голоса, что таким системообразующим элементом могла бы стать экономика. Но данное направление, несмотря на кажущуюся простоту схемы «хорошие бизнес-отношения равны хорошим политическим отношениям», сталкивается с множеством трудностей. Во-первых, экономическая повестка, находясь на заднем плане двустороннего диалога, все еще подвержена чрезмерной политизации. Во-вторых, ей не хватает многоуровневости, т.е. более глубокой взаимной интеграции бизнес-сообществ. Следовательно, необходимо обозначить те векторы экономической кооперации, которые способствовали бы не только наращиванию торгового оборота, но и решению стоящих перед Россией задач стратегического характера, таких как привлечение инвестиций и улучшение инвестиционного климата, модернизация промышленно-технической базы и качественный виток инновационного развития.

Под знаком ВТО

Несмотря на кажущуюся простоту схемы «хорошие бизнес-отношения равны хорошим политическим отношениям», сталкивается с множеством трудностей. Во-первых, экономическая повестка, находясь на заднем плане двустороннего диалога, все еще подвержена чрезмерной политизации. Во-вторых, ей не хватает многоуровневости.

В 2012 г. в российско-американских экономических отношениях произошли три знаковых события, которых ждали более двадцати лет. 22 августа Россия стала 156-м членом Всемирной торговой организации (ВТО), в ноябре Конгресс отменил поправку Джексона–Вэника, после чего президент Барак Обама подписал Закон о предоставлении России статуса нормального торгового партнера.

Американское экспертное и бизнес-сообщество провозгласило это победой своих же лоббистов, представлявших, в первую очередь, интересы 700 компаний, входящих в Американскую торговую палату в России. Наиболее весомой группой давления, выступившей за придание России статуса нормального торгового партнера, стала расположенная в Вашингтоне Коалиция за американо-российскую торговлю, которая объединяет 22 компании («PepsiCo», «General Electric», «Caterpillar», «Boeing», «Procter & Gamble» и др.). Накануне исторического события в Институте мировой экономики Петерсона подсчитали, что после вступления России в ВТО американский экспорт может увеличиться в 5 раз, т.е. примерно до 50 млрд долл. с нынешних 10,7 млрд долл., что составляет лишь 0,6% всего объема американского экспорта. Примечательно, что на сегодня российский экспорт в США, составивший в 2012 г. 29,3 млрд долл., превышает американский импорт в 3 раза, а отрицательное сальдо торгового баланса между США и Россией выросло за восемь лет с -4,4 млрд долл. до -18,6 млрд долл. Членство России в ВТО Соединенные Штаты изначально рассматривали как возможность для своих производителей включиться в борьбу за быстрорастущий российский рынок, где первая экономика мира пока уступает по своим позициям странам Евросоюза и Китаю.

Основу торговых отношений между двумя государствами составляют нескольких ключевых групп товаров: Россия поставляет нефть и нефтепродукты (74% от общей доли экспорта в США), металлы, изделия из них и драгоценные камни (15%), продукцию химической промышленности (8%), а закупает машины и оборудование (56% американского экспорта в Россию), продукты питания и сельскохозяйственное сырье (15%), химические товары (13%). Количественное превосходство данных товаров по сравнению с прочими категориями прослеживается на протяжении многих лет, однако общий объем товарооборота явно не соответствует экономическому потенциалу двух стран. Американские компании надеются, что принятие Россией правил ВТО позволит им значительно укрепить свои позиции и диверсифицировать экспорт на российский рынок. Международная торговая комиссия США отмечает, что в России наблюдается растущий спрос на американские товары. Среди лидирующих отраслей особо выделяются компьютерная техника и программное обеспечение, продукция химической промышленности (экспорт последней вырос с 2009 по 2011 гг. на 700%). Производители также рассчитывают увеличить поставки технического оборудования и спецтехники за счет ожидаемого от России снижения импортных пошлин. Особые надежды с ВТО связывает американский сельскохозяйственный сектор. В частности, поставщики мяса и птицы из Америки ожидают перехода России к иным стандартам проверки качества, что позволит снизить возможность ограничения американского экспорта.

