Британия в поисках нового видения Европы

В последнее время происходит ужесточение обязательств, вытекающих из членства в Европейском союзе, и механизмов, гарантирующих их соблюдение. В этих условиях рост евроскептицизма в британском обществе является не только проявлением традиционной национальной специфики отношения к ЕС, но и одной из наиболее ярких реакций на масштабную трансформацию интеграционной системы, запущенную в результате принятия экстренных и разработки более долгосрочных антикризисных мер.

Европейские реалии последних двух лет дают повод поразмышлять о зарождении нового типа государства в этом регионе мира. Наметилось движение от государства всеобщего благосостояния к государству «блоковой» дисциплины. Происходит ужесточение обязательств, вытекающих из членства в Европейском союзе, и механизмов, гарантирующих их соблюдение. В этих условиях рост евроскептицизма в британском обществе является не только проявлением традиционной национальной специфики отношения к ЕС, но и одной из наиболее ярких реакций на масштабную трансформацию интеграционной системы, запущенную в результате принятия экстренных и разработки более долгосрочных антикризисных мер.

Кризис доверия

Проблема отношений Великобритании и Евросоюза, обострившаяся в последние два года, не ограничивается противоречиями между национальными интересами ведущих стран ЕС, конкуренцией бизнес-элит, а также различиями (часто преувеличенными) в моделях регулирования финансовых рынков. Питательная среда для этой проблемы более широкая и порождается глубоким кризисом доверия между британским обществом и властью, независимо от уровня ее осуществления.

Еще в докризисный 2007 г. проводившиеся в Великобритании опросы общественного мнения выявили рекордно низкую степень доверия национальному правительству и парламенту. О своем недоверии правительству заявили 59% опрошенных, национальному парламенту – 50%. На этом фоне 36% опрошенных британцев, склонных доверять Евросоюзу в целом, стали «хорошей новостью» для Брюсселя. Тем не менее умонастроения британцев оказались гораздо более критичными, чем умонастроения граждан других государств ЕС. Так, средний уровень доверия для ЕС-27 соответствовал 57%. В 2008–2012 гг. негативные тенденции усилились (см. табл. 1).

Многие в самой Великобритании связывают разрыв, образовавшийся между властью и гражданами, с негативными сторонами той модели общественных отношений, которая насаждалась новыми лейбористами на протяжении тринадцати лет нахождения их у руля власти. Критики этой модели обращают внимание на менеджеризм, внедрение рыночных подходов в социальную политику и отсутствие обратной связи с обществом.

Понятно, что названные элементы лишь отчасти объясняют феномен устойчивого недоверия британцев к национальным институтам власти. Однако именно они, по-видимому, подходят для объяснения «европейского» случая. Ведь все разумные доводы о выгодности членства в ЕС и издержках других форматов отношений с Брюсселем наталкиваются на постоянно растущий евроскептицизм британского общества. Ключ к пониманию его природы дает осознание общей проблемы замыкания власти на себя, которая стала оборотной стороной новых моделей управления, внедренных в Британии и в ЕС в 2000-е годы.

В Великобритании восприятие ЕС складывается преимущественно из таких характеристик, как «технократический», «бюрократический», «распыляющий денежные ресурсы», «способствующий потере национальной и культурной идентичности». Так, среди самых популярных ответов на вопрос «Что для вас лично означает ЕС?», наряду с ответом «свобода путешествовать, учиться и работать по всему Союзу» (27%), оказались следующие: «растрата денег» (31%), «бюрократия» (27%), «недостаточный контроль на внешних границах» (20%). На вопрос об имидже ЕС 48% опрошенных ответили, что воспринимают Евросоюз негативно. Большинство респондентов (68%) считают, что определение «эффективный» не подходит для описания Союза, тогда как 38% участникам опроса больше нравится эпитет «технократический». 52% опрошенных выразили неудовлетворение по поводу того, каким образом в ЕС осуществляется демократия (опрос проводился в ноябре 2012 г. ).

Примечательны ответы на вопрос, понимают ли граждане, как работает ЕС. Только 49% британцев заявили, что им это понятно, – один из самых низких показателей среди «старых» членов Союза. Такой же показатель у Испании, ниже только у Португалии (41%) и у Италии (36%). Напротив, в новых государствах-членах большинство опрошенных ответили, что им понятен механизм работы ЕС (за исключением граждан Чехии и Венгрии). В результате удалось выделить страны, где наиболее распространены евроскептические настроения, а также «проблемные» государства зоны евро.