Тем не менее снижение пошлин после вступления России в ВТО будет происходить постепенно (в течение 2–7 лет), поэтому прямые выгоды для американских экспортеров имеют среднесрочный характер. Однако, по подсчетам Всемирного Банка, в России еще до вступления в ВТО произошло снижение тарифов со средних 14% до 8%, что весьма сдержанно отразилось на двусторонней торговле с США. В то же время даже высокие тарифы не мешали России в 2000-е годы активно наращивать торговлю со странами Евросоюза или Китаем. Следовательно, тарифная политика – не единственный стопор двусторонних торговых отношений. Исходя из нынешней динамики, в ближайшие 2–3 года можно прогнозировать сдержанный рост торгового оборота, а предсказываемое пятикратное увеличение американского экспорта в Россию пока представляется маловероятным.

Впрочем, нет серьезных оснований и для благоприятных прогнозов относительно увеличения поставок российской продукции в США. Более того, «сланцевая революция» может привести к тому, что в ближайшем будущем американцы снизят свою зависимость от иностранной нефти – главной статьи импорта из России. Уже сегодня продажи российской нефти на Западное побережье Соединенных Штатов упали до показателей 2009 г. (174 тыс. баррелей за 2012 г.), все больше отдаляясь от рекордов середины 2000-х годов, когда поставки нефти приближались к отметке в 500 тыс. баррелей. Следовательно, для российских энергетических компаний нет оснований рассматривать США в качестве приоритетного рынка для диверсификации поставок энергоносителей.

Гораздо более перспективным представляется сотрудничество нефтегазовых компаний на месторождениях России и США, а также третьих стран. Прорывом на этом направлении стали соглашения между «Роснефтью» и «ExxonMobil» о совместном развитии арктического шельфа, разработке месторождений в Мексиканском заливе и Техасе. Предполагается, что «Роснефть» будет первой российской компанией, которая не только войдет на американский рынок, но и получит доступ к новейшим технологиям, касающимся, в частности, сланцевой добычи.

Инвестиционный климат

Фото: vedomosti.ru

Российско-американское инвестиционное сотрудничество нельзя оценить однозначно. За 2012 г. прямые инвестиции (ПИ) в российскую экономику составили 18,6 млрд долл., в то время как общий объем накопленных инвестиций – 353,3 млрд долл. При этом объем накопленных инвестиций из США с 2005 г. почти не меняется, варьируясь в границах 7–8,5 млрд долл., из них ПИ – 3–4,5 млрд долл. По этим показателям США не входят даже в десятку ведущих инвестиционных партнеров России. Главными объектами интереса американских инвесторов остаются природные ресурсы и потребительский рынок. 50% прямых инвестиций из США приходятся на долю всего трех энергетических гигантов – «ExxonMobil», «ConocoPhillips» и «Chevron», которые проявляют интерес к масштабным проектам по добыче нефти («Сахалин-1», Каспийский трубопроводный консорциум, Нарьянмарнефтегаз и пр.). При этом активы ряда других крупных корпораций в российских секторах продуктов питания («PepsiCo», «Mars»), автомобильной промышленности («General Motors», «CAT», «Ford»), информационных технологий («IBM», «Microsoft»), авиационной промышленности («Boeing») стали для них одними из наиболее прибыльных в мире. Однако сегодня большинство этих корпораций, крупномасштабные начальные инвестиции которых пришлись на 1990-е годы, переориентировались на стратегию поступательного роста. В региональном срезе большинство американских инвестиций (82%) приходится на Москву, Московскую область, Санкт-Петербург, Архангельскую область и Краснодарский край. В последнее время расширилось экономическое сотрудничество с Тюменской и Самарской областями, республиками Татарстан и Коми.

Российскими инвесторами практически не используется сектор услуг, составляющий фундамент американской экономики. Потенциал ограничен еще и тем, что объектом инвестирования являются крупные стратегические отрасли, находящиеся под частичным протекционизмом со стороны государства.

Российский бизнес, в свою очередь, постепенно наращивает инвестиционную активность в США. Это касается, прежде всего, металлургического сектора, на который приходится 65% российских инвестиций со стороны трех ведущих компаний отрасли – «Северстали», «Норильского никеля» и «Евраза», начавших активную экспансию на американский рынок в 2007–2008 гг. Таким образом, двусторонняя инвестиционная деятельность завязана на промышленно-энергетический сектор и нескольких индустриальных гигантов. Российскими инвесторами практически не используется сектор услуг, составляющий фундамент американской экономики. Потенциал ограничен еще и тем, что объектом инвестирования являются крупные стратегические отрасли, находящиеся под частичным протекционизмом со стороны государства (он выражается, в частности, в американском Законе «Об иностранных инвестициях и национальной безопасности» от 2007 г.). Американских же инвесторов в России останавливают строгие регулирующие нормы, непрозрачность инвестиционных процедур и отсутствие четкого механизма защиты инвестиций.

Определяющими для будущего российско-американского инвестиционного сотрудничества во многом станут результаты переговоров по внедрению единых методов обмена налоговой информацией. С 1 января 2014 г. в США начинает действовать Закон о налогообложении иностранных счетов (FATCA), который формально был введен в рамках борьбы с уклонением от уплаты налогов американскими гражданами. В реальности же он предоставляет Налоговому управлению США (IRS) право запрашивать информацию по счетам, открытым в долларах. С одной стороны, FATCA можно рассматривать как оптимизацию налогообложения в офшорных зонах, а с другой – как механизм, который позволит США систематизировать и обобщать информацию о долларовых финансовых потоках. По мнению скептиков, это даст американской экономике конкурентное преимущество и подорвет экономический суверенитет тех стран, которые присоединятся к новым правилам. Россия, как и многие другие страны мира, находится в заведомо проигрышной ситуации, поскольку ее зависимость от доллара крайне велика: 45,8% резервных отечественных активов хранятся в американской валюте, на доллар приходится львиная доля всех финансовых операций на территории страны. Иными словами, во имя поддержания статус-кво на внутреннем рынке Россия не может не присоединиться к FATCA. Вопрос лишь в том, в каком формате это будет сделано. Оптимальным решением представляется межправительственное соглашение, регламентирующее сотрудничество российских и американских налоговых ведомств. Это не только снизит риски финансовой изоляции отдельных российских банков, но и откроет новые возможности госрегулирования собственного финансового сектора. Российской стороне имеет смысл воспользоваться председательством в G20, чтобы позиционировать проблемы FATCA не в двусторонней, а в многосторонней перспективе.

Тень Конгресса

Фото: www.svoboda.org
Генеральный секретарь ВТО Паскаль
Лами и премьер-министр России Дмитрий
Медведев, 2011

Несмотря на ряд успехов двустороннего экономического сотрудничества, проблемным моментом остается политизация. Так, наиболее консервативно настроенные по отношению к России конгрессмены, изначально тормозившие процесс отмены поправки Джексона–Вэника, смогли законодательно увязать статус нормального торгового партнера с «Законом Магнитского», что создало негативный информационный фон знаковой нормализации экономических отношений. Характерно, что этот Закон, против которого изначально выступали администрация Б. Обамы и американское бизнес-сообщество, был принят при непосредственном участии всего нескольких групп интересов, ни одна из которых не имела отношения к бизнесу. Принятие «Закона Магнитского», помимо прочего, стало возможным вследствие слабой активности российской стороны, которая предпочла не вмешиваться в законодательную борьбу в Вашингтоне.

Это указывает на крайне важную для отечественного бизнеса и государства задачу по созданию системного пророссийского лобби в Конгрессе. Пассивность российской стороны касается и торговых отношений. Так, в США все еще сохраняются антидемпинговые пошлины на поставку из России карбамида, нитрата аммония и горячекатаной стали. По словам заместителя министра торговли США Майкла Камуньеса, антидемпинговые меры зачастую действуют из-за нежелания российских компаний прикладывать усилия к их пересмотру. Российские компании, равно как и государственные структуры, предпочитают действовать через посреднические группы давления – специализированные консалтинговые и юридические агентства, работающие на контрактной основе. Однако диапазон влияния этих структур ограничен, они могут помочь внедриться в бизнес-среду (как это сделала «APCO Worldwide Inc.» для «Техснабэкспорта» и «Uranium One» – дочерних предприятий «Росатома») либо заключить деловое соглашение, но не способны быть проводниками интересов отраслей экономики. Для решения данных задач необходимы скоординированная стратегия российских корпоративных групп, промышленных ассоциаций и объединений и их официальная регистрация в лоббистских структурах Конгресса.

Примеры Китая и Японии показывают, что создать эффективное лобби можно, сформировав обширные бизнес-сети на территории США и напрямую контактируя с местными и федеральными властями. Это указывает на самую большую проблему российско-американского экономического партнерства – структурную ограниченность. Как торговые отношения, так и инвестиционное взаимодействие между Россией и США сконцентрированы на вершине экономических иерархий. Для выстраивания более прочных системных основ российско-американским отношениям не хватает срединного и нижнего уровней взаимодействия. И здесь может помочь не просто малый и средний бизнес, а бизнес, основанный на инновациях.