Проблема взаимоотношений Великобритании и ЕС – это и проблема институционального несоответствия Союза тому видению демократии в Европе, которое сложилось в британском обществе. Контуры этого представления о Европе проявляются в дифференцированном восприятии конкретных направлений и достижений интеграционной политики. Представляется закономерным, что 80% опрошенных граждан Британии выступают против Экономического и валютного союза с единой валютой евро, а 54% не поддерживают дальнейшую трансформацию ЕС в федерацию национальных государств и считают, что их страна лучше адаптируется к вызовам будущего за пределами ЕС. В то же время 85% опрошенных британцев согласны с тем, что государства-члены Союза должны укреплять сотрудничество, чтобы преодолеть финансовый и экономический кризис. Они поддерживают идею о том, что европейские партии должны представить своих кандидатов на пост председателя Еврокомиссии на следующих выборах в Европарламент в 2014 г.

Британия – это государство с собственным сложившимся и постоянно развивающимся представлением о том, каким должно быть сотрудничество в Европе. На уровне партийной и бюрократической элиты постоянно идет отработка институциональных подходов, которые затем предлагаются в качестве возможных «готовых решений» партнерам по ЕС. Свое видение «Европы» есть и у «широких масс», хотя оно гораздо более размытое, подверженное влиянию популистских сил. Это «общественное» видение «Европы» является своего рода проекцией на ЕС национальных представлений о том, как должны работать демократические институты. Нынешний Евросоюз с его крайне запутанной моделью обеспечения демократической легитимности явно не соответствует представлениям о демократии, укоренившимся у британцев.

Согласно опросу YouGov, проведенному 17–18 февраля 2013 г., в случае проведения референдума 41% британцев проголосовали бы за выход из ЕС, 38% высказались бы за сохранение членства в Союзе, 5% не пошли бы голосовать и 15% затруднились с ответом. Показательно, что после изменения первой части вопроса («Представьте, что правительство Д. Кэмерона выработало новый формат отношений с Европой и порекомендовало сохранить членство страны в ЕС на новых условиях, заверив общество в том, что интересы Британии будут учитываться должным образом…), ответы британцев оказались для Брюсселя гораздо более обнадеживающими: 52% опрошенных проголосовали бы в этом случае за сохранение Британии в составе Союза и только 28% – за выход из него.

Проевропейские силы в Британии: есть ли ресурс поддержки?

Фото: European Comission
Председатель Еврокомиссии Ж.Баррозу
призвал депутатов Европарламента
задуматься о том, что «мы можем достичь
вместе, если лидерам удастся избежать
‘национального провинциализма’»

Результаты опросов показывают, что ЕС как проект утратил в Великобритании свою легитимность. Ту модель управления, которая сложилась в Брюсселе, британское общество не понимает и не принимает.

И консерваторы, и лейбористы, и либеральные демократы, как в своих предвыборных манифестах 2010 г. и материалах партийных конференций 2011–2012 гг., так и в ходе предвыборной кампании 2013 г. в муниципальные советы Англии и Уэльса, подчеркивают важность местного самоуправления для оздоровления отношений между властью и обществом. Экспертами, близкими к Лейбористской партии, выдвигается идея о необходимости личного общения чиновников любого ранга с людьми лицом к лицу не менее 3 часов в неделю [1]. Обновление политической системы мыслится идеологами ведущих политических партий страны через демократию «локальных сообществ». Люди должны участвовать в управлении больницами, школами. Национальное становится местным, «домашним».

Политико-управленческий процесс в ЕС в данный момент развивается в противофазе с описанной внутриполитической динамикой в Британии. Так, на наднациональном уровне был сформулирован запрос на общеевропейские дебаты о будущем Европы, которые призваны мобилизовать все проевропейски настроенные силы и придать «европейское» измерение предстоящим в 2014 г. выборам в Европейский парламент. Показательно в этом плане выступление председателя Европейской комиссии Ж. Баррозу перед депутатами Европарламента 12 сентября 2012 г., посвященное положению дел в Союзе. Он призвал задуматься над тем, что «мы можем достичь вместе, если лидерам удастся избежать ‘национального провинциализма’». За этим призывом последовали практические шаги Европейской комиссии по организации встреч с гражданами в различных городах Европы. Их цель – не только мобилизация проевропейских движений в преддверии 2014 г., но и анализ идей на перспективу, т.е. с учетом возможности созыва Конвента и межправительственной конференции по выработке нового базового договора.