Инновации в экономике – инновации в отношениях

Проблема американского инновационного сообщества заключается еще и в том, что компании, фонды, инкубаторы зачастую не обладают достаточной информацией о российском рынке. Для многих американских инвесторов стало неожиданностью, что в рейтинге самых инновационных стран, составленном агентством «Bloomberg» и «Business Week», Россия заняла 14-е место, обогнав Китай и Израиль.

Развитие инновационного бизнеса является приоритетным направлением не только для российской экономики, но и для налаживания партнерских отношений с ведущими торговыми партнерами, в том числе с США, одним из мировых лидеров по поддержке, развитию, продвижению и внедрению инноваций. Потенциал сотрудничества с Соединенными Штатами в этом направлении значительно расширяет возможности для осуществления внешней стратегии. США, будучи одним из мировых лидеров инновационного развития, превратили технологическую сферу в один из столпов экономики. Они не только демонстрируют преимущества экономического роста за счет инноваций, но и открывают новые возможности для российского бизнеса.

Основная стратегия технологического взаимодействия должна быть направлена на совместное финансирование, разработку и коммерциализацию инновационных разработок. Движущей силой финансирования выступают венчурные фонды, готовые вкладывать средства в перспективные стартапы. В последние годы венчурные фонды предпочитают инвестировать в информационно-коммуникативные технологии (ИКТ). Мировой объем рынка ИКТ превышает 3 трлн долл., однако доли США и России в нем несопоставимы – 28% против 1,8%. Тем не менее Россия постепенно наращивает свое влияние на инновационном рынке, в том числе за счет аэрокосмической отрасли, нано- и биотехнологий, разработок в атомной энергетике.

Проблема американского инновационного сообщества заключается еще и в том, что компании, фонды, инкубаторы зачастую не обладают достаточной информацией о российском рынке. Для многих американских инвесторов стало неожиданностью, что в рейтинге самых инновационных стран, составленном агентством «Bloomberg» и «Business Week», Россия заняла 14-е место, обогнав Китай и Израиль. И все же статистических успехов недостаточно, необходимо напрямую работать с потенциальными американскими партнерами. Именно таким образом свою деятельность в России начал известный калифорнийский инкубатор «Plug and Play Tech Center» (PnP), который изначально не рассматривал российское направление в качестве перспективного. Лишь после многомесячных переговоров, инициированных Глобальным венчурным альянсом, PnP вышел на российский рынок. Тем не менее после поддержки 5 стартапов компания сузила свою деятельность до продвижения интересов американских IT-компаний и организации стажировок российских предпринимателей в США.

Фото: Reuters
Барак Обама и Дмитрий Медведев
обсуждают вступление России в ВТО

Американские инвесторы осознают значительный потенциал российских инноваций, но ввиду бюрократических сложностей и отсутствия регулирующих норм, связанных, прежде всего, с защитой собственности, в большинстве случаев опасаются напрямую поддерживать независимые отечественные стартапы. Вместо этого они предпочитают вкладываться в высокие технологии на российской территории совместно с крупными корпоративными структурами, что снижает административные риски и увеличивает возможности успешной коммерциализации высокотехнологичной продукции. Яркий пример – корпорация «Роснано», заключившая с американским венчурным фондом «Domain Associates» контракт на 760 млн долл. для финансирования 20 медицинских компаний в России. В Химках cтроятся 4 лаборатории «SelectaRus» и «BindRus», что является результатом совместного проекта «Роснано», «Selecta Biosciences» и «BIND Biosciences» с общим объемом финансирования 94,5 млн долл.

Другая модель разработки и дальнейшей коммерциализации технологий – создание межрегиональных партнерских объединений наподобие Программы «ЭВРИКА», осуществляемой в рамках российско-американского Инновационного коридора. В Программе участвуют Санкт-Петербургский университет технологий, механики и оптики, Нижегородский государственный университет, Университет Мэриленда, Калифорнийский университет и Университет Пердью. Межуниверситетское взаимодействие направлено на интеграцию российских вузов и технологических центров на ранних стадиях развития технологичной продукции, развитие культуры инноваций и предпринимательства среди молодых разработчиков, создание инфраструктуры для поддержки трансферта технологий и привлечения посевного и венчурного капитала. Еще один пример реализации данной модели – созданный под эгидой Российско-американской торговой палаты инновационный хаб в Хьюстоне, штат Техас. Он предоставляет российским компаниям возможность открытия филиалов и коммерциализации технологий на территории США.

Сотрудничество в сфере инноваций таит в себе и скрытые риски. Главную опасность для укрепляющихся связей российского инновационного сообщества с американскими инвесторами и научными центрами в условиях повышенного уровня коррупции и при незначительных внутренних возможностях для российских ученых и предпринимателей представляет миграция. Речь идет как об отдельных специалистах, так и о целых предприятиях.

Следует отметить, что данный процесс не является односторонним – отдельные российские регионы также позиционируют себя в качестве потенциальных кластеров для американских инновационных компаний. Определенные шаги были сделаны в ходе продвижения особых экономических зон (ОЭЗ) в сфере высоких технологий в Дубне, Санкт-Петербурге, Липецке и Томске. На сегодня четверть всех заявленных внешних инвестиций в высокотехнологичные ОЭЗ приходится на американский капитал – 25,8 млрд из 100 млрд руб. При этом интерес к ним проявляет все большее число инновационных компаний, университетов и венчурных фондов из Соединенных Штатов. Есть примеры и более узкопрофильного сотрудничества, например, создание российско-американского центра по борьбе с раком на базе Алтайского государственного университета совместно с Университетом Аризоны. Именно научно-академическая модель имеет наибольшее значение и потенциал для России, так как речь идет о долгосрочном развитии экономической и инновационной культуры и глубинных интеграционных процессах.

Несомненно, сотрудничество в сфере инноваций таит в себе и скрытые риски. Главную опасность для укрепляющихся связей российского инновационного сообщества с американскими инвесторами и научными центрами в условиях повышенного уровня коррупции и при незначительных внутренних возможностях для российских ученых и предпринимателей представляет миграция. Речь идет как об отдельных специалистах, так и о целых предприятиях. Американские партнеры заинтересованы не только в создании российской инновационной среды (для них это средне- и долгосрочная перспектива), но и в привлечении квалифицированных российских специалистов в США. Именно поэтому необходимо создавать такую систему, которая давала бы российским специалистам возможность получить в Соединенных Штатах новые компетенции, но при этом не разрывать институциональную связь с российской средой. Решение этой задачи потребует от государства и крупного бизнеса серьезной финансовой поддержки и повышения привлекательности исследовательской и предпринимательской среды.

В поисках решений

Фото: usrussiacc.org
Встреча руководителей Российско-
американской торговой палаты с
президентом РСПП Александром Шохиным

Для преодоления существующих ограничений торговой и инвестиционной деятельности предлагается следующий комплекс мер.

1. Вести более активную работу по созданию межотраслевых партнерских объединений. В США действуют более 7500 отраслевых ассоциаций, которые явно недостаточно взаимодействуют с российскими промышленными и бизнес-группами. В качестве исходной политической и консультативной базы следует использовать Российско-американский бизнес-диалог, запущенный в 2008 г., а также опыт сотрудничества Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) с американскими деловыми кругами. В условиях динамичного и трансформирующегося рынка энергоносителей, а также меняющейся в нем роли США нужно не только более активно поддерживать единичные межкорпоративные контакты, но и вывести из полузамороженного состояния российско-американский энергетический диалог.

2. Необходима новая региональная инвестиционная инициатива, направленная на укрепление экономического взаимодействия субъектов РФ с американскими штатами. Для этого рекомендуется использовать каналы как на уровне федеральных и региональных парламентов и органов исполнительной власти, так и на уровне региональных ассоциаций бизнеса и предпринимательских кругов. Российскому государству и крупному бизнесу следует более активно поддерживать Российско-Американское Тихоокеанское Партнерство, которое отвечает как задаче межрегионального взаимодействия России и США, так и более глубокой интеграции российского Дальнего Востока в АТЭС и в глобальное экономическое пространство.

3. Американские инвесторы опасаются высоких рисков, сопряженных, в частности, с проблемами в области приватизации собственности иностранными компаниями. Поэтому они в большинстве своем избегают крупных начальных инвестиций и предпочитают вкладывать средства в сферы с быстрой окупаемостью. Проблемы нежелательных фильтров инвестиционной среды нужно более активно делать достоянием гласности, чтобы показать, что Россия готова к открытому диалогу и большей прозрачности.

Россия сегодня нуждается не просто в лоббировании своих интересов в США, но и в более продуманной стратегии продвижения своего имиджа и в большем количестве прямых контактов с американским политическим и бизнес-сообществом.