Европейский союз вновь вошел в стадию масштабной институциональной реформы. На саммите ЕС 14 декабря 2012 г. была утверждена «дорожная карта» по завершению создания «подлинного и углубленного» Экономического и валютного союза. Евросоюз слабо подготовлен к вызову, который представляет собой укрепление демократии «локальных сообществ». Между тем британские партии активно работают на локальном уровне, пытаясь вернуть доверие и наладить связи внутри нации.

Как следствие, в Великобритании рекрутинг и мобилизация еврооптимистов, да и просто элементарное восстановление положительного имиджа ЕС возможны, по-видимому, только через проевропейски настроенные национальные партии.

В марте 2013 г. рейтинги политических партий демонстрировали рост поддержки лейбористов. Согласно опросам общественного мнения, проведенным YouGov 11–12 марта 2013 г., 43% опрошенных отдали бы свой голос лейбористам, 29% – консерваторам, 11% – либеральным демократам, 17% – другим партиям. В числе «других партий» лидирующие позиции занимает Партия независимости Соединенного Королевства – за нее отдали бы голоса 12% участников опроса.

По мнению наблюдателей, складывается ситуация, когда избиратели правых/правоцентристских взглядов имеют возможность выбирать между тремя партиями – консерваторами, либеральными демократами и Партией независимости Соединенного Королевства, тогда как все избиратели, склонные поддерживать левых, предпочитают лейбористов. Такой «электоральный расклад» объясняется уменьшением сторонников либеральных демократов из числа тех, кому близки социал-либеральные взгляды. Он дает Брюсселю некоторые основания для оптимизма, поскольку и лейбористы, и либеральные демократы, пока балансирующие между третьим и четвертым местом по уровню популярности, сохраняют приверженность идеям объединенной Европы. Однако для обеих партий характерны существенные подвижки на этом направлении, связанные с их внутренней идейной эволюцией.

Ревизия нового лейборизма и смещение акцентов с интернационального и «глобального» на национальное и локальное обусловили некоторую непоследовательность лидера лейбористов Э. Милибэнда на европейском направлении и завышенные ожидания относительно будущей роли Британии в ЕС и «сговорчивости» ее партнеров по интеграционному блоку. Поддержав европейский интеграционный проект в целом и членство Великобритании в ЕС, Э. Милибэнд в свой речи «Одна нация в Европе» на ежегодной конференции Конфедерации британской промышленности 19 ноября 2012 г. очертил приоритеты реформирования Евросоюза. Первой в перечне была названа реформа бюджета. По его представлениям, следует сместить акценты с поддержки общей сельскохозяйственной политики на инфраструктурные проекты в области транспорта и энергетики, т.е. переформатировать бюджет ЕС так, чтобы расходы на коров не превышали в разы инвестиции в новые рабочие места. Однако эффективные альянсы для поддержки этой реформы найти трудно ввиду позиции Франции и группы солидарных с ней стран. В этом контексте альянс с «заднескамеечниками» консерваторов в ходе голосования 31 октября 2012 г. в противовес взвешенной позиции коалиции выглядит как популистский ход в расчете на рост электоральной поддержки партии.

В целом оппозиционное положение партии придает лейбористским идеям элемент утопизма, особенно когда речь идет о сохранении мощного британского влияния на развитие Евросоюза. Есть в лейбористском подходе и элемент недосказанности, смягчения «острых углов», порожденных противоречиями между социальными аспектами программы «одной нации», принятой на вооружение лейбористами, и реальностью единого рынка с его свободой перемещения рабочей силы.

Фото: thecentreleft.blogspot.com
Вице-премьер коалиционного правительства
и лидер либеральных демократов Н. Клегг
предлагает добиваться усиления позиций
Британии в Союзе через лоббирование
реформы бюджета ЕС, углубление единого
рынка и укрепление институциональных
гарантий, обеспечивающих должную защиту
экономических интересов страны перед
лицом ядра Евросоюза, становящегося все
более интегрированным.

Что касается либеральных демократов, то они, как и многие партии «центра» в других государствах ЕС, положительно относятся к европейскому интеграционному проекту. Правда, в их проевропейской позиции нельзя не увидеть «британский» акцент. В своем манифесте 2010 г. партия старательно избегает слова «интеграция», предпочитая говорить о кооперации в Европе. Усиление общественного и партийного внимания к вопросу членства страны в ЕС заставило либеральных демократов актуализировать свой подход к вопросам «кооперации в Европе». Видение, которое обрисовал вице-премьер коалиционного правительства и лидер либеральных демократов Н. Клегг в своей речи в «Чатам Хаус» 1 ноября 2012 г., пожалуй, в наибольшей степени соответствует реальности транснационального экономического пространства Европы.