Для этого следует, во-первых, вести инвестиционный мониторинг проблем по отраслям, компаниям и отдельным регионам, отображая его результаты на специальных двуязычных сайтах. Это позволит повысить уровень естественной конкуренции между российскими отраслями и регионами, заинтересованными в привлечении американских инвестиций. В качестве консультативных и координирующих органов желательно участие РСПП, Торгово-промышленной палаты РФ, Американской торговой палаты и Американо-российского Делового совета.

Во-вторых, нужно более активно внедрять механизмы страхования инвестиций от политических, валютных и прочих рисков. В России отсутствует единая позиция по отношению к международному правовому механизму защиты инвестиций, который выражен в двух конвенциях – Сеульской (Россия присоединилась к ней в 1992 г.) и Вашингтонской (до сих пор не ратифицирована Москвой). На волне переговоров по поводу присоединения к FATCA и большей правовой интеграции в глобальное финансовое пространство России следует активизировать дискуссии по инвестиционному законодательству и страхованию инвестиций.

4. Для развития российско-американского сотрудничества в области инноваций необходимо не только улучшать внутренний инвестиционный климат, но и более активно позиционировать те возможности, которые предоставляет российская сторона. Имеет смысл активнее привлекать российские и зарубежные рекламные, маркетинговые и консалтинговые компании для выработки стратегии продвижения российских инноваций на американском рынке. Важной составляющей является расширение практики форумов наподобие «Глобального инновационного партнерства» и «Российской инновационной недели» в Калифорнии, так как многие инвесторы и компании все еще имеют слабое представление об инновационном потенциале России.

Однако ключевым звеном является развитие каналов коммуникаций между российскими и американскими университетами, исследовательскими центрами и инновационными предприятиями. Нужно внедрять такие программы двустороннего партнерства и обмена технологиями, которые позволили бы российским ученым и бизнесменам перенять опыт внедрения, маркетинга и коммерциализации технологий, т.е. тех составляющих, которых отечественным специалистам в инновационной сфере не хватает в первую очередь. Задача государственных структур состоит в том, чтобы сформировать необходимую для развития и коммерциализации технологий правовую среду. В этом ключе представляется логичным создание отдельного ведомства при Правительстве или Президенте РФ, которое отвечало бы за выработку и исполнение комплекса мер по правовому и информационному сопровождению инновационного сектора.

5. Россия сегодня нуждается не просто в лоббировании своих интересов в США, но и в более продуманной стратегии продвижения своего имиджа и в большем количестве прямых контактов с американским политическим и бизнес-сообществом. У России пока нет полноценной лоббистской сети в Соединенных Штатах, есть лишь предпосылки для ее возникновения. Отдельные российские компании и бизнесмены принимают участие в статусных встречах на высшем уровне. Однако если Россия заинтересована в более продуманном продвижении в американское экономическое пространство, имеет смысл обратиться к опыту Китая. С 2010 г. крупнейшие китайские торговые и промышленные объединения начали целенаправленный процесс регистрации в качестве официальных лоббистов в Конгрессе, и сегодня они являются значимыми игроками на Капитолийском холме. Посреднические лоббистские фирмы, такие как «McGraw-Hill», «APCO Worldwide Inc.», «Ketchum», к услугам которых прибегает российский корпоративный бизнес, хороши на начальных этапах. Но поиск системных основ взаимодействия и преодоление косности американского истеблишмента требуют знания американского законодательства и понимания нюансов процесса принятия решений.

России и США предстоит пройти долгий путь в деле преодоления разногласий и отголосков холодной войны. До тех пор, пока взаимные экономические интересы не станут первоочередной повесткой дня, политические противоречия будут служить определяющим фактором, независимо от того, кто – республиканец или демократ – будет президентом и какая партия будет контролировать большинство мест в Конгрессе.

Оценить статью
(Голосов: 1, Рейтинг: 5)
 (1 голос)
Поделиться статьей

Прошедший опрос

  1. Какие угрозы для окружающей среды, на ваш взгляд, являются наиболее важными для России сегодня? Отметьте не более трех пунктов
    Увеличение количества мусора  
     228 (66.67%)
    Вырубка лесов  
     214 (62.57%)
    Загрязнение воды  
     186 (54.39%)
    Загрязнение воздуха  
     153 (44.74%)
    Проблема захоронения ядерных отходов  
     106 (30.99%)
    Истощение полезных ископаемых  
     90 (26.32%)
    Глобальное потепление  
     83 (24.27%)
    Сокращение биоразнообразия  
     77 (22.51%)
    Звуковое загрязнение  
     25 (7.31%)
Бизнесу
Исследователям
Учащимся