Действительно, в этом пространстве все четче обозначается ядро – государства еврозоны, которые выработали план движения по пути дальнейшей наднациональной интеграции. Но есть и государства ЕС, которые не входят в зону евро, но при этом являются полноправными участниками процессов подготовки и принятия решений в Союзе. Н. Клегг определяет их как «внутренний круг» интеграционной системы. Единый рынок и его нормы – это основа интеграции, объединяющая все государства ЕС и притягивающая через различные инструменты мягкого управления государства ближнего соседства, образующие «внешний круг».

Упрекая евроскептиков, ратующих за выход Великобритании из ЕС, Н. Клегг указывает на проблему «демократического дефицита», которая остро стоит для государств «внешнего круга». По его словам, они сталкиваются с феноменом, который можно обозначить как «перелив интеграционного управления», своего рода «governance spillover». Проявления этого феномена – адаптация к законодательству ЕС национального законодательства стран, не входящих в объединение, а также участие этих стран в ряде европейских инициатив. Н. Клегг называет такую демократию «демократией по факсу», когда требуется выполнять присланные из Брюсселя распоряжения без участия в их разработке. Одновременно он указывает на абсурдность требований пересмотреть условия членства страны в ЕС и вернуть часть полномочий Лондону, справедливо отмечая, что это подорвет сами политические принципы интеграционного взаимодействия, такие как взаимность и соблюдение принятых обязательств.

Н. Клегг предлагает добиваться усиления позиций Британии в Союзе через лоббирование реформы бюджета ЕС, углубление единого рынка и укрепление институциональных гарантий, обеспечивающих должную защиту экономических интересов страны перед лицом ядра Евросоюза, становящегося все более интегрированным.

Видение Европы, продвигаемое либеральными демократами, подкупает здравым смыслом. Действительно, демократическое представительство в ЕС часто достигается с помощью сложных институциональных компромиссов, а не за счет все новых оговорок и исключений. Однако позиция, в основе которой лежит признание сложной институциональной структуры ЕС, вряд ли найдет отклик в широких слоях британского общества.

Опции для ЕС, Британии и… России

Фото: APA/EPA
Премьер-министр Д.Кэмерон пообещал
провести до конца 2017 г. референдум о
выходе или сохранении членства
Великобритании в ЕС, если консерваторы
выиграют выборы 2015 г.

Несмотря на значимость фактора поддержки ЕС и лейбористами, и либеральными демократами, он лишь в ограниченной мере способствует «примирению» британцев с сегодняшним Союзом. Ни лейбористы, ни либеральные демократы не дают ответа на вопрос, как сделать ЕС более демократичным в глазах нации. Д. Кэмерон, испытывающий давление со стороны евроскептиков в рядах собственной партии, предложил более понятный рецепт «возвращения» полномочий Лондону. Он пообещал провести до конца 2017 г. референдум о выходе или сохранении членства Великобритании в ЕС , если консерваторы выиграют выборы 2015 г. В предвыборную программу тори будет включен призыв к нации дать консервативному правительству мандат на переговоры с партнерами Британии по Союзу о пересмотре условий членства страны в ЕС. Именно вопрос о членстве в ЕС на новых принципах Д. Кэмерон намерен вынести на общенациональный референдум.

Референдум неизбежен, даже независимо от того, кто въедет на Даунинг-стрит, 10 после выборов 2015 г. Показательно, что рост поддержки идеи референдума был зафиксирован и в ходе опроса, проведенного среди членов Фабианского общества, представляющего собой «мозговой центр», близкий к Лейбористской партии.

Тем не менее, скорее всего, это будет референдум о новых условиях членства. Иными словами, независимо от того, состоится референдум или нет, Великобритания останется в составе Союза. В пользу этого сценария свидетельствуют наличие весомой поддержки у проевропейски настроенных партий и сама реальность интеграционного пространства, неотъемлемой частью которого является Соединенное Королевство. По результатам опроса YouGov, проведенного 1–8 февраля 2013 г. среди лидеров общественного мнения – влиятельных британцев из политической сферы, бизнеса, СМИ, науки, гражданского общества, госсектора, 79% опрошенных высказались за членство Великобритании в ЕС «на новых условиях» и только 12% – за выход из Союза.

Поэтому при выстраивании отношений с Лондоном России, как представляется, нужно исходить из того, что Великобритания не утратит своего членства в ЕС и всех преимуществ, в том числе для транснационального бизнеса, вытекающих из участия страны в едином внутреннем рынке.

1. Wilson J. Letting Go. How Labour Can Learn to Stop Worrying and Trust the People // Fabian Ideas 632. 2012. P. 10.